Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния - Валерия Башкирова

Иллюзии юности, помноженные на бешеный энтузиазм, требуют незамедлительного воплощения. Бренсон бросается в «издательский бизнес». Цель – журнал для учащихся английских школ тиражом 35 тыс. экземпляров.

Отсутствие опыта с лихвой компенсировалось напором и нахальством. Из справочника «Who is who» были списаны адреса и разосланы письма всем знаменитостям без разбора: от кинозвезд до членов парламента, от архиепископа Кентерберийского до президента США Линдона Джонсона.

Ответы повалили валом. Каждый, буквально каждый, норовил как можно обстоятельнее высказаться о молодежных проблемах и приветствовал создание журнала.

Ричард убеждает родителей, что ему необходимо уйти из школы и жить в Лондоне. Первый номер «The Student» вышел в январе 1968 года.

Ванесса Редгрейв, Джон ле Карре, Генри Мур, Жан-Поль Сартр – любое издание могло позавидовать этой россыпи имен. Собственно качество статей интересовало юного редактора в последнюю очередь: лишь бы поострее и поживее.

Внезапно юноша становится широко известен. Vogue публикует о нем статью в рубрике «Британские таланты и их успехи». Журналисты умиляются его молодости и энергии: маленький студент, его телефон звонит, не умолкая. Грандиозный успех!

На самом же деле Бренсон блефует: озорно, но почти умело. Во время интервью приятели названивают из ближайшего автомата, тираж своего журнала он, распахнув пошире глаза, преувеличивает в десятки раз. Сколько экземпляров реально продано, не знал вообще никто. Пожалуй, что и он сам.

Редакция жила за счет рекламодателей, которые выкладывали деньги за редкое обаяние юного нахала: даже по телефону он был способен убедить кого угодно.

«Я – Ричард Бренсон. Мне 18. Я издаю журнал, цель которого – сделать что-нибудь действительно полезное для молодежи», – эта затверженная как молитва формула, произнесенная, однако, с неординарной живостью (и это в 248-й раз!), открывала перед ним двери и… некоторые кошельки.

Появились влиятельные друзья. Среди прочих – актриса Ванесса Редгрейв. Вместе с ней во главе десятитысячной демонстрации против войны во Вьетнаме Ричард прогулялся однажды к американскому посольству. Толпу разогнала конная полиция.

Через 15 лет Ванесса Редгрейв, знаменитая к тому же еще и редким постоянством в борьбе за всевозможные права, попросит у Бренсона денег для Революционной рабочей партии, но он деликатно откажет.

«Я придерживаюсь левых взглядов ровно до тех пор, пока полагаю их здоровыми и рациональными», – объяснит он тем же самым журналистам, которые через завалы мусора пробирались в тот из закоулков его редакции, где юный Ричард «играл в телефон».

В этот период свой деятельности он получал мизерную прибыль, но колоссальный опыт. Жизнь ненавязчиво подсказала ему тактику его дальнейшего бизнеса. Все последующие годы он будет, в сущности, точно так же делать «что-нибудь полезное для молодежи».

Тогда же он открыл в себе дарование побуждать людей работать совершенно бесплатно. Он как-то так неназойливо все умел обустроить и нечто такое, особенное, произнести вслух, что ему были готовы услужить из симпатии или солидарности.

* * *

В 1994 году мировая рок-общественность праздновала 25-летие Вудстока. Этот фестиваль под Нью-Йорком собрал в августе 1969 года 400 тыс. человек, которые три дня в свое удовольствие просидели в грязи, не обращая внимания на переполненные уборные, три смерти, два рождения и четыре выкидыша.

Фестиваль 1970 года количеством колючей проволоки напоминал уже концентрационный лагерь. Социальный бунт 1960-х близился к концу.

Точнее, он менял природу: хиппи стали приезжать на фестивали не столько послушать музыку, сколько поторговать. Их сборища стали напоминать восточные базары. Самым прибыльным здесь бизнесом стала торговля пластинками.

В это время одна из подружек Бренсона оказалась беременной – он был вынужден устраивать ее на аборт. Бюрократические сложности, сопровождавшие эту процедуру, натолкнули его на мысль открыть консультационный центр для молодежи. У дверей редакции сразу выстроилась очередь из будущих матерей, алкоголиков, геев и лесбиянок.

Ежедневно почтальон доставлял сотни посылок с анализами мочи. Вчерашние издатели превратились в психологов и юристов. Центр существует и по сей день. Он оказался самым долгосрочным проектом Ричарда Бренсона.

Следующей затеей стала продажа грампластинок по почте с 10–15-процентной скидкой. Ричард мало понимал в музыке, зато умел договориться о выгодных оптовых закупках.

Стив Льюис, пришедший к Бренсону работать музыкальным консультантом, вспоминает: «Иерархии в фирме не было вообще, я ощущал себя как бы в банде, во главе которой – Ричард. Это была не работа, а наслаждение».

Дымок марихуаны приятно разнообразил процесс упаковки пластинок. Вскоре были открыты два магазина на Оксфорд-стрит. К тому же Бренсон занялся продажей одежды для хиппи.

Потенциальный покупатель не мог не отнестись благосклонно к фирме, директор которой расхаживал с длинными нечесаными волосами и в засаленном цветастом свитере.

Тогда же компания обрела свое имя – Virgine – «девственность». Оно показалось ужасно забавным приятелям Ричарда. Пожалуй, это было единственное, чего в его фирме хронически не хватало.

* * *

Его принес Virgine человек с глазами спаниеля, мать которого страдала маниакально-депрессивным синдромом (мальчик вырос болезненным и замкнутым).

Мальчика звали Майк Олфилд. Сегодня – это культовая фигура рока. В 1971 году ни одна из фирм не желала выпускать его пластинку.

Бренсон, вечно путающий рок-звезд с оборванцами, звонившими в дверь, чтобы получить милостыню – был совершенно очарован и Олфилдом, и его сочинениями.

Он носился с Олфилдом буквально как с писаной торбой, поселил в Мейоноре на своей студии звукозаписи и через два года выпустил его первую пластинку «Tubular Bells». Колоссальный успех!

Джон Пил, один из суперавторитетов в рок-критике, написал в Listener: «пластинка такой силы, энергии и подлинной красоты представляется мне первым крупным достижением, созданным рок-музыкантом, в истории музыки».

«Tubular Bells» принесли Бренсону первый миллион фунтов стерлингов, который питал Virgine на протяжении трех лет.

После такого куша Бренсону даже хватило наглости предложить контракт Rolling Stones (те согласятся сотрудничать с Virgine только 15 лет спустя).

Получив отказ, глава фирмы решил сам пестовать новых звезд. Те оказались на редкость невоспитанными детьми.

* * *

Так терроризировал Ричарда Бренсона его новый подопечный Макларен – менеджер Sex Pistols – группы, которой суждено было стать символом новой, пришедшей на смену хиппи, панк-культуры.

Макларен был свято убежден, что так называемое буржуазное общество совершенно необходимо третировать при посредстве темпераментных скандалов. И случаются времена, когда именно на «скандалитете» можно неплохо заработать.