Серебряные ночи - Джейн Фэйзер

Потемкин, безусловно, добился желаемого, подумал Адам, глядя вдаль. Перед ним расстилалась цветущая степь; над головой по-весеннему ярко голубело небо. Бескрайние просторы завораживали своим величием. Князь хотел произвести на изысканное общество иностранцев неизгладимое впечатление величием России и величием той, которая была властительницей всего этого. Даже если они и не обманулись потемкинскими 740деревнями, они не могли не признать этого величия и не передать своего впечатления своим правителям.

Над водой послышался заливистый звук боцманской дудки. Взглянув на воду, Софи увидела маленькую шлюпку, направляющуюся к императорскому кораблю. В парадном мундире и шляпе с плюмажем в ней восседала единственная особа – ее муж. Невольно она отодвинулась от Адама. Общество герцога де Лилля и графа де Сегюра для этого свидания ее устраивало гораздо больше, тем более что развлекать высоких гостей являлось одной из вмененных ей обязанностей. Подобно зверьку, ищущему укрытия от охотника, она встала между послами и завела оживленную беседу о музыке, по-прежнему услаждающей слух гостей императорского судна.

Взошедшего на палубу князя Павла Дмитриева встретили с церемониями, подобающими особе его ранга. С хлыстом под мышкой, сияя начищенными пуговицами мундира, со шляпой в руке, он двинулся вперед. Холодный взгляд светло-голубых глаз упал на Софи.

– Княгиня, – остановился он перед ней, поднося к губам ее руку и затем с несвойственной ему мягкостью целуя в щеку, как и полагается законному супругу, – боюсь, я слишком мало уделяю вам внимания, но долг – прежде всего.

– Ваше ревностное отношение к исполнению долга мне хорошо известно, Павел, – откликнулась Софья.

Адам сжал кулаки. Софья решительно недооценивает собственного мужа, хотя могла бы и поостеречься, помня о том, что он над ней учинял и собирается сделать. Она же просто бесит его своей дерзостью. Сам он уже хорошо усвоил, что дерзость – неотъемлемая черта характера Софьи. Но полным безумием было оттачивать свой острый язычок на таком человеке, как Павел Дмитриев.

– Я всегда выполняю свой долг, моя дорогая жена, – тонко усмехнулся генерал. – Чего бы мне это ни стоило.

Напоминание о той угрозе, которую он, безусловно, собирался привести в исполнение, когда жизнь вернется на круги своя, вызвало дрожь в коленках; однако пока она в полной безопасности. В потемкинской сказочной стране голубое небо и яркое солнце, Адам с ней рядом, послы любезно улыбаются, не замечая ничего необычного в разговоре супругов. Она в полной безопасности… здесь… и сейчас. Рука непроизвольно легла на живот.

– Ты не заметил ничего необычного в нашей Софье Алексеевне, Григорий? – сидя однажды поздно вечером в своей каюте с огромной двухспальной кроватью, проговорила Екатерина, откидываясь на спинку кресла. Фаворит в это время в библиотеке играл со своими приятелями – гвардейскими офицерами в карты; императрица благосклонно относилась к этому невинному занятию. Пользуясь его отсутствием, старшие могли спокойно побеседовать о том о сем наедине.

– Она влюблена, – без экивоков заявил князь Потемкин. – Ничем другим не могу объяснить это очаровательное сияние, исходящее от княгини.

– Но в кого? – забарабанила пальцами по подлокотнику Екатерина. – Чаще всего ее видят в обществе герцога де Лилля и графа де Сегюра, но, полагаю, она не настолько глупа, чтобы нацеливать на них свои чары.

– По знатности они равны с княгиней, – мягко заметил Потемкин.

– Разумеется, я не об этом. – В обычно спокойном тоне императрицы проскользнула нетерпеливая нотка. Екатерина взяла со столика стакан и сделала большой глоток горячей воды, что заменяло ей вечернюю рюмку. – Однако князь Дмитриев не относится к породе людей, которые сквозь пальцы смотрят на невинные шалости своих женушек. Мы не можем допустить скандала с участием иностранных послов.

– В таком случае я предложил бы дать генералу какое-нибудь ответственное поручение, – ухмыльнулся Потемкин. – И чтобы он занимался им до тех пор, пока мы не выясним, кто же сей счастливчик.

– Уж не ревнуешь ли ты, часом, Гриша? – улыбнулась императрица.

– Боюсь, что да, – тяжко вздохнул князь, но глаз его при этом весело сверкнул. – К счастью, у нас здесь нет недостатка в юных прелестницах, чтобы человек, чьи надежды рухнули, не мог найти себе утешения.

– Ну, хорошо. Значит, ты должен держать генерала как можно дальше от его жены. Я с ней поговорю… А-а, Саша! Ты выиграл? – Вся просияв, императрица повернулась в сторону открывшейся двери, где появился Александр Мамонов, явно навеселе, в своем красном мундире с расстегнутым воротником.

– Увы нет, матушка, – икнув, откликнулся он, наткнувшись на жесткий взгляд Потемкина. Князь привел месье Краснокафтанника в царскую спальню, он же мог с легкостью вышвырнуть его обратно. Вино придает бодрости, а ее императорское величество требовала от своего юного любимчика бодрости незаурядной. Потемкин не простил бы и малейшей промашки в этом деле.

– Позвольте покинуть вас, государыня. – Князь встал и подошел к ручке Екатерины, целуя пальцы. Ах, как они целовались когда-то, какие бушевали любовные страсти… Ничего этого не понять молодому человеку, который делал усилие над собой, чтобы приготовиться к предстоящим ночным бдениям.

На следующее утро Софья покинула императорскую каюту немало озадаченной. Она была подвергнута мягкому, но весьма умелому допросу, причины которого уловить не могла. Императрица интересовалась ее самочувствием, ее привычками, расспрашивала о знакомствах, которые она свела на корабле, о том, сколько времени она проводит с мужем. Ей было интересно узнать мнение Софьи обо всех знатных гостях. Софи искренне отвечала на все вопросы, при этом лучащаяся доброжелательностью Екатерина старалась не пропустить мельчайших оттенков в выражении ее лица. Да, она находит общество французского и прусского посланников наиболее приятным, но ее величество того же мнения, разве не так? Трудно остаться равнодушной к столь благородным, неординарно мыслящим, остроумным господам. Царица не могла не признать неопровержимую рассудительность своей фрейлины.

Спустя час после начала беседы Софья была отпущена. Она ушла, не имея ни малейшего представления о том, удовлетворена ли государыня беседой. И это ее очень тревожило вкупе с тайной, которую приходилось скрывать. Могла ли царица заподозрить, что у Софи есть любовник или, того хуже, что она беременна? Нет, последнее пока еще никак не отразилось ни на лице, ни на фигуре; они с Адамом вели себя предельно осторожно, чтобы не вызвать подозрений.

Тем не менее у нее на горизонте появилось другое облачко.

На следующее утро они должны прибыть в Кайдак, где к грандиозному турне присоединится принц Прусский. Основное задание Павла будет выполнено. Вполне вероятно, что у него появится больше времени на светские развлечения, которыми заполнена корабельная жизнь с утра до вечера. И он сможет проводить в обществе собственной жены столько времени, сколько пожелает.