Управление - Андреас Эшбах

Кроме того, она распределит поиск по нескольким компьютерам, по одному для каждого исходного списка. Это сократит время поиска в четыре раза.

Она приступила к созданию соответствующей программы, проверила ее на двух небольших фрагментах таблиц, пока не убедилась, что все работает корректно, затем скопировала, соответствующим образом смодифицировала программу еще на трех компьютерах и запустила процесс. Как всегда в такие моменты, она смотрела на экран затаив дыхание, пока не появилось первое сообщение о состоянии, указывающее, что все идет как надо.

Потянулись минуты, прежде чем исследуемый отрезок времени уменьшился лишь на один час. А совпадений так и не было.

Ну хорошо. Она просто подождет. Как бы там ни было, она осмелилась и пошла на обед в столовую. Хотя сегодня там была только полевая кухня, которую никто в ведомстве особо не любил.

После обеда все еще не было никаких совпадений. Тревожно. Она сидела на краешке своего стула, глядя на экран компьютера, покусывала ногти и задавалась вопросом, действительно ли она все верно запрограммировала.

День прошел в ожидании, наступил вечер. По-прежнему ничего. О посещении Артура можно было забыть, сегодня это уже невозможно.

В какой-то момент начало темнеть. Хелена встала, задернула затемняющие шторы и подумала о том, что задергивать их довольно бессмысленно, в случае если британцам удастся использовать информацию радиовышек немецкой телефонной системы. Ей показалось странным, что об этом еще никто не подумал; военные обычно думают обо всем, даже о самых невероятных вещах.

Скорее всего, она просто не понимала, как работает эта система. Возможно, радиовышки не подают сигналы вверх, а только вниз, где находятся телефоны? Во всяком случае, она знала, что в самолетах нельзя звонить. Этому должно быть объяснение.

И вдруг ей пришла в голову идея, как следует поступить. Как можно, и даже нужно, рационально сузить списки перед сравнением, чтобы не выполнять миллионы и миллионы бесполезных сложных операций сравнения. Очень просто: для начала создать запрос по четырем спискам, с каких номеров уже совершались вызовы на номера из других списков! Узнать это можно оперативно, намного быстрее, чем сравнивать местоположения, а это одно из самых трудоемких вычислений.

Она прервала программу, быстро переделала ее, перезапустила. Теперь для отображения результатов потребовалось всего несколько минут: пары телефонных номеров, географические координаты, даты, время. Все больше и больше, всегда одни и те же номера в разных комбинациях – четыре человека, которые были между собой знакомы, созванивались друг с другом и были вместе незадолго до 27 июня 1942 года.

Дрожа от облегчения – и голода! – Хелена перенесла информацию в другой процесс, запросила соответствующие персональные данные и составила список:

Ганс Шолль, родился 22.09.1918 в Ингерсхайме-на-Ягсте

Александр Шморель, родился 16.09.1917 в Оренбурге (Сибирь)

Софи Шолль, родилась 09.05.1921 в Форхтенберге

Вилли Граф, родился 02.01.1918 в Кухенхайме (Рейнская область)

Включая персональные гражданские номера и номера телефонов – этого, вероятно, Леттке будет достаточно. Остальные сведения, которые ему могут понадобиться, он сможет найти самостоятельно.

Она отправила список на печать, вышла из кабинета, закрыла за собой дверь, забрала распечатку и отправилась с ней прямиком к Леттке, вниз по лестнице, вверх по лестнице, через погруженную в это время в темноту лестничную клетку: как тогда, в тот вечер, когда появился Артур! Свет аварийного освещения придавал коридорам устрашающий вид, шаги разносились эхом, скрип качающихся дверей казался слишком громким. Невольно она начала ступать тише, и толстый линолеум, лежащий в коридорах, поглощал шум подошв ее туфель.

По дороге она вспомнила, что, наверно, было лучше предварительно позвонить, но ей повезло, в кабинете Леттке все еще горел свет. Она постучала, подождала, но не услышала ни малейшего движения. Она постучала еще раз, сильнее: может, он задремал; ей доводилось слышать, такое нередко случалось.

По-прежнему ничего. Она осторожно нажала на дверную ручку. Дверь не была заперта, но, когда она просунула голову, увидела, что внутри никого нет.

Странно. Действовало правило, согласно которому необходимо запирать свой кабинет, когда выходишь, даже в туалет. Однако, казалось, начальник отдела Ойген Леттке не считал нужным самому придерживаться этого правила.

Ну, по большому счету, ей было все равно. Она просто положит список к нему на стол безо всяких комментариев. Возможно, это испугает его и пойдет на пользу. Или нет.

Она проскользнула в дверь. Один только царивший в этом помещении хаос лично для нее был бы достаточным основанием держать дверь всегда закрытой, но, ладно, у мужчин другое чувство порядка и чистоты, это она знала еще по своему брату.

Она обошла письменный стол, разыскивая подходящее место для своего списка, чтобы он сразу смог его заметить. При этом ее пристальный взгляд упал на один из полуоткрытых ящиков и в беспорядке обнаружил в нем некоторые предметы, которые она до сегодняшнего дня видела только на иллюстрациях в медицинских книгах своего отца. Это были целлофановые пакетики, в которых находились круглые, кольцеобразные штучки, о которых Хелене было известно, что они сделаны из латекса. Официально их называли презервативами, а в народе окрестили «парижанами», «лондонцами» или же просто «Фроммс», по названию торговой марки.

Уже несколько лет они были запрещены в Германии, ведь немецкий народ нуждался в потомстве.

Все это за считаные секунды пронеслось в голове Хелены, в то время как она свободной рукой машинально потянулась и схватила два презерватива, без колебаний и не задумываясь о возможных последствиях такого поступка.

Когда Ойген Леттке вернулся из туалета, главным образом его занимал вопрос, как можно использовать в его кампании против Рузвельта то, что на следующий день после японской атаки некая Мэйбл Стимсон оставила на форуме «Нью-Йорк таймс» лаконичный комментарий: «Нападение не было действительно неожиданным». Особенно щекотливым это замечание делало то, что эта женщина была супругой военного министра США Генри Льюиса Стимсона: что заставило ее так написать? Объяснить это можно было только тем, что от мужа она узнала, насколько кстати пришлось нападение Рузвельту, что президент, вероятно, стремился создать ситуацию, в которой США не оставалось бы иного пути, кроме как вступить в войну, чего он и хотел с самого начала.

По крайней мере, это была та интерпретация, которую он пытался донести до своих оппонентов в продолжающейся дискуссии на «Форуме Восточного побережья», где он зарегистрировался под вымышленным именем. Люди, с которыми он спорил, выдавая себя за бывшего сотрудника Белого дома, были журналистами, то есть ценными пропагандистами, если бы им удалось их убедить.

Комментарий Мэйбл Стимсон удалили через несколько часов, но существовали копии. Один из журналистов почти поверил, но крайне настойчиво расспрашивал о личности собеседника, которого воплощал Леттке: теперь ему никак нельзя было допустить языковых ляпов в своих ответах!