Наследство - Екатерина Оленева

Когда идёшь на судьбоносную вечеринку, полагается иметь план. Но у Корнелии его не было даже в зачатке. Она понятия не имела о том, что станет делать. Знала лишь одно – сделает всё возможное, чтобы разрушить планы своих… как же их назвать? Опекунов?

В дверь постучали и в комнату вошла одна из горничных в униформе.

Может быть, это благодаря ей так сложно запомнить лица этих девушек? Или тут замешаны какие-то чары?

– Добрый вечер. Леди Сибил прислала меня помочь вам одеться.

– Леди Сибил, видимо, полагает, что я маленькая девочка, раз не в состоянии самостоятельно напялить на себя эти тряпки, – почти с презрением, едва сдерживая в себе раздражение и гнев, сквозь зубы проговорила Кора.

– Зачем вы так? Прежде, чем устроиться в этот дом, я несколько лет проработала стилистом и умею делать причёску любой сложности. У вас прекрасные волосы и красивое лицо. Позвольте мне оттенить ваши природные данные, чтобы они заиграли ещё ярче.

– Так всё дело в причёске и макияже? Что ж? Делай то, зачем пришла, раз иначе нельзя. Кстати, что заставило тебя бросить прошлую работу? Мне кажется, что быть стилистом куда интересней, чем горничной?

– Здесь гораздо лучше платят.

Девушки обменялись взглядом через зеркало.

– Но и ночами тут спать не так спокойно, верно? – сощурилась Корнелия, пытаясь прощупать почву и понять, знает ли прислуга и мистических свойствах этого дома.

– Я везде хорошо сплю.

Но в глаза Коре девушка при этом не смотрела.

– Ну, и отлично! – хмыкнула Корнелия.

Девушка не лгала. Работу свою она делала отлично. Так что, когда она с ней закончила, Корнелия выглядела так, что было не стыдно пройтись по красной оскороносной дорожке. Особенно с учётом того, что многие актрисы на ней если и блистали, то не наличием вкуса.

Впрочем, чёрное сексуальное безобразие, которое для неё подобрал Дориан, Кора бы тоже утончённым и красивым совершенно точно не назвала. Сюда бы помело в руку и остроконечную шляпу на голову – и вылитая «классическая» ведьма!

Дом, пока она пыталась избежать сегодняшнего вечера любыми путями, словно подменили. Он больше не выглядел старинной ветошью или винтажной штучкой, куда больше походил на стильный молодёжный клуб, более, чем современный. Гремела музыка так, что закладывало уши и отчётливо задавал ритм ударник. А главное – в главном зале, напоминающим танц-пол, было полно народу. Когда и как сюда сумели стечься все эти люди?! Мистика, да и только. Обыкновенное чудо.

Повсюду мельтешили синие, золотистые, ядовито-зелёные, кислотно-фиолетовые и просто белые, как вспышка молнии, всполохи прожекторов. Медленно поднималась белая завеса искусственного дыма. Из клубов света и дыма периодически возникали фигуры юношей и девушек. Длинные волосы девушек развевались в разные стороны, на оголённых частях тела танцующих блестел пот.

В звуках музыки было что-то вампирическое.

Корнелия отыскала взглядом Бланку. Это было несложно. Бланка выглядела настоящей красавицей: роскошные чёрные волосы, тёмные глаза, яркие губы – настоящая Королева Ночи.

Корнелия испуганно охнула, когда чья-то рука обвилась вокруг её талии. Порывисто обернувшись, она оказалась в жарких, слишком горячих и крепких объятиях Коула. Он жадно притянул её к себе, ритмично извиваясь в такт звучащей музыки, с каждым движением прижимаясь к ней всё крепче.

– А старый клоповник может стать вполне крутым местечком, да? – растягивая губы в широкой ухмылке, проговорил он. – Да?

– Не знаю, – Коре не пришлось прилагать усилия, чтобы голос её звучал холодно.

Ей не нравилось: не нравилась оглушительно гремящая музыка, неоновый свет и тени, вздымающие вверх, словно струи фонтана, дым; извивающиеся, словно черви, тела, похотливо трущиеся друг о друга. Не нравился пьяно-наркотический дурман и угар. И то, что сейчас в Коуле совсем было не видно его светлой, солнечной стороны.

– Ну, же! Корнелия! Не гляди букой! Ты такая красивая в этом платье… ты вообще такая красивая.

– Коул! Перестань! – раздражённо отбросила она от себя его руку.

Вместо того, чтобы перестать, он стянул с себя верхнюю часть одежды, которую и без того одеждой можно было назвать весьма и весьма условно – что-то вроде сеточки.

– Добро пожаловать в Рай! – проговорил он и, притянув Кору к себе, жадно поцеловал.

Но его поцелуй не вызвал положительных эмоций. Кора гневно, почти с отвращением оттолкнула его от себя:

– Я же сказала тебе – отстать от меня! Я не в настроении. Ступай лучше к своей девушке. Она наверняка злится.

– Ты так сильно меня ревнуешь?

– Я не подхожу для твоих целей. Да и на сегодняшний день у меня иные планы. Трах с тобой в них не входит. Всё, отстань, Коул! Отвали от меня!

– Отвалить? Да что с тобой? Что не так?

– Что не так?! Чем ты накачался под самую завязку?

– Счастьем, весельем и беззаботностью. А что? Что тебе не нравится?

– Мне не нравишься ты – вот таким. Счастливым, весёлым и беззаботным.

– Да, ладно! Всё, что тебе нужно – вот это, – он извлёк из брюк хрустящий пакетик с наркотой.

На фольге сверкали и отражались, разбрызгиваясь, разноцветные отблески прожекторов. В них же переливались золотистые цепи на влажной от пота груди Коула.

– Хочешь?

Корнелия с болью поняла, что он это вполне всерьёз – хочет поделиться с ней этим своим «счастьем».

– Мне не нужно это дерьмо.

Он в ответ ухмыльнулся:

– Уверена? А я думаю, что это именно то, что тебе сейчас нужно – расслабиться. Ты слишком напряжена. Совсем не умеешь веселиться.

Кора смотрела на него и ей представлялось, что мир переворачивается и она видит всё то, что до сих пор оставалось скрытым. Жалкие людишки! За горстку порошка они просирают свою настоящую жизнь. Веселятся, цыплятки на убой, а черти уже разогрели сковородку и подвезли маслица.

– Идиот! Знал бы ты, чем завершится твоё веселье!

– Ты и правда дикая зануда.

– Заметь, я никогда не старалась казаться иной и никем не притворялась. И не я держу тебя около себя, а твоё желание… чего, кстати? Впихнуть мне твою дурь? Твоё искушение не искусительно. Повторяю, ещё раз, медленно и громко: мне это не нужно.

Коул вновь улыбнулся и придвинулся, в очередной раз сокращая то расстояние, что Корнелия вновь и вновь пыталась держать:

– Послушай, куколка, у каждого человека есть два варианта: быть счастливым и принимать вот это. Или оставаться трезвым и печальным, тем самым портя всё веселье…

– Я тебе не куколка. И из того, что ты говоришь, слушать-то, на самом деле и нечего.

Ухмыльнувшись, Коул отступил на несколько шагов, пожал плечами и… удалился, сливаясь с беснующейся толпой.