Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

– В Тампе у нас был большой кортеж, – продолжил Флойд, – и мы решили посадить двух ребят на багажник автомобиля – просто на всякий случай.

Я кивнул. В этом тоже не было ничего необычного, и, более того, заднюю часть президентского лимузина, прозванного нами «100-Х», специально для этой цели оборудовали подпорками и поручнями. Когда вокруг собирались толпы людей, агенты должны были находиться как можно ближе к президенту.

– Так вот, на багажнике ехали Чак Зборил и Дон Лоутон, – сказал Флойд. – Но на полпути, когда народу стало поменьше, президент приказал агентам слезть с машины.

– Правда? – На моей памяти, президент Кеннеди никогда не шел наперекор рекомендациям своей спецгруппы. – Почему он так решил?

– Он сказал, что у него вот-вот начнется предвыборная кампания, и ему невыгодно выглядеть так, будто он шагу ступить не может без охраны. Все это я к тому, что отныне ты забираешься на багажник только в самых экстренных случаях.

– Все ясно, – кивнул я.

Мы перешли к обсуждению предстоящей поездки, самочувствию миссис Кеннеди и моим прогнозам относительно того, как она справится с путешествием. Все мы были удивлены, узнав, что она собирается ехать, но и Боринг, и Келлерман признали, что президент и первая леди стали гораздо ближе друг к другу после смерти Патрика, и решили, что появление на публике может пойти ей на пользу. Не было никаких сомнений, что оно пойдет на пользу и президенту: его рейтинги в ключевых южных штатах резко упали, и перед выборами следовало учитывать самые незначительные факторы.

Я вернулся в свой кабинет и присел за стол, чтобы снова перечитать повестку.

Отъезд из Белого дома был назначен на 10:45, и к 13:30 по местному времени мы прилетим в Международный аэропорт «Сан-Антонио». Оттуда – кортеж до военно-воздушной базы «Брукс», посещение президентом открытия нового авиационно-космического медицинского центра. Кортеж до военной базы «Келли-Филд», перелет в Хьюстон. Прибытие в Хьюстон – 17:00. Кортеж до отеля «Райс». Короткая речь президента и миссис Кеннеди. Кортеж до спортивной арены «Сэм Хьюстон Колизеум», где состоится банкет в честь техасского конгрессмена Альберта Томаса. Отбытие в аэропорт на машине – 21:45. Перелет в Форт-Уорт. Прибытие в Форт-Уорт – 22:45. Кортеж от базы «Карсуэлл» до города. Прибытие в отель «Техас» – 23:05.

Девять с половиной часов беспрерывных путешествий. Пять кортежей в трех крупных городах. Если будет стоять такая же погода, президент и миссис Кеннеди поедут в машине с открытым верхом. День намечался напряженным для всех участников, и это был лишь первый из трех: впереди нас ждали Даллас и Остин с таким же напряженным расписанием. Внезапно я подумал, не следует ли отговорить миссис Кеннеди от поездки. Она очень ждала ее и искренне хотела помочь мужу с предвыборной кампанией, но такой график не мог ее не утомить. Я ужасно боялся, что, едва восстановив силы, она снова перестанет улыбаться.

Белый дом гудел, как улей, когда я приехал туда в восемь утра 21 ноября. Решение миссис Кеннеди сопровождать президента придало поездке новую окраску: она еще не совершала путешествий по стране в статусе первой леди, и мы хотели, чтобы все прошло как по маслу.

Я немедленно спустился в отдел перевозок, расположенный в Западном крыле, и оставил там свой багаж – теперь мне не придется волноваться о чемодане, и он встретит меня уже в номере техасского отеля. На Борту номер один вещи, как правило, не терялись.

Без двадцати одиннадцать я услышал, как на Южную лужайку приземляется вертолет. Потушив сигарету, я взял портфолио со всеми документами о предстоящей поездке и направился в Дипломатическую приемную дожидаться посадки на борт.

Как всегда, никто не отреагировал на появление военного вертолета на лужайке перед Белым домом с бóльшим восторгом, чем малыш Джон, который прибежал в приемную в сопровождении агента Боба Фостера. Вслед за ними пришли президент и миссис Кеннеди.

– Эй, Джон, – позвал я, – ты с нами на вертолете?

По его личику расплылась широченная ухмылка.

– Ага! Смотри! – Он ткнул пальцем в застекленные двери. – Вон он!

Его энтузиазм был заразительным, и все мы рассмеялись. В последнее время президент взял привычку брать с собой Джона на короткий перелет до базы «Эндрюс» и обратно, когда он сам улетал по делам, – настолько ему нравилось доставлять радость сыну. Я даже не знаю, кому из Джонов Кеннеди эти путешествия нравились больше.

Опустив вертолет на землю, пилот остановил роторы, и по сигналу военно-морского адъютанта мы цепочкой направились к вертолету, который временно стал Бортом номер один.

Перелет до «Эндрюса» занял всего шесть минут, а там нас уже ждал президентский самолет с запущенным двигателем, которым управлял полковник Джим Суиндэл. Самолет был окрашен в сине-серебристо-белые тона, которые предложила миссис Кеннеди, а на корпусе красовались жирные буквы, гласившие: «Соединенные Штаты Америки». Иногда я хотел ущипнуть себя: настолько трудно было поверить, что мне так часто выпадает возможность летать на Борту номер один. В самолет допускали только президента, его непосредственное окружение и агентов, которые в тот день несли службу. Пол Лэндис и другие наши сменщики добирались на запасном самолете, а агенты, которые заступят на дежурство в полночь, вылетели в Форт-Уорт заранее, чтобы подготовить все к нашему вечернему прибытию.

День был распланирован до последней минуты, и, поскольку мы и так запоздали с отлетом, медлить было нельзя.

– Ну все, Джон, до скорого, – сказал президент и наклонился, чтобы обнять сына.

– Я хочу с ва-а-ами, – проскулил тот. В его глазах стояли слезы.

Миссис Кеннеди поцеловала его в щеку и сказала:

– Мы улетаем всего на пару дней, милый. А потом вернемся, и как раз будет твой день рождения. – Вытирая слезинку с его щеки, она добавила: – Может быть, мы тебе устроим сюрприз.

Это Джона нисколько не успокоило – он уже плакал навзрыд. Его желанию полететь с папой и мамой на большом самолете не было предела. Наклонившись к сыну, президент Кеннеди ласково похлопал его по бедру:

– Джон, все будет как сказала мама – мы вернемся через несколько дней.

Он взглянул на Боба Фостера, который уже устроился на сиденье рядом с Джоном:

– Вы ведь приглядите за Джоном, мистер Фостер?

– Конечно, господин президент. Буду только рад.

Президент и первая леди вышли из вертолета, а рыдания Джона все не унимались. Перед тем как выбраться вслед за ними, я посмотрел по сторонам и проверил, не осталось ли в салоне забытых вещей.

– Пока-пока, Джон, – сказал я на прощание, – развлекайся с мистером Фостером, хорошо? Мы вернемся через пару дней.

Вернемся через пару дней…

Когда мы летели в Сан-Антонио, я сидел в заднем салоне пассажирской кабины с Роем Келлерманом, ассистентом руководящего агента спецгруппы «Белый дом».