Таня Гроттер и пенсне Ноя - Дмитрий Емец

Ягге давно уже отыскала Ягуна и теперь пробивалась к нему супорством лесоруба. В бою Ягге применяла древнюю, многими забытую, но уж точноне белую магию. Все ее маленькое тело было окутано багряным сиянием, которое,стоило какому-то врагу неосторожно атаковать ее, – внезапно вытягивалось ипронзало его световым копьем. И сколь бы силен ни был враг и какую бы защиту нииспользовал, он падал как подкошенный. Кроме того, багряное сияние отражалолюбые направленные против него искры. Магнетизеры поглядывали на Ягге не безстраха и избегали приближаться к ней. Они уже сообразили, что к чему, ипредпочли бы пропустить десяток боевых искр, чем одно прикосновение световогокопья разгневанной старой богини. Правда, и самой Ягге было нелегко выноситьэту магию. Ее щеки были белыми как мел, а вокруг глаз сильно обозначиласьсинева.

Сарданапал был не столь успешен в бою. Во всяком случае,вначале. Он оказался впереди, и его сшибли с ног прежде, чем он успел выброситьхотя бы одну искру. Правда, потом в дело вмешалась борода академика, онаобмотала врагу шею, и магнетизер, усевшийся было на него сверху, захрипев,отвалился с посиневшим лицом.

– Ура, друзья! Эти тюремщики не умеют сражаться! Ониумеют только пытать! Сомнем их! – зычно крикнул Сарданапал.

Краснощекий, отдувающийся, с растрепанной бородой ипрыгающими усами, он выглядел внушительно, хотя и напоминал слегка самовар, чтоне преминул отметить дрожащим голосом трусивший Графин Калиостров.

Над брусчаткой меланхолично плавал джинн Абдулла, впоследнюю минуту примкнувший к тибидохской экспедиции. Он томно шевелилбровями, переползавшими куда придется, и, поэтически подвывая, зачитывал потетрадке длинные рифмованные проклятия, проделывающие в рядах врагов изрядныебреши. Правда, не только в рядах врагов. Его проклятия, как выпущенные сблизкого расстояния ракеты, имели свойство вообще не разбирать, кого разят.

Гоярын, некоторое время не принимавший активного участия вбою, отдохнув, теперь вновь взлетел и, кружа над Дубодамом, обстреливал сверхубашни. Крыша одной из башен, той, что имела сущность мертвого грифона, запылала– яркое пламя залило площадь.

Когда стараниями тибидохских преподавателей основные силызащитников Дубодама были почти разбиты, из двух башен, уже окутанных дымом,внезапно выскочило около двух десятков де ментов, атаковавших тибидохцев соспины.

Но тут свист – дикий разбойничий свист, подобного которомуникогда не слышал туманный остров Дубодам, – обрушился на них от ворот, накоторых восседал Соловей О. Разбойник. Мало кто сумел остаться на ногах. Как ипроклятия Абдуллы, свист разил всех – своих и чужих, – но преподавателиТибидохса все же были к нему привычнее. К тому же Соловей еще в дороге велел имзаткнуть уши воском.

Поняв, что победа вот-вот достанется врагу, а с ним осталисьуже только Графин и магвокат Хадсон, Бессмертник Кощеев вырвал из ножен меч,обхватил Таню и приставил лезвие меча к ее шее.

– Ни с места! Еще шаг – и я убью ее! – зычнокрикнул он.

Сарданапал остановился, но доцент Горгонова продолжаласпокойно идти вперед.

– Медузия, не шучу! – крикнул Кощеев. – Яправда ее прикончу! А потом этого щенка! Не двигайся! – Он кивнул на Ягуна.

– Отличная идея! – твердо глядя ему в глаза,сказала Медузия. – Если мы отступим, ты сгноишь ее в Дубодаме!.. Так чтолучше убей сейчас. А потом наступит твой черед.

– Меня невозможно убить. Я бессмертный!

– Так-то оно так, но даже бессмертному неприятно кипетьсто тысяч лет в раскаленной лаве на глубине полутора тысяч километров нижеуровня моря. А именно это тебя ждет, если хоть волос упадет с ее головы! Иникто, заметь, никто не найдет тебя там… – холодно произнесла Медузия. Онане угрожала. Просто сообщала.

Меч дрогнул в руке Кощеева, едва не оцарапав Тане шею. Нототчас Бессмертник взял себя в руки. При множестве своих недостатков трусом онне был.

– Она умрет, клянусь, если вы попытаетесь помешать мне!Я не боюсь угроз, – сказал он.

– Двуг мой, не увлекавьтесь! Вы забыви, что вы вевикийгуванист! Если вы убьете Гвоттер, нам пвидется пвохо! Сведущий выствев дваконапвевватит нас в шашлык! – забеспокоился магвокат Хадсон.

– Но они магористы! – робко возразил Графин.

– Милый Гвафин! Умовяю вас, не надо обобщений! Онибудут маговистами и всем, чем мы их объявим, но товько есви мы живыми добевемсядо Магвовда! Сегодня же они наши двузья, вучшие двузья! – поспешновозразил Хадсон, добавляя в свою улыбку побольше сахара.

Опасаясь все же, что Кощеев сдержит клятву и убьет Таню,Медузия остановилась в трех шагах от него.

– Итак, что мы собираемся делать? Цирк ненадоел? – спросила она сухо.

– Что ж, договориться можно, – хмыкнулКощеев. – Снимайте перстни и бросайте их в кучу! Или нет, довольно будетпросто клятвы.

Но клятвы он так и не дождался. В этот миг Ягун, у которого,в отличие от Тани, перстень не отняли, поскольку он, схитрив, спрятал его защеку, а де менты, не разобравшись, сдернули с него вполне безобидное колечко,подарок Лотковой, внезапно вскинул руку и выбросил усиленную боевую искру.Загрохотав латами, Бессмертник покатился по брусчатке вместе со своим мечом.Подняться он уже не успел. Сарданапал атаковал его опутывающим заклинанием, иКощеев мгновенно обрел сходство с обмотанной паутиной жертвой гигантскогопаука.

Графин Калиостров трусливо вжал голову в плечи. Умный Хадсонпонял, что настал его час. Он извлек белый платок и подул на него. Платокнемедленно вырос до размеров простыни, которой магвокат оживленно принялсяразмахивать, показывая, что они готовы к переговорам.

Он давно уже сообразил, что лишился всех магнетизеров, азначит, хочешь не хочешь, придется капитулировать.

Сарданапал, а за ним и остальные преподаватели подошли кХадсону. Таня бросилась им навстречу. Ягге сразу кинулась обнимать внука. Ягунсмотрел малость неуверенно – он хорошо знал, что у его бабуси радость оченьскоро сменяется бурей страстей…

– Нам нужны все наши ученики! Все, включая Ваньку. Ясоветую не чинить нам препятствий, – отчетливо сказал Сарданапал, глядя наХадсона.

Магвокат развел руками, всем своим видом демонстрируяглубочайшее сожаление.

– Двузья мои! Вы твебуете невозможного! Отдать ДжонаВайвявьку не в наших сивах! Этих двух, так и быть, забивайте! Пусть они уветаютс вами, как это двя нас не пвисковбно! – Хадсон кивнул на Таню и Ягуна.

– Мы удалимся отсюда только со всеми! – твердопроизнес Сарданапал.