Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния - Валерия Башкирова

Он не был бизнесменом традиционного типа. Слово «банкротство» означало для него не больше и не меньше, чем слова «кредит», «налоги», «арендная плата». Слова не оказывали на него гипнотического воздействия, и он был вовсе не склонен впадать в панику.

Обнаружив, что стоит на грани катастрофы, он отправился договариваться с банками-кредиторами о… финансировании следующего проекта.

* * *

Когда в 1976 году с легкой руки избирателей азартные игры были официально разрешены в Нью-Джерси, в штате начался риелторский бум, к которому Трамп поспел раньше прочих.

Земля в новорожденном центре американского игорного бизнеса быстро стала такой же золотоносной, как некогда прииски Клондайка. Только здесь не нужно было намывать золото из горной породы – деньги сами сыпались с неба.

Трамп (фамилия которого, кстати, переводится – «козырь») скупал в Атлантик-Сити буквально все: земельные участки, жилые комплексы, отели, казино. Купил также и лицензию на ведение игорного бизнеса.

Он методично откупал казино и отели у Hilton и Holliday Inn, пока не стал самым крупным владельцем недвижимости на Восточном побережье. В одном лишь отеле, который он купил в Атлантик-Сити, было 1700 игральных автоматов, 123 игровых стола, более шестисот номеров, семь ресторанов, оздоровительный комплекс. (Этот монстр и получил впоследствии название «Замок Трампа».)

В начале 1990-х, обозревая свою империю, готовую в любой момент превратиться в обломки, Трамп быстро прикинул, откуда придет спасение.

После живописного краха, постигшего его в одночасье, Дональд Трамп, казалось бы, мог навеки распрощаться с идеей вновь стать солидным клиентом солидных банков. Тем более что солидным банкам он уже безнадежно задолжал.

Но у него оставалась лицензия на ведение игорного бизнеса.

Получение такой лицензии вылилось бы для любого новичка в годы ожидания и хлопот.

А азартные игры приносят $30 млрд в год – вдвое больше, чем телевидение и кинопроизводство вместе взятые.

Трамп соблазнил банки заманчивой картиной нескончаемого потока наличности, добился новых кредитов и новых условий выплаты долгов. Затем быстро и без шума переключился на игорный бизнес, вытеснив из дела прежних партнеров. Не ограничивая свою сферу влияния Атлантик-Сити, расширил ее за счет Лас-Вегаса, Нового Орлеана, Сент-Луиса.

Главным пунктом в этой программе, которую он называл своим возвращением в бизнес, была продажа акций игорных домов. И тут его поджидало неожиданное препятствие.

* * *

Чтобы зарабатывать миллиарды на азартных играх в Америке, нужно, оказывается, быть человеком с почти безупречной репутацией.

Разумеется, налоговая инспекция не полиция нравов. Но граждане, покупающие акции, хотят, чтобы моральный облик бизнесмена, эти акции к продаже предлагающего, соответствовал местным стандартам.

Ему никто не ставил в упрек развод с Ивонной – он исправно платил ей содержание и заботился о троих детях. Но кроме Ивонны, существовала еще и женщина, из-за которой, собственно, дело дошло до развода. И на этой женщине он – о ужас! – до сих пор не был женат. А она – о ужас!!! – была беременна.

Если Трамп хотел, чтобы акции распродавались, он не мог позволить себе роскошь выступать в роли отца незаконнорожденного ребенка.

Таким образом, в конце 1993 года было назначено бракосочетание.

Свадьба состоялась почти через три года после развода Трампа и Ивонны, и через два месяца после рождения младенца-девочки Тиффани, успевшей-таки появиться на свет вне брака.

Бракосочетание, разумеется, должно было символизировать и окончательное возвращение Трампа в большой бизнес. Так что сказать, что свадьба была пышной, значит не сказать почти ничего.

За спинами 1700 приглашенных в Plaza расположились 195 аккредитованных журналистов, 25 телекомпаний и 80 фотографов. К свадебному столу было заказано, помимо всего прочего, 70 фунтов черной икры и 1320 бутылок шампанского. Свадебный головной убор невесты был украшен 325 бриллиантами.

Ивонне осталось давать в женских журналах советы на тему «как вести себя при разводе» и поддерживать хорошие отношения с родителями Дональда, которые никогда не одобряли его новую пассию. Люди традиционного воспитания, они всегда горой стояли за сына, но полагали Ивонну милой женщиной и говорили, что если сын хочет содержать любовницу, то пусть и содержит себе без ущерба для семьи.

Меньше чем через год после заключения второго брака Трамп купил Empire State Building.

Ни одна другая сделка не могла бы с более вызывающей наглядностью символизировать окончательное возвращение на бизнес-Олимп.

Правда, говорят, что легендарный 102-этажный небоскреб приносит мизерную прибыль – не более $1,9 млн в год. Однако Дональд Трамп из тех, кто умеет обратить символическую ценность во вполне реальный доход.

Место действия: Великобритания

Сфера интересов: от продажи музыкальных дисков до авиаперевозок

Владелец компании бренда Virgin (360 различных компаний). В 2008 занимал 236-е место в списке самых богатых людей мира. Состояние оценивается в $4,4 млрд.

Ричард Бренсон начинал в 16 лет с выпуска студенческого журнала, не приносившего ни цента прибыли. Через четверть века он увеличил собственный капитал до £180 млн. Сегодня Бренсон владеет второй по величине британской авиакомпанией, несколькими телеканалами, сетью музыкальных магазинов, самым популярным лондонским клубом для гомосексуалистов и небольшим заводом, который выпускает 40 млн презервативов в год.

Богатство Ричарда Бренсона вполне сопоставимо с его авантюризмом. Он едва не погиб, перелетая на воздушном шаре через Атлантику, пару раз тонул, серьезно рисковал, лично спасая английских заложников в Ираке.

Бренсон – человек года издания 1968, эпохи антивьетнамских демонстраций и сексуальной революции. Он одевается с присущим всем хиппи безвкусным демократизмом, носит волосы до плеч и редкую бородку на манер Брайана Джонса. Живет на барже. Все свои миллионы, как золото из известного камня, он извлек из воздуха, из чистого пафоса – из молодежного бунта 1960-х годов.

* * *

«Могу вам предсказать, молодой человек: вы окажетесь в тюрьме или станете миллионером», – сказал юному Бренсону директор Staw-school, частной привилегированной школы.

Отец Ричарда был потомственным юристом, а мать – стюардессой. Чтобы поступить в Оксфорд, ему следовало учиться еще пару лет. Но он счел, что его ожидают дела поважнее.

В 1967 году в Великобритании все говорили о либерализации образования. Считалось, что молодежь, во-первых, ущемлена и, во-вторых, ей есть что сказать.

Бренсону 15, и он уже готов действовать. Он составляет программу реформ Staw-school. Директор вынужден похвалить его за рвение.