Выжить. Вернуться. Отмстить - Александр Тамоников

— Значит, ты ему нужен для какой-то акции в Новоильинске?

— Да, хотя… Вахид как-то проговорился, что работать нам предстоит не в городе, а у города. Я хорошо запомнил это!

— Акция у Новоильинска? А что у нас есть такового ценного для боевиков у города?

Макаров ответил:

— Кроме складов боеприпасов, ничего. Но у боевиков полно оружия и боеприпасов, они вооружены современными образцами. У них есть и переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла». Если только подрыв складов? Но что это даст по большому счету Гурадзе? Ведь в хранилищах в основном старое оружие.

— Откуда тебе это известно?

— Это всем в полку известно! Раньше наши взводы охраняли территорию складов, сейчас собственные подразделения, укомплектованные контрактниками.

Тимохин протер платком лоб:

— Оружейные склады. Подрыв! Много шума, толку мало.

Макаров добавил:

— Нам с Моллаевым вдвоем, а тем более мне одному подобную акцию не провести. Нужна группа, как минимум, бойцов в шесть-семь, по количеству постов. Насколько мне известно, у Гурадзе, кроме Моллаева, в Новоильинске больше нет никого.

— Но для чего-то он держит тебя здесь?

— Я узнаю, для чего. Рано ли поздно, но приказ на акцию с раскрытием замысла из Кандара поступит.

— Возможно, и поступит. Часа за 2–3 до времени проведения акции! Когда выставить заслон будет практически невозможно.

— Согласен!

— Нет, Дмитрий Сергеевич, нам нельзя ждать приказа, нам надо просчитать замысел Черепа и подготовить контракцию.

Макаров взглянул на Тимохина:

— Вы сказали, нам! Означает ли сказанное, что мы будем работать вместе?

— А разве не этого ты хотел, ища выходы на спецслужбы?

— Да, этого!

— Ну вот ты сам себе и ответил. Знать бы, сколько у нас на просчет замысла Черепа времени?

— Неделя!

Тимохин удивился:

— Тебе известна дата проведения планируемой акции?

— Точно нет! Но Моллаев говорил, что нам предстоит работать где-то в середине следующей недели. Это он узнал от Черепа. Сегодня 16-е число, середина следующей недели — 23–24 августа.

— Та-ак! Это уже лучше. Но вернемся к началу нашего разговора, какой-то он рваный получается, не находишь?

— Какой есть, такой есть!

— Тоже верно! Скажи мне, почему перед самым боевым выходом усиленный взвод, который под твоим командованием должен был найти и уничтожить банду Гурадзе, вдруг делят на три группы, и тебя с десятком солдат высаживают, нацеливая на Гули-Чу?

Макаров ответил:

— Сначала действительно планировалось использовать против отряда Черепа усиленный взвод, как единое подразделение. Но накануне дня вылета из Москвы в штаб полка поступили уточненные разведданные о том, что Череп разделил свой отряд, сам же с советником и помощником, неким Асланом Гунаевым, пошел в Гули-Чу. А почему в Гули-Чу? Потому, что Гунаев якобы родом из этого селения, следовательно, знает местность. Вот и наше командование приняло решение разделить взвод, а мою группу нацелить на Гурадзе!

— А Коршунов знал о том, что ты знаком с Черепом?

— Знал!

— Значит, последние разведданные пришли из Москвы и они не соответствовали действительности, то есть, другими словами, генерал-лейтенант Вертопалов сбросил в полк «дезу»? Заведомо ложную информацию?

— У Вертопалова куча подчиненных.

— Но данные разведки мимо генерала не проходят! Вопрос, как к нему поступили эти разведданные? Но это мы узнаем. Еще раз извини.

Подполковник вновь воспользовался сотовым телефоном:

— Крым? Спишь? Ничего, еще выспишься! Слушай, мне срочно надо узнать, каким образом и откуда к генералу Вертопалову попали разведданные о том, что Гурадзе разделил отряд и сам отправился в Гули-Чу. Запомнил? Нет, не пойдет! Утром, Крым, утром! В десять? Лады… по спутнику… Пробили? Отлично! Высылай!.. Макаров?

Тимохин, взглянув на капитана, ответил в трубку:

— Да, привлекаем! Можно! Уверен! Об этом будем позже думать. Что-нибудь придумаем, надеюсь… Хотя бы и так. Но жизнь покажет! Все, Крым! Спокойной ночи! Что? Хорошо, так и сделаю.

Тимохин улыбнулся, отключая телефон:

— Не любит начальство, когда его ночью будят! Ну что ж, я доволен встречей. О дочери и матери мы позаботимся. Наши люди возьмут их под охрану. Ты утром возвращайся к Моллаеву и сократи свои выходы в город. Теперь запомни вот этот номер.

Подполковник достал визитку, представляющую собой картонку с номером, без фамилии, имени и отчества абонента.

Макаров словно сфотографировал номер:

— Запомнил!

— Перед его набором обязательно набери «88» и «звездочку». Иначе попадешь в столичный салон красоты, где о спецслужбах не имеют ни малейшего представления.

— Понял! Я вот что забыл сказать. В тайнике дома на Мартовской много оружия, боеприпасов, взрывчатки.

— Вот как? Хорошо, что вспомнил. Это несколько меняет обстановку. А на запасной квартире оружие имеется?

— Там вряд ли. Она снята на случай быстрого отхода из дома.

— Находясь с Моллаевым, аккуратно, но ненавязчиво пытайся разговорить его на темы, касающиеся деятельности Гурадзе. Строй мечты о богатой жизни. Сетуй на свою долю. В общем, ты понял.

— Понял!

— Ну а мы займемся своим делом! Тебе есть что еще мне сказать? Просьбы, пожелания?

— Знаете, я думаю, что либо в районе Кунгаса, либо у Новоильинска Гурадзе планирует провести отвлекающий маневр. А раз он нарисовался на Кавказе, то, скорей всего, главная его цель, главная задача, главный интерес — здесь.

Тимохин вновь улыбнулся:

— Правильно мыслишь! Впрочем, кого ни попадя на должность командира роты спецназа полка особого назначения не ставят.

— А вы не знаете, кто заменит Коршунова, Гласенко и Рубанюка?

— И вновь верный ход мысли. Если Череп пошел на ликвидацию названных тобой лиц, то наверняка для того, чтобы на смену командиру и начальнику штаба полка пришли нужные Гурадзе люди. И тут вновь появляется фигура генерал-лейтенанта Вертопалова, ведь только он может произвести назначения на командные должности Части. Нам известно, кто рекомендован на эти должности, и по ним активно работают наши люди. Без присмотра новые начальники не останутся. Так же, как и новый мэр города. От торговли наркотиками, особенно когда работа налажена, по своей воле бандиты не отказываются.

— Все, у меня больше нет вопросов!

На кухню вошла Галина:

— Извините, я невольно услышала последнюю фразу Дмитрия, он слишком громко ее сказал, а посему у меня есть к вам вопрос, товарищ подполковник.