Перепутье - Даниэла Стил

— Я бы сам его убил, если бы он тронул тебя хотьпальцем. — Ник улыбнулся через силу. Он понимал, что каким-то образом имнадо возвращаться к нормальной жизни. — Ничего подобного больше никогда неповторится.

— А если они снова вернутся сюда?

— Они не вернутся.

— Почему?

— Это слишком сложно объяснять, но суд послал емудокумент, запрещающий приближаться к тебе.

Тогда же днем, пока Джонни играл у себя в комнате, Никпредпринял еще некоторые шаги. Он нанял трех телохранителей из нью-йоркскойполиции, чтобы они, сменяясь, ни на шаг не отходили от мальчика. В любое времясуток — в квартире, в школе, в парке один из них будет постоянно находитьсярядом. Они должны превратиться в тень Джонни.

На следующий день оба с облегчением прочли в колонкесветских новостей, что Хиллари и Филипп Маркхам отбыли в Рино. Адвокат Никапоставил Хиллари в известность, что Ник не будет возражать против развода вРино, а стало быть, развод будет законным Хиллари не теряла времени. Она оченьспешила развестись и выйти замуж за Филиппа Маркхама. Ник тоже был рад —приближалось Рождество, и он хотел спокойно провести его с Джонни. Врождественский вечер они тихо пообедали дома, а на следующий день пошли гулятьв парк. Ник купил Джонни новый велосипед, футбольный мяч и лыжи. Лыжи Джоннитут же испробовал, скатившись с небольшой снежной горки, так что дажетелохранитель расплылся в улыбке. Джонни бы симпатичным мальчиком, а Никпрекрасным отцом. И теперь он уповал лишь на то, что ему удастся выиграть дело.А пока никто не тронет Джонни и пальцем.

— С Рождеством, дядя Джордж. — Лиана вручиладядюшке большой сверток, и на его лице появилось удивленное выражение. Они всевместе сидели у елки, которую дядюшка водрузил в библиотеке В доме уже многолет не бывало елки, но теперь ему хотелось, чтобы у детей было настоящееРождество.

— Я совершенно не предполагал, что ты будешь дарить мнеподарки! — Он со смущенным видом развернул сверток и, казалось, былстрашно доволен, когда извлек темно-синий с вишневым рисунком шелковый халат. Втон халату Лиана подобрала и замшевые тапочки. Она все время подсмеивалась надрваным халатом, в котором ходил дядюшка, но тот отвечал, что любит его, потомучто носит уже сорок лет. Девочки подарили дяде новые карманные часы ирадовались своему подарку ничуть не меньше, чем он сам. Лиана сама помогала имвыбрать часы у «Шрива», к тому же они еще сделали маленькие подарочки в школе,приготовили рисунки и украшения для елки, а Элизабет подарила дяде отпечатоксвоей руки, сделанный ею на глине. Слезы стояли в глазах дядюшки, и Лиана былаочень довольна. Он так много сделал для них, что теперь приятно было сделатьчто-то приятное и ему.

Рождественский обед они устроили дома, а потом поехаликататься по городу, рассматривая, как он украшен и иллюминирован. Но, сев вмашину, Лиана не могла отделаться от мыслей об Армане — как он там, какпроводит Рождество в Париже. Она понимала, что ему грустно, что он скучает поней и детям Впервые за одиннадцать лет они проводили Рождество врозь.

Дядя Джордж заметил выражение глаз Лианы, когда они выходилииз машины на площади Святого Франциска попить чаю, и ему стало жаль ее. Онхотел, чтобы она забыла Армана, познакомилась с кем-нибудь другим, но в то жевремя понимал, что в Рождество Лиана неизбежно будет думать о муже.

— Смотри, дядя Джордж! — отвлекли их обоих отгрустных размышлений девочки. Они обнаружили в холле целый дом, сделанный из пряника.Он был таким огромным, что девочки могли войти внутрь. Стены его были выложенытысячами крохотных конфеток и залиты тоннами сахара. — Вы толькопоглядите! — Лиана смотрела на дочерей с улыбкой, но мысли ее были оченьдалеко. Уже много дней она страшно беспокоилась об Армане.

— Мсье де Вильер! — Арман поднял голову от своегописьменного стола. Был канун Рождества, но ему незачем спешить домой, как инекоторым другим его коллегам. Уже много недель в учреждении цариланапряженность. За последний месяц Сопротивление так развернулось, что людиПетена с трудом успевали опережать его действия И немцев это отнюдь не радовалоЧтобы добиться своего, два дня назад они провели показательную казнь. ЖакБонсер-жан был расстрелян за «насильственный акт, предпринятый им противофицера немецкой армии», и Париж охватило уныние Даже ослабление комендантскогорежима на один день не возымело никакого действия Кафе было разрешено работатьдо половины третьего, а транспорту до трех ночи Но после расстрела Бонсержананикому не хотелось выходить из дома, и на улицах были одни немцы.

Зима в этот год выдалась на редкость холодной, и погодаполностью соответствовала настроению Армана. Пока он сидел за столом, думая оЛиане и дочерях, руки у него совсем онемели.

— Мсье, вы видели это? — Ревностный молодойпомощник Армана с отвращением протянул ему лист бумаги. Листовка былаозаглавлена «Сопротивление» и датирована 15 декабря 1940 года. В нейсообщалось, что она — единственное издание такого рода, опубликованноеНациональным комитетом Общественного спасения, и что она содержит «истинныесведения», отличающиеся от пропаганды, распространяемой оккупационными силами.Далее речь шла о студенческих демонстрациях, прошедших в ноябре, и опоследовавшем за ними закрытии университета, а также о расширении подпольногодвижения. В бюллетене утверждалось, что никогда еще Сопротивление не было стольсильно, как в декабре. «Soyez courageux, nos amis, nous vainquerons les salaudset les bosches. La France survivra malgre tout…Vive de Gaulle!…»[3].Прочитав листовку, Арман пожалел, что не может показать ее Лиане — он неосмеливался посылать такие вещи в письмах, ведь они, скорее всего, будутвскрыты, оставить ее у себя он тоже не мог. Он вернул ее молодому человеку изадумался, как идут дела у Жака Перье. Еще летом его помощник уехал вМерс-эль-Кебир, в Алжир к де Голлю Именно там французский флот потерпелсерьезное поражение, потеряв более тысячи человек. Но несколько месяцев назадАрман слышал, что Перье жив и надеется увидеть конец войны. Новый помощниксмотрел на Армана в ожидании его реакции.

— Dа ne vaut pas rand chose…[4]

— Свиньи. И они называют себя правдивой прессой.

«Надо благодарить Господа за то, что они есть», —подумал Арман, гадая, почему этому юноше так нравятся немцы. Он вдохновенноработал на Армана и теперь являлся официальным связным между людьми Петена инемецкими оккупационными силами в Париже. В их обязанности входило описание коллекцийпроизведений искусства, которые передавались немцам, выявление евреев ираскрытие всевозможных агентов движения Сопротивления Это была выматывающаяработа, а Арман постарел лет на десять за время, прошедшее со дня отъездаЛианы. Однако эта должность была для него идеальной — она давала возможностьзаниматься фальсификацией фактов, перепрятывать шедевры, о которых он писалЛиане, переправлять людей на юг, подделывая и скрывая отчеты и документы Самымбольшим препятствием в его работе стал именно этот молодой помощник, вручившийему бюллетень. Он был слишком увлечен работой, вот и сейчас, вместо того чтобыпроводить Рождество дома с семьей или с любимой девушкой, он сидел в кабинете,его занимало только одно — как произвести на Армана хорошее впечатление.