Вояж по-турецки - Анна Лерина

сотрудников соответствующего отдела, чтобы совместными с нами усилиями засечь сделку, предотвратить незаконную транспортировку ценностей и взять хотя бы Карталя. А в перспективе размотать, начав с него, весь преступный клубок. Руководство отеля предупреждено об операции не было, чтобы случайная утечка не поставила дело под угрозу. Сама процедура обещала быть очень простой, совершенно бескровной и, по меркам отдела, почти что будничной. Мои парни, сославшись на особые требования безопасности, применяемые к популярным артистам, распорядились прикрепить по дополнительной камере наблюдения перед дверями в номер Карталя и гримёрку, чтобы не упустить его вероятную встречу с представителем продавца в самом отеле. А также велось наблюдение за его перемещениями внутри и вне здания. Кстати, о том, что Карталь привёз с собой спутницу, ребята узнали уже по факту, и им пришлось слегка импровизировать. Всё шло хорошо, они уже почти подобрались к каналу связи Карталя с продавцом, с тем чтобы узнать точное время и место обмена, но не успели. Карталь был убит, деньги же, которые он не успел отдать представителю продавца, похищены. До недавнего времени мы считали, что ценности, предназначавшиеся к перевозке в Германию, остались у продавца.

Керем Мевланоглу прервал свой рассказ, повернулся ко мне и сказал:

– Я бы хотел, чтобы основную часть истории озвучила Люба, так как именно её семья в трёх своих замечательных поколениях разгадала сей непростой ребус.

Я слегка опешила, растерявшись от такого неожиданного поворота.

Все в нетерпении уставились на меня.

Севка, очевидно, понял сказанное дядей Керемом и поэтому зашипел, как суфлёр из будки:

– Мам, давай! Ну же, давай говори!

Я набралась смелости, откашлялась и приняла эстафету:

– То, что мой сын Всеволод обнаружил труп, было чистой случайностью и для нас обоих полным шоком и неожиданностью. Однако же вот как разворачивались события. Дядя Керем, вы наверняка уже проверили всё, что я вам вчера озвучила. Если я где-то ошибусь, пожалуйста, поправьте меня.

– Конечно, – кивнул шеф полиции.

Я приступила к изложению:

– С мотивом убийства всё изначально было более-менее ясно. Не желая поддаваться чарам очевидности, мы, конечно, попытались было поразмышлять на тему иных вероятных версий, однако остановились в итоге всё же на первой. Слишком уж хороша была похищенная из гримёрки сумма. Основной проблемой в расследовании этого преступления было отсутствие понимания, как именно убийца проник в грим-уборную. Ведь в математически выверенный промежуток между моментом последней встречи свидетеля с живым Карталем (подтверждённой записью с камеры наблюдения) и крайней, согласно заключению медицинского эксперта, границей вероятного времени его смерти в помещение никто не заходил. Сам он себя убить, таким образом, не мог. Это подтвердил медицинский эксперт, а также подсказывает простая человеческая логика. Характер и глубина ран, размер предполагаемого оружия, устранённая с пола кровь… – принялась я перечислять, но наткнувшись на строгий взгляд дяди Керема, вспомнила о находившемся рядом Севке и осеклась. – В общем, его убили. Позже выяснилось, что есть интереснейшая запись с внешней камеры наблюдения, направленной на фасад отеля. На этой записи видно, как человек спускается со второго этажа, с балкона номера, занимаемого Еленой, сербской дамой весьма смелых нравов. Здесь стоит подчеркнуть, что в ночь убийства шёл проливной дождь. Кроме того, балконы грим-уборной и номера Елены плохо просматриваются внешними камерами из-за особенностей озеленения территории отеля. Появлению данной короткой записи в деле мы целиком обязаны сильным порывам штормового ветра, пригибавшим деревья, и самоотверженной работе охранников отеля по просмотру файлов. В общем, на основании появившейся записи мы рассчитали, что убийца слез со второго этажа в три девятнадцать, проник через балкон в гримёрку артиста почти сразу после его потасовки с Виталием, быстренько убил Карталя, потом примерно полчаса тщательно устранял следы преступления. Затем он скрылся тем же путём, предварительно переложив деньги из оставленного открытым контейнера – и, возможно, также орудие преступления – в задрапированную изящной праздничной скатертью тележку официанта, брошенную тем в гримёрке. Точнее, мы так думали.

Я сделала паузу и с нескрываемым удовольствием посмотрела на экран телефона, с которого на меня взирала полными любопытства глазами мама.

Театральный эффект достигнут. Пора давать мощную реплику.

– Ну так вот, друзья, мы ошибались! – торжественно сказала я.

В гостиной повисла напряжённая тишина. Я ещё немного помедлила. И продолжила рассказ, лишь сполна насладившись моментом:

– Наша ошибка была в следующем. Убийца не влезал в три девятнадцать в гримёрку через балкон, а, наоборот, вылезал из неё!

Оля громко ахнула. Севка, не особенно улавливая нить повествования, зевнул в ожидании нового упоминания своей персоны. Господин Керем ободряюще кивнул.

– Подожди! – остановила меня подруга, прежде чем я снова открыла рот. – Так же не выходит по времени. Арифметика не бьётся. Виталий ушёл незадолго до этого, Карталь точно был жив. Да даже сербок ваш орёл когда выгонял? В два-сорок! И лично попал при этом на камеру наблюдения у двери. А ты говоришь, что к трем девятнадцати убийца уже успел и залезть на балкон, и подождать, пока из гримёрки уйдёт Виталий и пока артист снимет костюм, после чего ворваться, заставить его открыть кейс, а затем убить, перетащить тело в контейнер, всё там помыть-почистить и спокойно вылезти? Бред!

– Оля, сейчас ты упадёшь! – изобразила я эпизод из известного советского фильма. – Карталь был убит гораздо раньше.

Снова повисла пауза. Первой отмерла та же Оля:

– Я ничего не понимаю.

– Я тоже долго не могла понять, пока не собрались вместе все малюсенькие случайности. И тогда вступила в игру моя интуиция. Слышишь, мам? – крикнула я телефону.

Тот издал звук, похожий на хрюканье, очевидно означавший, что мама подтверждает и в целом приветствует всё сказанное мною.

Али поспешил извиниться за, как он подумал, временные неполадки с домашним интернетом, и моей родительнице пришлось, дабы он сильно не переживал, громко и отчётливо обозначить своё присутствие на связи.

Я с удовольствием принялась перечислять обстоятельства, позволившие мне понять, как именно злоумышленник обвёл нас вокруг пальца:

– Преступник планировал настолько сильно исказить данные, на которых базируется расследование, чтобы на него не указывала ни одна из прямых улик. А для этого ему нужно было железное алиби. Его участие в преступлении должно было быть абсолютно исключено. Более того, подозрение в идеале должно было пасть на кого-то другого. Всё равно на кого. Здесь решать был призван случай. Но как это сделать? Главной задачей для него стало то, чтобы запись с камеры, установленной при входе в гримёрку, не показала его проникновение в номер в интересующий полицию промежуток времени. Значит, рассудил он, этот промежуток нужно просто сдвинуть.

– Не понимаю, как? Влезть в