Волки Аракана. Книга 3. Пираты Марокко - Юрий Волошин

– Однако кроме португальцев есть и другие державы, и им очень хотелось бы полакомиться остатками португальского пирога.

– Воевать в наших пустынях и горах европейцам будет не очень легко, так что с помощью Аллаха мы победим. Султан сейчас занят внутренними делами. Наши марабуты[2]и потомки пророков разных толков готовы разодрать государство на части, лишь бы себе урвать кусок пожирнее.

– Стало быть, ваш султан сильный правитель.

– Мы, его сторонники, верим в это и надеемся на его победу.

– Инша-аллах! Я не против. Мне по душе стремление народа, хоть и самого малого, жить по своему разумению.

– Странно слышать такие речи от тебя, руми.

– Почему же, хозяин? Мне по душе обычная торговля, а не захваты и порабощения. Рабы никогда не смогут создать что-то значительное. Время рабства проходит, и нужно мыслить по-другому.

– И как же? У тебя есть уже толковые соображения на этот счет, руми?

– К сожалению, я не мыслитель, а всего-навсего купец и ничего стоящего по этому вопросу сказать не могу. Для этого нужно много учиться, а у меня времени для этого было мало.

– Скромность твоя мне нравится, руми. И мне будет не хватать тебя, когда ты уедешь. В нашей глуши мало людей, с которыми можно вот так, не опираясь на догматы Корана, спокойно и трезво поговорить. Мне искренне будет жаль с тобой расставаться.

– Я даже не знаю, что тут можно поделать, хозяин, – искренне сожалел Пьер.

Такие беседы происходили теперь довольно часто, и Пьер опасался, что они будут дополнительным препятствием для их отъезда.

Тем временем незаметно подкралась осень. Поля были уже убраны, горы апельсинов и лимонов ждали своей отправки на базары в близкие и дальние деревни и города. Наступило время изобилия, радости и относительного покоя для простых феллахов-крестьян. Небо стало все чаще заволакиваться тучами, перепадали дожди. Друзья заскучали, зная, что в такое время путешествие в горах довольно трудно, а уж о море и говорить нечего.

– Сегодня я видел сон, руми, и он меня очень обрадовал.

– Очень рад за тебя, раис, – бесцветно ответил Пьер, когда их встреча с Аммаром состоялась в очередной раз.

– Тон у тебя не очень-то веселый. С чего бы это?

– Хозяин, время отъезда проходит, впереди зима, и об этом нечего и думать. Так с чего же у меня будет теперь веселье на душе?

– Тебя можно понять, руми. Но не надо отчаиваться. Все дурное проходит. Знать, так угодно Аллаху, руми.

– Все-то ты уповаешь на Аллаха, но и человек что-то значит в этом мире, хозяин. И это не Аллах принудил нас сидеть тут до весны, а ты своим приказом. Вот и посуди сам.

– Это верно, руми, но и мною руководит Аллах, вот и получилось так, как оно есть теперь. Не сердись, зато у меня теперь есть обученные воины, и опасность сильно уменьшилась.

– Однако о сне. Что он тебе обещает, раис?

– А, сон… Он обещает мне хорошего гостя, а им может быть только мой зять Шамси. Ему, конечно, не повезло с моей дочерью, но у него есть и другие жены, а главное, он чтит меня и этот дом считает своим.

– У тебя нет сыновей, хозяин?

– Аллах не послал мне их в былые годы, а теперь и вовсе лишил даже малой надежды.

– Это как же понять, хозяин? – В голосе Пьера слышались нотки недоумения и сочувствия.

– Лишив меня ноги, Аллах лишил меня и мужской силы. Вот так, руми. И теперь я вынужден опираться только на Шамси. Он единственный, на кого я могу рассчитывать. Но и тут Аллах не на моей стороне. Видно, прогневил я его излишне, вот он и не дает мне внука. Дочь моя не может родить ребенка.

– Что ж это за вина такая перед Аллахом, что он обрушил на тебя такое количество напастей?! В хадж, видимо, надо отправиться, не иначе. У Каабы – священного камня, испросить прощение Аллаха и его благодать.

– Я уже думал об этом, да, видишь ли, ноги нет, а без нее трудно совершить столь далекое путешествие, да и не совсем уверен я в пользе хаджа. А такое сомнение – это тоже грех!

Пьер был обескуражен. Он не находил слов для утешения, к тому же не был уверен, что любые его слова придутся Аммару по нраву. Тягостное молчание прервал сам хозяин, сказав:

– Вот почему я так надеюсь на Шамси и привечаю его. Он мой наследник. И только его я жду с нетерпением, вознося молитвы Аллаху, прося ускорить его появление здесь.

У Пьера на языке вертелись вопросы о женах, но он благоразумно промолчал. Лев мог не понять его и выпустить когти, а то и клыки.

И действительно, не прошло и десяти дней, как гонец прискакал из ближайшего дуара и сообщил радостную весть – Шамси к вечеру прибудет в тигремт.

Весть взбудоражила весь муравейник. Готовились помещения для воинов, которые прискачут вместе с Шамси, резали коз и баранов, горы фруктов, винограда, изюма и фиников громоздились в комнатах для гостей, закололи даже верблюда – словом, готовили грандиозный пир для долгожданных гостей.

И когда полтора десятков всадников влетели в открытые настежь ворота, гром труб и свирелей, ритмичные удары барабанов обрушились на тигремт и словно придавили его.

А прибывшие стреляли в воздух из мушкетов и пистолетов, все радовались предстоявшему празднику, а Аммар бен Мухаммед сиял радостью, которую даже не пытался скрыть.

Три дня весь народ плясал, пел и веселился, сотрясая весь тигремт до основания, и вопреки запрету шариата многие были навеселе. Пальба из мушкетов часто перекрывала весь этот шум, отдаваясь в сердце скупого Бенхима похоронной музыкой.

– Вот уж никак не ожидал увидеть у берберов такого веселья! – восклицал Арман. Он распространял вокруг себя аромат винного перегара, но и Пьер был не лишен возможности отвести душу, и потому им было на это наплевать.

– А у меня все равно на душе неспокойно, Арман, – заметил Пьер. – Марсель не выходит у меня из головы. Я чувствую, что могу не выдержать столь долгого ожидания и сорваться. Так что ты следи за мной, друг.

– Не беспокойся, Пьер. Я не позволю тебе совершить такую ошибку.

– Да, да, пожалуйста. Тебе сейчас не так тоскливо, как мне, у тебя есть отдушина, ведь так?

– Вроде того.

– Что за ответ? У тебя что, не все в порядке?

– Думаю, что не все, Пьер.

– Как тебя понимать? Объясни.

– Захра что-то изменилась ко мне. Не чувствую в ней огня. Как бы она не отшила меня. Это будет слишком тяжело, Пьер.

– Да что ты говоришь! Неужели это тебя так заботит? У тебя же есть и первая возлюбленная. Неужели ты полностью забыл ее?