Зеркало Медузы - Роберт Мазелло

— Если вы позволите, я сниму плащ.

Мысли Юлиуса метались, как птицы в огне. Он робко положил плащ и шляпу на край постели. Ванна по-прежнему наполнялась водой. Он сел на стул, и турок со шрамом, отойдя от двери, встал рядом с ним.

— Сначала заварушка во Флоренции, — проворчал Риго. — С Ахметом и его друзьями.

— Какая заварушка?

— Не лги мне, — с мягким укором произнес Эмиль. — Все произойдет гораздо быстрее и спокойнее, если ты будешь отвечать на мои вопросы.

— Вы имеете в виду тот случай, когда он пришел за покупкой? Последний раз, когда я видел его, он был под кайфом…

Риго ударил его по губам — так сильно, что под его кольцом хрустнул зуб.

— Ты понимаешь, что мне пришлось улаживать дела с его родней? — закричал Эмиль.

Он отвернулся на миг и помахал отбитыми пальцами в воздухе. Юлиус знал, что исчезновение трех турок не было для него болезненной потерей.

— Ахмет хотел лишь припугнуть твоего швейцарского друга, — продолжил Риго. — Уговорить его вернуться в Штаты и не мельтешить у нас на виду. А вы замочили парня и его двух бойцов! Шиллингер еще заплатит мне за свое вмешательство.

Янтцен подозревал, что Шиллингера ожидал хороший урок, если только он уже не получил его. Хотя какая разница? У Юлиуса сейчас имелись более насущные заботы.

— Не понимаю, как Ахмет мог так подставиться! — сокрушался Эмиль. — Что там у вас произошло?

Юлиус разрывался между двумя возможностями: рассказать всю правду или отделаться невинной ложью.

— Наркотики меняют людей. Нужно ли говорить, что Ахмету нравилось быть под кайфом. Наверное, он просто уехал туда, куда его поманили пакетом героина.

Он понимал, что от него ожидали другой ответ. Похоже, Риго уже знал, что случилось с турками. Юлиус вновь упустил свой шанс признаться и вымолить прощение.

— Когда Ахмет и его друзья исчезли, вся Флоренция загудела, как осиное гнездо, в которое сунули палку, — с печалью в голосе произнес Риго.

Кивнув на своих помощников, он мягко добавил:

— И тебе, наверное, известно, что турецкие общины связаны друг с другом.

Юлиус вытащил из кармана носовой платок и прижал его к разбитым губам. К своему стыду он чувствовал, как по его ногам стекали теплые струйки мочи.

— Ну, а этот скандал в ночном поезде? Как вы двое не справились с такой простой задачей? Забрать сумку у спящих людей и то не смогли!

Юлиус решил, что в его положении говорить все же лучше, чем молчать. Когда Риго осуждающе покачал головой, он тихо сказал:

— Я беседовал с ними в вагоне-ресторане. Возможно, вы знаете об этом.

Он планировал придерживаться следующей тактики: отрицать все обвинения, за которые его могли убить, и безропотно делиться безопасной информацией.

— Мне кажется, я получил хорошее представление о том, кто они такие.

— Да? И кто же они?

Радиатор затарахтел, как груда оловянных канистр, упавших с пандуса на землю.

— Это пара дилетантов. Просто дети, заблудившиеся в лесу. Они ничего не знают. Женщина — Оливия — в прошлом водила туристические группы. А Дэвид Франко еще на прошлой неделе безвылазно сидел за библиотечным столом. Можете поверить мне на слово.

Промокнув губу, Юлиус рассказал Эмилю о том, как они следовали за парочкой до Лувра. Он нарочно вдавался в мелкие и многочисленные детали, которые никак не относились к делу — например, как долго их подопечные оставались в музее и в какое время ушли оттуда. Ему хотелось показать свою предельную откровенность.

— Затем Эрнст вернулся в «Крийон», чтобы обыскать их номер… На всякий случай, как вы понимаете.

Он описал их последующий визит в Музей естественной истории и вечернюю экскурсию к особняку в 16-м округе.

— Постояв у дверей, они пошли в ближайшее бистро.

— Как оно называется? — спросил Риго.

— Бистро?

Эмиль выжидающе молчал. Юлиус знал, что приближается момент истины. Стоило ли рассказывать о беседе с Оливией и Дэвидом? Он был очень осторожен, подходя к ресторану, но, возможно, за ним наблюдали люди Риго. Черт его дернул общаться с этой парой идиотов!

— Я не запомнил название.

Парень в галстуке вошел в ванную комнату и закрыл кран.

— А что было потом? — сдержанным тоном спросил Риго.

Что делать, размышлял Юлиус. Если он зайдет так далеко, что признается в содеянном поступке, ему придется придумать правдоподобную причину, которая заставила его подсесть к столику Дэвида и Оливии. Риго уже знал, что в поезде он подсыпал снотворное в их напитки. Поэтому Юлиус не мог утверждать, что он якобы пытался выведать у них дополнительную информацию. По логике вещей, они тут же узнали бы его. Даже эта пара дилетантов не могла оказаться такой тупой, чтобы не запомнить его по поезду. Как бы он ни старался что-нибудь придумать, его ум не находил удобных вариантов.

— Ну? Что ты делал дальше?

С другой стороны, если он признается, что беседовал с ними, это можно объяснить как хитрый ход или обман. Что, если он просто втирался к ним в доверие? Секунды уходили, и Юлиус понимал, что его молчание начинало выглядеть все более подозрительным.

— А что мне оставалось делать? — сказал он, притворяясь смущенным самой постановкой вопроса. — Я увидел, что они сели за стол и заказали ужин. Мне что, нужно было заходить в бистро и проверять их заказ? Я подождал немного, затем спустился на станцию метро и вернулся сюда.

Он с напускной бравадой вытер окровавленную губу.

— Прямо в ваши теплые объятия.

— Ай-яй-яй! — озабоченным тоном произнес Риго. — Так ты еще не ужинал?

— Нет, — робко ответил Юлиус. — Еще не успел.

— И даже бокала вина себе не позволил? — спросил Эмиль.

Его взгляд, скользнув по лицу Юлиуса, остановился на мокрых штанах.

— Вы зря беспокоитесь, — ответил Янтцен. — Я не голоден. Просто немного устал.

Риго с облегчением вздохнул и провел рукой по белокурым волосам. Юлиус увидел кровь на кольце, которым ему сломали зуб. Эмиль кивнул молодому турку, стоявшему за стулом Юлиуса. Тот быстро засунул кляп в рот Янтцена, заглушив его крики. Турок в галстуке направился в ванную, чтобы снова открыть краны.

* * *

Оставив Хамида в номере поджидать Эшера, Риго велел Али отвезти его в «Крийон». Он знал, что Франко и Леви тоже остановились там, но у него не было причин скрываться. «Крийон» считался самым лучшим отелем в Париже. Во время войны это признало даже гестапо, превратив его в свою штаб-квартиру. А для Риго такая рекомендация имела определяющий характер.

Сев на заднее сиденье «лендровера», он повернулся к окну. Перед ним мелькали многолюдные улицы города. Эмиль размышлял о том, что он скажет Линцу и его неугомонной жене, когда вернется в замок Пердю. Он мог сообщить им, что больше проблем с Янтценом и Эшером не будет. Эти два агента потеряли доверие и доказали свою несостоятельность. Вреда от них было больше, чем пользы. Оставалось только позвонить в Чикаго и поделиться с Шиллингером печальной историей о гибели его верного помощника. Он, конечно, все поймет. Но не будет ли это половинчатым решением? Напугает ли его такая новость? Вернет ли к обычной покорности? Хотя если он начнет возмущаться, кто ему поможет? Кто захочет связываться с Августом Линцем? Шиллингер боялся даже произносить это имя.