Бесславные дни - Гарри Тертлдав

   Над ней нависла тень. Рядом стоял Ёс Накаяма - верный подручный майора Хирабаяси. Он кивнул.

   - Хорошо работаете, - медленно по-английски произнес он. - Грядка хорошая.

   - Благодарю, - ответила Джейн. Сотрудничать со всеми этими квислингами ей не хотелось, но и злить их тоже нельзя. Если японец злился, произойти могло всё, что угодно.

   - Надеюсь, вырастет быстро. Надеюсь, еды нам до этого хватит.

   - Разве японцы... не привезут еду? - Пришлось приложить усилие, чтобы не сказать "япошки".

   - Для своих привезут. Для остальных... - Накаяма пожал плечами. - У них не хватает кораблей. - Судя по тому, как он это сказал, он явно преуменьшал действительность.

   - Что мы будем делать... если еда кончится?

   Ёс снова пожал плечами.

   - Будем есть сахарный тростник. Ананасы. Птиц, фрукты. А потом начнем голодать. - Он, видимо, устал от расспросов, слегка поклонился и отправился дальше, проверять остальных фермеров поневоле.

   Джейн повнимательнее присмотрелась к горлицам.

   Работала она почти до заката. Поначалу её руки покрылись пузырями. Потом они огрубели. Под короткими ногтями постоянно собиралась грязь, лицо обгорела под ярким солнцем, прическа превратилась в бесформенное месиво. О своем внешнем виде она не очень-то переживала, как сама думала поначалу. Все её соседи находились в одной лодке. Если эта лодка находилась на борту "Титаника"... Эту мысль Джейн постаралась поскорее отбросить.

   Водопровод в квартире всё ещё работал. Горячей воды не было, а вскипятить на плите возможности не было. Как и водонагреватель, плита работала от газа. Газ им отключили. В Коламбусе холодный душ в январе немедленно привел бы к двустороннему воспалению легких и обморожению. Здесь же, в Вахиаве он освежал, хотя стоять под ним долго она не решалась.

   Шампунь тоже закончился. У Джейн оставалась ещё пара кусочков мыла, но что она будет делать, когда последний смоет в канализацию, женщина не знала. Она встала перед зеркалом, взъерошила волосы и поморщилась. Понять, что она будет делать, не составляло никакого труда. У некоторых её бывших учеников с этим вообще никаких проблем не было. Она будет грязной и от неё будет отвратительно пахнуть, вот, что будет.

   Её беспокоил не только внешний вид. Упаковка прокладок тоже почти закончилась. Как и всё остальное, их тоже привозили с материка. Что она будет делать без них? Видимо, пользоваться тряпками. А чем ещё? Она снова нахмурилась, на этот раз сильнее.

   Джейн надела платье и вышла на ужин. Платье было довольно чистым, она в нём ни разу не работала. Большинство людей к ужину старались одеться поприличнее. А некоторые о таком даже не думали.

   Когда она вышла из дома, мимо проходили двое японских солдат с винтовками. Джейн немедленно освободила им дорогу и поклонилась. Она так стояла, пока солдаты не прошли дальше. Обычно они не беспокоили тех, кто чётко соблюдал установленные ими правила. Обычно. Но бывало всякое. Именно это непостоянство и пугало сильнее всего.

   На ужин был рис и лапша, приправленная толикой томатного соуса и консервированными грибами для запаха. На десерт были консервированные ананасы. Если на десерт что-то и давали, то только их. Джейн от ананасов уже тошнило, но она всё равно ела. Тело отчаянно требовало пищи. Того, что давали на ужин не хватало. После еды она уже не испытывала голода, но и сытой себя не ощущала.

   Все вокруг выглядели такими же усталыми. Почти никто не разговаривал. О японцах вообще не говорили. Недавно одна женщина прилюдно ругалась на них за ужином. Через пару дней она просто исчезла. Больше её никто не видел. Кто-то её слушал и кто-то её сдал. Никто не знал, кто именно. Неизвестно был ли это японец, китаец или хоули. Выяснять тоже никто не решился. "Первое правило диктатуры: заткнись и не высовывайся", - подумала Джейн.

   По пути домой она заметила, как за ней кто-то наблюдал. Во тьме ярко блестели зеленые глаза. Секунду спустя, Джейн поняла, что это кот. Она расслабилась и пошла дальше. Внезапно ей вспомнилось выражение, которое она услышала в одном итальянском ресторанчике в Коламбусе: "чердачный кролик". Парень, который это произнес, тогда рассмеялся. Его подруга рассмеялась вместе с ним. Может, в Европе этого кота бы и кинули в кастрюлю. В Америке так не поступали... или поступали?

   "В кошке мяса больше, чем в горлице", - подумала Джейн. Рот наполнился слюной. Давно уже она не ела мяса. Затем из глаз брызнули слёзы. Неужели голод, страх голода, был способен такое сотворить с людьми? Стоя в ночи, она молча кивнула. Видимо, так и есть.

   Капрал Такео Симицу стоял в длинной очереди в почтовое отделение в Гонолулу. Он хотел отправить родителям посылку. Очередь двигалась с той грациозной медлительностью, которая свойственна всем почтовым отделениям. Но иного он и не ожидал, поэтому не обращал на задержку никакого внимания. Рано или поздно он своего добьется. Делать пока всё равно было нечего.

   Наконец, он добрался до стойки служащего. Тот выглядел ещё более утомленным скукой, чем сам Симицу.

   - Содержимое посылки? - спросил он. Судя по его тону, его это вообще не интересовало.

   - Военные трофеи: американский флаг и штык, который я снял с винтовки убитого янки, - ответил Симицу. - Хочу, чтобы мои достопочтенные родители знали, что я тут не прохлаждался.

   Почтовый служащий вздохнул. Он вообще видел, что тут шли бои? Симицу не был в этом уверен. Некоторые предпочитают отсиживаться в тепле в тылу. Служащий бросил посылку на весы.

   - С вас 75 сен, - сказал он.

   Симицу протянул монету в одну йену и забрал сдачу. Клерк проштамповал посылку. Симицу заметил, что печати были американские, но на них синим цветом было по-японски добавлено "Гавайи". Ещё на одной печати стояла цифра 50, а на другой 25.

   - Остров теперь наш, - не без гордости сказал Симицу. По его собственному мнению, он заслужил право гордиться. Благодаря ему и таким как он, Гавайские острова отныне принадлежали Японии.

   - Hai! - равнодушно ответил служащий. Он едва не зевнул