Меняла Душ - Дмитрий Самохин

«Зачем им потребовался Меняла?» — спросил Ааран.

«Они намерены его убить».

«Что за странное место? Здесь всё время пытаются убить Менял! И иногда получается. Этот мир не создан для Менял. Они здесь — ошибка. Что мы можем сделать?»

«Предлагаю нанести удар первыми. Послать к ним Ждора и Грува. Пусть решат эту проблему…»

«Мне нравится твое предложение. Только напомни им, что в этом мире наша магия не действует. Это мир грубой силы и рациональности».

«Они учтут», — обещал Гончий и стих.

«Пусть возьмут местное оружие», — прошелестело последнее напутствие вожака.

Ааран задумался. Если люди, следующие за Менялой, смогут пойти по следу гаргулий до Убежища, то в таком случае не стоит открывать путь, ведущий в родной мир. Тайная дорога должна оставаться скрытой от постороннего взгляда. Они не могут покинуть замок Межмирья, пока проблема с людьми не решена, а это было опасно. Вскоре Паломники прознают о том, что Меняла Душ в руках гаргулий, и поспешат найти его и вырвать из лап Аарана Хаас Ж’Маати. Недооценивать Паломников нельзя. Они сильные противники. Когда-то они уничтожили Дом гаргулий.

Патрик не мог смириться с тем, что произошло. Вроде бы ничего страшного и не случилось. Родители забыли о его приводе в полицию. В полиции пропал сержант, который производил его задержание, а близкий друг уверял, что всё время, когда Патрик парился в участке, он провел с ним у Брюкнеров дома. Как можно было продолжать жить, точно ничего не случилось? Ведь что-то же произошло в мире, чему Патрик был непосредственным участником!

Мальчик стал прогуливать школу. Сначала один урок за другим, а потом и целый день. Утром он отправлялся на остановку школьного аэробуса, помахав маме ручкой на прощание, но в десятке метров от дома сворачивал на дорожку, ведущую к общественному аэробусу, который увозил его к Приморскому парку Победы, и там Патрик шел на перекресток аллей, где произошла встреча двух странных людей. После этой встречи жизнь самого Патрика пошла наперекосяк. Он забирался на облюбованную лужайку, доставал поликристалл с походным креслом и в две минуты выращивал себе место, куда можно было опуститься.

Чего он ждал? На что надеялся?

Патрик не знал ответов. Он наблюдал за местом, где изменилась его жизнь, потому что не знал, как ему жить дальше.

Патрик попытался объясниться с Коромыслом, рассказать ему обо всём, что произошло, но натолкнулся на глухую стену непонимания. Сенька смотрел на него как на полоумного: с жалостью и сочувствием. Коромысло никогда не сможет поверить ему. Ведь если он поверит в то, что говорил ему Патрик, значит, он сам сошел с ума и его приход в дом Брюкнеров, игра с другом до темноты — не что иное, как болезненное проявление разума.

Патрик отступился. Он понял, что отныне его удел — одиночество, ибо ни одной живой душе в мире он не сможет открыться до конца. Всегда в его сердце и памяти останется мертвая зона, не доступная никому.

* * *

— Что мы имеем в итоге? — рассуждал Ярослав. — Ты встретил на пустынной аллее парка странного человека в красном шейном платке. Во взгляде этого человека было что-то неживое. И тебе стало страшно.

— Именно так, — подтвердил Елисеев.

Отец Станислав, облаченный в цивильное, и Ярослав Яровцев неспешно шли по аллее Приморского парка Победы, приближаясь к точке рандеву.

— Что случилось потом?

— Появилось какое-то странное видение. Что-то рыцарско-абсурдное. Я как бы оброс целой армией рыцарей, которые схлестнулись с другой армией. Я понимал, что другая армия — это тот странный человек, что замер напротив. Но видение меня не оставляло. Сначала я не понимал, что происходит. Армии сошлись. Я сопротивлялся. И вроде бы ничего страшного не происходило. А потом…

Елисеев задумался, уперся взглядом в дорожку, бегущую под ногами, и умолк.

— А потом? — напомнил о разговоре Ярослав.

— Потом я сдался. И проиграл. Напор этого человека был слишком силен. Я упал. Перед глазами всё растворилось. Я как бы перестал существовать. А когда очнулся, обнаружил, что я священник и на завтра у меня запланирована лекция, а я — ни в зуб ногой. И постоянное ощущение, что всё вокруг чужое, я не священник, я — убийца! Это сводило с ума. Словно внутри меня нашли приют два разных человека. Такие странные, непохожие. Убийца и священник.

— Если бы я сам не столкнулся с чем-то подобным, я бы решил, что ты бредишь, — оценил слова Елисеева Ярослав. — Разреши, я буду звать тебя Жнецом. Мне так привычнее. Да и короче, чем отец Станислав.

— Зови как хочешь, — согласился Елисеев. — Кажется, мы пришли.

* * *

Патрик не мог сказать, зачем вот уже который день он ходит в парк к перекрестку аллей. Для этого он не видел причин. Только смутное ощущение, что что-то может произойти. Так преступника тянет на место преступления. Вот и сегодня он пришел, как обычно, расположился на лужайке в ста метрах от перекрестка, вырастил кресло и утонул в нем, созерцая голые аллеи, размытые дождями.

Патрик просидел в кресле с полчаса, наблюдая за качавшимися от ветра ветками деревьев, то и дело поглядывая на часы. Он решил, что сегодня в парке долго задерживаться не будет.

На аллее показались две грузные мужские фигуры. Они двигались к перекрестку. Патрик напрягся, подался вперед и впился взглядом в приближающихся людей. Первый Патрику был не знаком. Совершенно постороннее лицо. Но вот второй! В нем Брюкнер узнал того незнакомца, который под воздействием взгляда мужчины в красном шейном платке растворился в осеннем тумане.

Невероятное везение! Такого не могло быть, но случилось.

Патрик поднялся из кресла, щелкнул пальцем по кнопке инактивации и поймал поликристалл в ладонь. Такой поликристалл стоил огромных денег и принадлежал его отцу, а Патрик, рассудив, что в данной ситуации он для него важнее, стащил кристалл.

Двое приблизились к перекрестку и остановились. Они о чем-то увлеченно разговаривали и размахивали руками.

Патрик сделал два первых неуверенных шага. Он колебался, не зная, как поступить. Подойти к ним? И что он скажет? «Здравствуйте, я тут недавно видел, как вас в воздухе растворяли…»? Какая глупость! Он вновь окажется в дураках.

Патрик замер в нерешительности. Страшных огромных существ с птичьими головами, которые вышагнули из ниоткуда, он увидел первым.

* * *

— Ну что тебе сказать? Обыкновенная аллея в заурядном парке. Ничего выдающегося, — поделился впечатлением с Жнецом Яровцев. — Хотелось бы понять, что это за человек? Что он сотворил с тобой? С миром? И как это всё исправить?

— Есть еще один вопрос, на который я пока не вижу ответа, — поделился мыслью Елисеев.

— Ну?

— Наша встреча случайна или запланирована? Если случайна, то я не верю в такие случайности. Если запланирована, кому это выгодно?