Сладкая месть - Бонни Вэнак

Она сцепила руки и опять заплакала.

– Я сдержу свое обещание остаться с тобой, но я больше не смогу доверять ни единому твоему слову. Ты можешь хоть сто раз повторить, что любишь меня, а я никогда не буду до конца уверена, что ты говоришь правду. Никогда!

Отец умер. Брак распался. Она все потеряла.

Хотя если вдуматься, можно ли в ее случае говорить об утрате? Был ли у нее настоящий отец? Или настоящая семья?

За всю дорогу до оазиса Джиллиан не проронила ни слова. В этом оазисе на небольшом холме располагалось селение Фарафра. Над селением возвышалась старинная крепость. На центральной площади сидели местные мужчины, покуривая кальян и неспешно беседуя. При появлении путников все они, как по команде, повернули головы. Грэм вежливо их поприветствовал и спросил, как найти дорогу к дому знакомого, про которого ему рассказал Рамзес.

Дом у Абдула аль-Дина был полная чаша, а сам хозяин оказался вежливым и гостеприимным. Его темные глаза просияли при упоминании имени Рамзеса. Он сделал знак своей жене, и та проводила их в уютную комнатку с низкой кроватью и небольшим столиком. Потом она принесла немного воды, чтобы они могли умыться с дороги. Затем им предложили вымыться в большой бадье с горячей водой, что они восприняли с благодарностью. – Я помоюсь после тебя, – сказал Грэм тихо.

За ужином их угощали рисом, лепешками и тушеным мясом. Грэм макал лепешку в острый соус и задумчиво жевал. Абдулу не терпелось услышать новости о своем друге Рамзесе. Грэм поддерживал с ним любезную беседу, но сам все время косился на сидевшую рядом с ним Джиллиан, которая не проронила за все время ужина ни слова. Жена Абдула расплела ей волосы, чтобы умастить их цветочной водой. Грэм с ума сходил от этого аромата, такого тонкого, такого легкого, как сама Джиллиан. Как же ему хотелось зарыться лицом в ее волосы! Но он знал, что не сможет этого сделать.

Ту ночь они провели вдвоем на узкой кровати. Он вслушивался в горестные рыдания Джиллиан. Ему до боли хотелось сжать ее в объятиях и утешить. Грэм повернулся к ней и нежно тронул за плечо.

– Не смей, – хрипло сказала она.

Грэм совсем сник и отвернулся, стараясь улечься с краю кровати как можно дальше от нее, и уставился в темноту.

Сейчас их разделяла пропасть глубже и шире Атлантики. Она обещала, что останется с ним. Но лучше бы она просто уехала… Он вырвал ее из серости ее прошлого существования, разжег ее чувственность, но теперь серость вернулась.

Он был почти уверен, что ее отъезд был бы менее болезненным.

Какая горькая ирония: он всю жизнь не доверял людям, а в итоге не доверяют ему. Ему ни за что не вернуть ее. А что же он хотел? Чтобы она раскрыла ему объятия и расцеловала после всего, что произошло? А он сам смог забыть? Получается, что в итоге Странтон все равно победил. Грэм был уничтожен.

У Грэма по щекам текли слезы. Так они лежали и плакали, каждый о своем.

Джиллиан позволила себе с утра подольше полежать в постели. Когда она встала и оделась, солнце уже было высоко. Жена Абдула сказала ей, что Грэм повел верблюдов на водопой.

Джиллиан уселась на мягкую подушку на полу перед низким столиком, на котором ее ждал завтрак: хлеб, сыр, мед и маленькая чашка сладкого чая. Джиллиан быстро поела, искренне поблагодарила хозяйку за угощение и пошла искать мужа.

Грэм был возле оросительного канала. Заметив ее, он коротко кивнул. Джиллиан немного потопталась вокруг. С одной стороны, ей было не по себе от этой новой напряженности между ними, а с другой – сердце ее разрывалось после его предательства.

Она с живым интересом наблюдала, как Грэм поил верблюдов. Он стреножил их, потом наполнил специальный резервуар водой и стал хлопать по поверхности раскрытой ладонью, напевая и издавая странные чмокающие звуки.

– Что ты делаешь? – удивилась Джиллиан.

– Показываю им, что можно пить вволю.

Грэм продолжил свое странное пение. Она наблюдала. Верблюды навострили уши и потянулись к воде, издавая протяжные звуки.

– Кочевники приучают своих верблюдов: когда животные слышат пение и похлопывание ладонью по воде, они знают, что им предстоит дальняя дорога и неизвестно, когда в следующий раз удастся напиться, поэтому им надо выпить сейчас как можно больше. Сейчас они попьют, потом я пущу их немного попастись, а потом опять дам напиться.

Джиллиан присела на корточки рядом с ним. Она исподволь разглядывала этого хорошо знакомого ей незнакомца с черной бородой, пронзительным взглядом черных глаз и сильным телом, скрытым под экзотической одеждой. Он здесь, в пустыне, как дома, ему легко общаться с этими людьми, которые перемещаются с места на место подобно песку, переносимому ветром. Этот человек использовал ее в своих целях.

Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. И все же она безумно любила его. Но любил ли он ее когда-нибудь? Он говорил, что любил. Ей было непросто ему поверить. Поступки были красноречивее слов.

Грэм встал и пошел к верблюдам.

– Отойди, иначе они тебя затопчут, – сказал он.

Едва она успела отойти к каналу, как животные подбежали к резервуару и стали жадно пить. Грэм тоже отошел, не переставая при этом говорить верблюдам что-то по-арабски и не забывая время от времени подливать воду в резервуар.

– А сколько верблюд может не пить?

– Если им предварительно дать как следует напиться, то семь-восемь дней. Это ходячие резервуары с водой. Человек может выжить за их счет. – Выражение его лица стало суровым. Джиллиан почувствовала, что речь идет о чем-то очень серьезном.

– Грэм, что ты имеешь в виду, говоря «выжить за их счет»?

– Верблюд для кочевников – что-то вроде дополнительной страховки. Если бедуины оказываются в пустыне без запасов воды, они убивают верблюдов и пьют воду, которую те раньше выпили.

– О ужас! Ты боишься, что нам тоже придется так поступить?

– Нет. – Он взглянул на восток, на уходящие за горизонт пески, и его улыбка исчезла. – Надеюсь, что нет.

Несколько часов спустя они отправились в путь на восток. Грэм с самого начала задал довольно быстрый темп. Ее одолевали мрачные предчувствия…

Джиллиан поправила белый шарф, закрывавший лицо. Солнце светило немилосердно. Она содрогнулась при мысли, что они могут потеряться посреди этой бесконечной пустыни. Их поездка закончилась неудачей. Ее отец погиб. Сокровище утрачено навсегда. А еще она потеряла Грэма, если допустить, что он вообще когда-нибудь принадлежал ей.

Они ехали все дальше и дальше. На ночь они остановились у подножия остроконечных гор. Джиллиан смотрела, как Грэм жарит подстреленного дикого зайца. Разговор не клеился. Казалось, он смирился.

Джиллиан ела зайца руками. Было вкусно, но есть ей почти не хотелось.

– А если мы потеряемся, хамсины придут нас спасать? – спросила она.