Меч на ладонях - Андрей Муравьев

Он прошелся вдоль стеллажа, походя перебирая развешанные на нем щипцы, колотушки, иглы и плоскогубцы.

– Любопытно будет посмотреть.

В дверь влетел запыхавшийся молодой монах.

– А вот и отец Анвульфий, любезнейший.

Улугбека от тона передернуло. Он проклял себя за длинный язык и решил молчать до тех пор, пока сможет выдержать.

Видимо, это желание нашло отражение на его лице, потому что Иоганн радостно осклабился и удовлетворенно кивнул:

– Это всегда приятно мастеру, когда ему приходится выкладываться и творить что-то неординарное ради достижения своей цели. Я вижу, вы готовы предоставить мне такую возможность.

Он кивнул одному из подручных:

– Начнем, пожалуй, с вот этой вот презабавной штучки.

…Через минуту из казематов донесся первый нечеловеческий вой. Главный дознаватель его императорского величества знал толк в своем деле.

11

Трое беглецов споро прошли через Магдебург – из района, где селились богатые купцы и придворные, до трущоб бедноты, где по ночам ошивались шваль и бандиты. По дороге Костя приобрел местную одежду. Хобургские наряды кидались в глаза, что вкупе с высоким ростом делало их слишком заметными.

Переждав до ночной стражи в одной из харчевен у городских стен, беглые русичи начали обсуждать свое незавидное положение и перспективы.

Первым высказался Горовой:

– А я ж казау, шо трэба тикать звидсюль. А не рассиживать с царом гэтым. – Казак глубоко вздохнул. Он был самой колоритной личностью среди «полочан» и выделялся в любом месте и в любом одеянии. – Зараз жа нас, мабуть, на усих шляхах по кардону шукать будуть.

Захар согласно кивнул. Своего мнения он не имел, но по молодости любил прислушиваться к старшим.

Костя подтянул поближе к себе кувшин пива, заказанный на всех. Финансы беглецов оставляли желать лучшего. На те деньги, что у них были, они могли позволить себе купить одного коня и сыто прожить неделю. Да и то только на фоне общей нищеты, пришедшей в Европу после нескольких голодных лет. Четыре года в Германии и Франции были неурожаи, и о нормальном существовании могли говорить только зажиточные купцы и экспортоориентированные ремесленники из крупных городов. По селам гулял мор. Урожай этого, тысяча девятьсот пятого года мог выправить общее нищенское положение, но до сбора его оставались практически вся весна и лето. Значит, просто попроситься на ночлег, рассчитывая на гостеприимство взамен на байки о дальних странах, им не удастся. А еда стоит денег.

Кроме того, Германия была одной из немногих стран с сильной центральной властью, а значит, избавиться от преследования императорских ищеек за пределами Магдебурга легко не получится.

Самым простым решением была бы попытка пробиться в Северную марку, земли западных славян. Этот регион начинался от реки Эльбы, то есть сразу за Магдебургом, и заканчивался берегом Одера и территорией Польши. Бодричи, которые не любили католическую империю, еще чтили своих богов. При удаче затем можно было бы проскользнуть через польские земли к Полоцку или Киеву. Но такой вариант, вероятней всего, пришел в голову не им одним. За день мимо харчевни, где они заняли дальний угол, пронеслись полтора десятка конных отрядов. Все в сторону Эльбы.

Можно было попробовать вдоль реки пробраться в земли Богемии. Чешский король был вассалом германского императора, но вел свою политику и искал своих преступников. Там было бы спокойней.

И наконец, можно вернуться, как пришли: вниз по Эльбе до Дании и морем в Новгород. Но и здесь, вероятно, их будут поджидать.

За те несколько дней, что они мирно провели при дворе, археолог умудрился достать и неплохо перерисовать карту местных земель. Вокруг этого лоскутка бумаги сейчас и сгрудились товарищи по несчастью.

После недолгого разбирательства с масштабами и названиями городов Костя предложил пробираться вдоль притоков Эльбы в глубь империи до Баварии и уже оттуда направиться в чешскую Богемию.

Немного смущало отсутствие активности в самом городе. Не бегала стража, не скакали рыцари, не трясли торговцев и праздных гуляк. Будто то, что «полочане» скрылись из города, было неопровержимым фактом. Других причин появления выездных отрядов на дороге к Северной марке выходцы из двадцатого века и представить не могли.

Но перед тем как бежать из Магдебурга, требовалось запастись транспортом и выручить Сомохова.

– Коня нам надобно, куда ж без коня-то? – сказал Горовой.

Никто не возражал. Правда, денег хватало на не лучшую лошадку. К рынку лошадников, который находился за пределами городских стен, пока еще не стемнело, послали молодого Захара. Он уже вполне сносно изъяснялся по-немецки, умел торговаться и не так выделялся среди местных. Вместе с телегой, или хотя бы седлом, если денег будет совсем не хватать, он будет ожидать остальных беглецов на франкфуртской дороге у пролеска через час после полуночи. Взяв полупустой кошель с последними серебряными марками, Пригодько обнялся с Горовым, пожал руку Малышеву и исчез в трущобах города.

На долю оставшихся в харчевне приходилась миссия по освобождению археолога.

План излагал Костя:

– Я лет пять назад увлекался учением древних японских воинов, нинджа или ниндзя, – начал он издалека. – Это были прекрасные воины, способные пробраться в защищаемый тысячью охранников замок и вынести оттуда все, что надо, или убить того, кого надо.

– Ворюги, что ль? – не понял Горовой.

– Да нет, что ты. Говорю же тебе, воины великие. Когда я обучался в додзе[107], учитель много читал о них. Даже учил по книжке.

– Ну и что, научил? – засомневался казак, скептически относившийся к премудростям войны, которые могли быть получены не на поле, а в кабинетах или из книг.

– Ну вот, например, красться как змея, – начал Малышев, но, увидев, как вытягивается лицо у подъесаула, поправился: – Могу бесшумно двигаться в ночи, гипнозу учили, как человека вырубить одним касанием. Да много чему.

– И что, умеешь все это? – все еще не верил подъесаул.

– Да не так чтобы часто пробовал, но я с тех пор столько книг прочитал, – завелся Костя. – У моей бабушки на чердаке любил, знаешь, усесться и тренироваться. Я такую книгу купил переводную! Ее один из наставников этих самых нинджа написал. Как дышать, чтобы силы беречь, как двигаться, как бить и бегать – все там было.

– Да видал я этих япошек, от земли вершок с кепкой, с косами[108]бегают. Под Порт-Артуром за одного русского десяток ложили. Каб не гэты злодеюки с генштабу, так мы б усю Япон-мать-ее-ландию раком поставили. – Горовой уже скептически окинул взглядом притихшего Костю и добавил: – Вон у меня у сотне казак быу, пластун Мыколка Швыд, так той восемь языков из японских окопау вынес. А ты – нинжа, нинжа. Тьфу!