Искатели Миров - Сергей Лисицын

Управляемых кораблей у техномагов было мало, как и измененных магами существ, пригодных для использования в качестве солдат. Но с ними были Вольные Ангелы и сотни лет незаметно направляемые, сдвигаемые со своих орбит небесные тела.

Все они ударили по самым важным и уязвимым узлам инфосферы — системам связи.

* * *

— Ваше Величество! — голос аналитика срывался. — Поступают новые данные. Атакованы верфи. Отрывочные сообщения об атаках на основные узлы связи инфосферы!

— Кто атакует?

— Точных данных нет, но...

— Короче! — хлыстом ожег окрик императора.

— Техномаги. Судя по всему...

Император уже не слушал.

— Есть! — со всей силы грохнул он кулаком по столу. — Передрались! Все же передрались!

Друид уже что-то шептал высокому, тонкому и опасному на вид, как клинок рапиры, парню в форме личной охраны императора. Этот охранник был совершенно незаметен, несмотря на внешность, но постоянно находился поблизости от друида. Выслушав, он молча кивнул и исчез.

Император развернулся к друиду — словно тяжелый штурмовой танк нацелил свои излучатели:

— О чем говорил?

— Я отправил его к Видящим. Они должны знать, если еще сами не почувствовали изменения.

— Быстрее. У нас появился шанс. Но, проклятье, как его использовать?

Друид подошел ближе, не спрашивая разрешения набрал несколько команд на тактическом дисплее, задумался, оценивая увиденное:

— Теперь мы можем раздробить флот и уйти несколькими группами. Как минимум треть уцелеет.

— Мало! Этого мало! Обсчитывайте данные. Можем мы дойти до ближайшей точки старта, чтобы уйти всем флотом?

* * *

— Цель не зависит от местоположения, — голос в голове Яна был спокоен и задумчив, словно говоривший пребывал в полусне и был готов соскользнуть в мир грез, поскольку в реальности для него ничего интересного и волнующего уже не осталось.

Ян почувствовал отчаянье. Как? Как достучаться до создания, существовавшего, по меркам разумных, чуть меньше вечности? Создания, пережившего своих создателей и свое предназначение, утратившего смысл своего существования.

— Ты не совсем прав, — прозвучал ответ на незаданный вопрос, — я существую и меняюсь. Поначалу, когда я осознал, что те, кто создал меня, навсегда покинули эту Вселенную, я стремился к разрушению. Затем я понял, что могу развиваться и для этого мне не нужны создатели. Я сам могу создавать цели.

«Если мы не уйдем, мы никогда не сможем развиваться и совершать новые ошибки, творить глупости, мерзости и удивительные чудеса, — спокойно и очень ясно подумал Ян, — нас просто уничтожат».

Он снова пожалел, что именно он оказался здесь. На его месте должна быть Марсия или кто-то еще из друидов. Даже Огерд — он справился бы лучше.

А что может он? Бывший убийца, врач и палач, оружие исчезнувшей Империи, искалеченное и не пришедшее в себя? Но он был здесь и значит, сам решал, что и как ему делать.

И он стал показывать.

Отчаянье, злость, боль... все это ушло, стало неважным, несущественным. Зачем? Если он умрет, то хотя бы постарается сделать это, вспоминая что-то приятное. Он вспоминал восторг, испытанный им во время первого выхода в космос, когда закружилась от восхищения и ужаса голова и он осознал себя ничтожной песчинкой посреди огромной торжественной Вечности, и тут же ему в спину врезался неумеха-младшеклассник, и пришлось ловить засранца за шиворот.

Он вспоминал самые красивые места, в которых ему приходилось бывать. Дом-иглу и огни за залитым дождем окном, рассвет над Местом Покоя и ласковое прикосновение девушки, которая, скорее всего, была уже мертва. Горячий, сладкий, невыносимо прекрасный воздух, полный кровавой взвеси, которым он наполнял легкие, когда пришел в себя и понял, что выжил на Стальной-17, когда сержант Вилье успел толкнуть его в спину, прежде чем сработала мина-спора ксеносов. И как он, рыча и матерясь, тащил Вилье к десантному боту и потом орал в рифленый металлопластовый потолок, когда скафандры сняли и оказалось, что Вилье мертв.

Он перестал ощущать время. Жизнь не раскручивалась лентой. Нет, она била фонтаном, полная красок, звуков и запахов, он купался в воспоминаниях и улыбался.

— Кажется, я понимаю, — прошелестел бестелесный голос.

— Что ты понимаешь? — улыбнулся в ответ Ян.

— Почему ты хочешь существовать дальше. И почему ты готов перестать существовать в этой форме, если это поможет продолжить существование тех, кого ты называешь разумными.

Зарев почувствовал ватную слабость в ногах и опустился на янтарную поверхность.

— Так помоги нам.

— Вам нужен очень большой портал. И я смогу открыть его только один раз. Я не знаю, что будет на той стороне. Я постараюсь держать его достаточно долго, чтобы прошли все ваши корабли. Потом портал закроется. И я перейду в другую форму.

Яну показалось, что последние слова его невидимый собеседник произнес с едва заметным страхом.

— Я... я должен связаться со своими друзьями. Вернуться к ним.

— Да, я знаю, — рассеянно ответил невидимка, — их атаковали, но те, кто прилетел с тобой, живы. Правда, их корабль поврежден.

— Проклятье! Я должен быть с ними! — Ян ударил кулаком по постаменту. Связь. Что с ней? Как им теперь связаться с флотом? Вопросы наползали один на другой, словно льдины в ледоход.

— Вы называете тех, кто умеет слушать пространство, Видящими? Да? Я ощущаю их мысли. Теперь я лучше понимаю их и лучше чувствую. До того как я встретил тебя, я не понимал, что это. Теперь — понимаю. Я знаю, где ваш флот.

Ян замер...

— И я смогу перенестись туда.

* * *

Ему было неуютно. На корабле постарались воссоздать обстановку его дома, его кокона в глубине гигантского дерева, где было так покойно, где мир протекал сквозь него или подхватывал сознание и нес по мягким волнам меж звезд, мимо полных жизни и смерти, огня или звонкого льда миров. Они постарались воссоздать и запахи, и звуки, но все равно это был не его дом.

Видящий знал, что дом погиб. Дерево умерло, разлетелось тончайшими щепками, сгоревшими в белом жаре объемного взрыва, когда в него попала ракета, выпущенная с беспилотного штурмовика.

Это обстоятельство злило его больше всего. Эта машина даже не управлялась живым разумным существом. Его лишил дома автомат!

В этом было что-то унизительное.

Это мешало сосредоточиться.

Пространство, которое он воспринимал как бесконечную объемную темноту, полную золотистых вспышек, всплывающих из ниоткуда полупрозрачных видений, нарисованных акварельными красками на залитом дождем стекле, сегодня дрожало, налитое предчувствием беды или грандиозного взрыва, тужилось, стараясь освободиться от бремени новых сущностей, пытающихся подчинить ее своим интересам, прокачивающих через нее невероятные объемы информации и пожирающих, пожирающих, пожирающих ресурсы, мысли, эмоции — все, до чего только можно дотянуться.