Ректор моего сердца - Лидия Миленина

Впрочем, так или иначе, мы союзники. Потому что хотим одного и того же.

— Ты удовлетворена? — спросил Герат и встал. В лице его теперь была задумчивость.

Кажется, аудиенция закончена? И ни одного поцелуя? Он даже не обнимет меня на прощание? Не назначит следующую встречу?

— Вы просили не выспрашивать подробностей, — ответила я. — Поэтому я удовлетворена и даже благодарна за откровенность.

— Что же… Тогда нас ждет подготовка к балу. Завтра едем покупать платья тебе и Тарии. У нее нет особой необходимости, но это… традиционный подарок. А тебе, думаю, пригодится моя помощь. Не думаю, что Илона Гварди хорошо осведомлена, как одеваются на новогодний королевский бал. А вот с твоим лицом и сознанием придется работать прямо день в день. Я уже связался со специалистом…

— Подождите! Вы хотите сказать, что мы поедем в город покупать платья: вы, я и… Тария?

— Именно так. Я не могу одеть одну фаворитку и обойти вниманием другую, несмотря на вашу с ней разницу в положении. Некоторые традиции стоит соблюдать.

Захотелось топнуть ногой и сказать «Не поеду! Мне не нужна ваша помощь!». Но, пожалуй, с этим детским садом пора заканчивать. Герат хочет следовать политесу. И он прав. Так меньше всего подозрений. Значит, и мне придется сжать зубы и быть милой и приятной светской девушкой. А его помощь мне на самом деле нужна… В этом вопросе тоже.

— А нельзя, чтобы вы съездили с каждой из нас по отдельности? — спросила я и тут же отругала себя. Наоборот! Не стоит отправлять его куда-то вдвоем с ослепительно красивой натуральной блондинкой, обладающей улыбкой королевы.

— Можно. Но так будет лучше всего. К тому же поговоришь с Тарией. Тебе стоит привыкнуть к ней — она твоя спутница на балу. Придется, Астер, ты меня понимаешь? — Герат внимательно вгляделся в мое лицо. А мне подумалось, что, наверное, я похожа на обиженного ребенка. — Тебе много что придется. И от этого никуда не деться. Можно… впрочем… сдаться, — усмехнулся он. — Просто стать моей любовницей, помочь бедняге ректору с его небольшим недугом, получить приятную долю покровительства в ответ… и вернуться в обычную жизнь младшей преподавательницы, подающей большие надежды. Например, так.

— Не нужно говорить мне этого, — я сжала зубы. Герат опять подначивал меня, и это было… с одной стороны, правильно, с другой — обидно. Опять хочет довести меня до кипения?! — Я понимаю. Доброго дня, таросси Герат. Если мне, конечно, позволено удалиться.

Я вопросительно взглянула на него.

— Нет.

Сделал шаг, одним движением поднял меня на ноги, прижал. Как всегда, неожиданно. Вернее, когда я уже не ждала. — Хватит о делах. Я тоже соскучился.

Надо же, стоит мне оказаться в его объятиях, и вся смесь чувств, что он вызывает своими подначками, растворяется. Исчезает, как не было. Нам ведь редко удавалось с ним спокойно поговорить, каждый разговор вызывает бурю эмоций. Возможно, Герат просто не может по-другому? Каким еще может быть человек, которого долгое время жгло изнутри. Ведь, насколько я поняла, последние четыре десятка лет он снова жил в постоянной пытке.

— Спасибо тебе… — бархатно прошептал Герат, закопавшись губами в мои волосы.

— За что? — тихо удивилась я. Когда я лицом прижималась к его груди, глупая улыбка сама собой рождалась на губах.

— После той ночи, когда ты помогла мне, я чувствую себя… почти нормально… — сказал он. Аккуратно приподнял мое лицо и заглянул в глаза. — Я правда хочу сделать все как можно лучше. Поэтому оставляю крайние меры на крайний случай. Наш скоропостижный брак, — он усмехнулся, — привлек бы слишком большое внимание к твоей персоне со стороны короля и прочих… Ты ведь понимаешь это, Астер? — улыбнулся, как ребенку, и мне стало немного, совсем чуть-чуть досадно. Как водится, Герат догадался, что меня зацепило. Между нами триста с лишним лет опыта, в котором у него было много женщин. Молодых, зрелых… разных. Он понимает мои юные чувства, я его — нет. Это тоже не всегда приятно.

Но… очень приятно. Он бы пошел на этот шаг, если бы не опасность…

— Хорошо… — прошептала я. Сердце бешено колотилось, а лицо Герата казалось единственным, что есть в этом мире. Оно притягивало — твердое, с горячей кожей, с легкой щетиной, которая больше не казалась мне неприятной, скорее придавала ему еще больше мужественности.

Он наклонился медленно, словно растягивал момент, вглядываясь в мое лицо, и так же медленно начал меня целовать.

В третий раз он целовал меня, и это опять расставляло все по своим местам. А еще вот так, когда границы между нами стирались, все остальное отходило в сторону, теряло значимость. Все наши «великие планы», все условия, что нужно выполнить.

Все ведь так просто на самом деле. Есть он и я. И нас тянет друг к другу, словно бурным потоком. Просто несет друг к другу. И хотелось отказаться от всего задуманного и просто быть с ним.

Но я знала, что не откажусь. И Герат не откажется.

Его страсть была контролируемой страстью зрелого мужчины, который точно знает, когда ее можно выпустить на волю, а когда превратить в легкую нежность. Контролируемая страсть, в которой было столько сладости. Может быть, от ощущений, что сквозили в каждом его прикосновении: он хочет меня, именно меня, но не заходит далеко, чтобы не рисковать мною.

Домой я в тот день пришла как пьяная. Пьяная от любви. С дурацкой сладкой радостью внутри и глупыми мечтами о том… о том, как однажды я буду с ним. Его спутницей жизни, его… женой, может быть.

А на следующий день мы действительно поехали за платьями.

Все же Герат был очень богатым магом: возле академии нас ждал элеон — магическая повозка без колес, стоившая целое состояние. На ней летали над землей, используя вместо обычной кареты или повозки, запряженной лошадьми. Позволить себе это начиненное артефактами-коллекторами магии устройство могли лишь самые состоятельные люди.

Управлял он им сам, с удовольствием лавируя между карет на оживленных улицах столицы. Лишь изредка на отдалении можно было увидеть такой же элеон.

А вот Тария приятно удивила меня. В груди еще скребло, когда я на нее смотрела. Не ревность как таковая, что-то другое, может быть, легкие опасения… Но она оказалась настолько приятной девушкой, что я начала понимать, почему именно она стала второй фавориткой.

Она умела держать себя, блестяще поддерживала разговор на любую светскую тему, улыбалась всем, но от нее не исходило ощущения искусственности или лицемерия. Судя по всему, она действительно была такой — немного величественной, в меру доброжелательной, уверенной в себе.

И никакой ревности или неприязни в свой адрес я не заметила. Поэтому мы ехали и спокойно беседовали на малозначительные темы: о магии и современной моде, о студенческих годах и преподавателях. Неплохо. Иногда даже интересно.

Герат же, кажется, не испытывал никакого дискомфорта от того, что везет «одевать» сразу двух девушек, каждая из которых в глазах окружающих может оказаться его будущей партнершей. Как-то органично он превратился в галантного светского мужчину, изредка вмешивался в нашу беседу и ни разу не бросил ни на одну из нас острого или горячего взгляда.