Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Меч на ладонях - Андрей Муравьев

Меч на ладонях - Андрей Муравьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 152
Перейти на страницу:

В этот раз Костя сумел сдержать внутри позывы желудка при виде вывороченных кишок и луж дымящейся крови. Даже вид истерзанного, забывшегося в бессознательном состоянии подвешенного товарища не вызывал такой реакции.

Горовой деловито обтер саблю, проверил, не пытается ли кто подняться, и повернулся к Улугбеку Карловичу. Мельком оценив вклад напарника по нападению в общее дело, он начал снимать тело несчастного ученого. Малышев поддерживал обмякшее тело археолога. Когда тот был уложен на плащ одного из румяных толстячков, заботливо оставленный перед началом пытки на крючке в углу, а теперь служивший своеобразной простыней, Горовой осмотрел товарища.

Сомохова пытали долго и умело. У него были вырваны с корнем ногти на левой руке, раздроблены пальцы на обеих ногах, вывихнуты на дыбе плечи и обожжены весь живот и внутренние стороны рук. Видимо, для придания большего эффекта ему оказывали медицинскую помощь время от времени. Возможно, даже делали перерывы в допросе, чтобы боль не стала притупляться.

Как ни пытались Горовой и Малышев привести ученого в себя, тот только стонал и плакал.

Казак, тихо ругаясь, вправил вывихнутые суставы, затем порвал на полосы край плаща и сделал плотные повязки на плечи изувеченного друга, стараясь не касаться обожженных мест. Оглядел кровоточащие руки. Встал, покрутился, оглядываясь.

– Что надо? – не выдержал молчания Костя.

Горовой развел руками и выдохнул:

– Бинтов бы яких ци шелку. Ну, марля, наконец, тоже б сошла.

Костя подошел к находящемуся без сознания монаху. Рывком подняв тяжелое бесчувственное тело, он отвернул край грубой холстины рясы. Из-под нее на свет выглянула довольно свежая льняная рубашка.

– Пойдет?

Казак замотал головой:

– Не, надобно только чистое, свежее, шоб без поту и пыли.

Костя стукнул себя по лбу и полез в рюкзак. Он вытянул свою аптечку, быстро разорвал упаковку со стерильными бинтами и распечатал пачку со стрептоцидом. Малышев впервые за вечер улыбнулся. Жаль, когда собирал аптечку, не знал, что мазь от ожогов понадобится.

Он растер таблетки стрептоцида, высыпал получившийся порошок на ожоги и раны Сомохова, потом аккуратно замотал бинтами.

Тот тихонько стонал в забытьи.

– Крепко они его, Тимофей Михайлович.

Казак заскрипел зубами:

– Ото ж курвы, рубил бы и рубил гадов.

Фотограф осмотрел пояса палача и его подручных, поснимал кошели и ценные вещи. Тимофей Михайлович за это время аккуратно завернул бесчувственное тело ученого в захваченную накидку, взвалил на плечо. Археолог снова застонал. Обожженный живот не давал ему покоя.

Казак, чертыхаясь, опустил Улугбека на стол и взял на руки, как новорожденного. Теперь Сомохову было не так больно.

Малышев забрал записи со стола монаха. Внезапно тщедушный писарь вскочил и ринулся к двери. Прежде чем фотограф успел что-либо предпринять, Горовой с Сомоховым на руках прыгнул за улепетывающим церковником, на лету впечатав в зад последнего крепкий пинок. Получив изрядное ускорение, монашек влетел в косяк двери и рухнул под ноги своим преследователям. В руке его мелькнуло железо. Подъесаул отпрыгнул, не отпуская бездыханного тела товарища. На его место встал Костя с новгородским мечом, купленным на деньги от продажи зажигалки в далеком Хобурге. Не различая никого вокруг, размахивая тонким стилетом, монашек ринулся на замершего в нерешительности Малышева. На ходу он пропищал что-то на латыни.

Взмах, нырок, короткий тычок мечом. Отточенная сталь как паутину прорвала холстину рясы, тщедушное тело и вышла острием за лопаткой. С тихим выдохом писарь-монах повис на мече ошеломленного Малышева.

– Кидай яго, и марш звидсюль, – сказал запыхавшийся казак. Его лицо сделалось красным. – Иди першим, потым я. Бяры кулямет, а то мечом ты нас до свету не выведешь.

Костя только ошарашенно кивнул. На него глядел остекленелыми глазами первый труп врага, человека, жизнь которого была отнята не кем-нибудь, а им самим с помощью остро отточенной стали. До этого он тоже дрался, стрелял, но все было как-то безлико и отстраненно, будто в кино и не с ним, – теперь же в руке его был окровавленный меч, орудие убийства, а у ног истекал алыми пузырями из развороченной грудной клетки труп с застывшим взглядом.

Прежде чем желчь подступила к глотке, а голова начала плавиться от нахлынувших чувств, в спину Кости нанесли крепкий пинок. Удар был неожиданным и очень действенным. Будь у него такая возможность, Горовой бы дал очумевшему фотографу пощечину, но руки были заняты.

Малышев оглянулся, чувство вины резко было вытеснено из сознания обидой и злобой.

– Шо зыришь? Трупяка не бачыу? – Подъесаул аж топнул ногой. – Ты яго ужо не вытянешь з того свету, а коли не начнешь двигаться, то уси разом туда отправимся.

После секундного замешательства фотограф кивнул, признавая правоту опытного товарища. Надо было двигаться наверх.

В коридор они вышли друг за другом. Спереди Малышев с закутанным в накидку автоматом «Суоми» в левой руке и обнаженным мечом в правой, тоже скрываемым в складках одеяния. За ним казак с ученым на руках. На его кисти на темляке висела сабля, за поясом торчал пистолет.

Не успели они дойти до двери, ведущей из казематов наверх, как послышались шаги спускающегося человека.

– Назад, – прошипел подъесаул. «Полочане» юркнули в камеру, из которой только что вышли, и плотно притворили дверь.

Горовой аккуратно положил тело ученого на стол и перехватил поудобней саблю, сделав глазами знак фотографу, чтобы тот обходился только мечом.

Ударом ноги открыв дверь, в пыточную вошел небольшой суховатый человечек в длинной мантии. Не дав незнакомцу и секунды на осмысление ситуации, Горовой ударом кулака в живот отправил вошедшего к дальней стене комнаты, а сам выпрыгнул наружу, пресекая отход возможного сопровождения. В коридоре больше никого не было.

– Ты кто? – спросил Костя у человечка, как только у того прошел приступ кашля.

Тот замахал руками.

Горовой лениво кинул через плечо:

– В расход, и тикаймо.

– Погоди, Тимофей. – Малышев пристальней вгляделся в лицо поверженного. – Это ж лекарь императорский, тот самый, что меня подбил к столу в услужение подойти.

Костя не выдержал и пнул вновь закашлявшего медика:

– У-у, вражина.

– Тем болей, – прогудел казак, занося саблю.

Со скоростью, которой и нельзя было ожидать от тщедушного кашляющего итальянца, медик откатился от «полочан»:

– Стойте! Погодите, ради Бога!

Костя ухмыльнулся. Среди всех, кого они отправили сегодня на тот свет, этот человек, по его мнению, должен был бы оказаться там первым.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 152
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?