Наследство - Екатерина Оленева

– Значит, мы тоже нарушили божьи законы? Как это может быть?! Я никогда не соглашалась служить Сатане?

– Разве? Но ты же приняла данную им силу, когда пыталась ею укротить меня? Когда согласилась взять гремуар Мэри? Вспомни, как открывается книга?

– Кровью.

– Правильно. Любой договор с Дьяволом подписывается кровью. А потом подписывается энергией секса.

– Что?.. Как?..

– Но, милая, с чего бы Коулу приходить в бассейн? Что привело его туда именно в нужный момент? Наша с Сибил воля. Он лишь марионетка. Чтобы оставить Врата открытыми нужно было много энергии, а секс, особенно с девственницей – это отличная подпитка. Итак, свою кровь ты уже пролила. Сегодня, – он поправил локон у её щеки с нежностью, но Коре в этот момент захотелось завыть волчицей, – сегодня с твоего молчаливого согласия прольётся и чужая кровь. В какой-то мере эта вечеринка в твою честь – в честь новорождённой ведьмы. Твой первый шабаш. Мой тебе совет – наслаждайся. Прими со смирением то, что изменить всё равно не сможешь.

Он наклонился и вновь поцеловал её в лоб, а потом неторопливо направился к выходу.

– Будь ты проклят! – с ненавистью и боль. проговорила Кора.

Ладонь его уже легла на дверную ручку, но на мгновение Дориан замер.

– Давно уже, милая.

– Думаешь, если огородил меня со всех сторон флажками, то я, как любой волк, побегу прямиком на егеря?

– Так уж заведено у нас, у волков. Мы не можем иначе.

– Если ты не смог, не значит, что не получится у другого!

– Пробуй. Я с интересом понаблюдаю. Мои аплодисменты, если получится. И да – бежать бессмысленно, надеюсь это ты уже уяснила?

Он вышел.

Схватив со стола графин, Кора с воплем ярости шарахнул её в дверь, ему вдогонку.

Хрустальный графин раскололся на сотню острых кусков. Вода расплескалась по полу. Но её положение это к лучшему не изменило. Стало только грязно и мокро.

Взмахнув рукой, Кора пожелала, чтобы графин восстановился и… в тот же момент осколки потянулись друг к другу и склеились, словно сшитые невидимыми иглами, прямо в воздухе.

«Ты сможешь одним движением руки менять суть вещей», – сказала ей Мэри.

Следующий взмах рукой отправил графин на место, на стол. Пустой фокус принёс удовлетворение, хотя, по сути, она опять променяла часть души на очередную стеклянную бусину.

Что же ей делать? Как развязаться со всем этим? Как покончить в проклятым наследством?

Единственное желание, что владело в тот момент Корнелией, помешать планам ненавистной парочки ведьмаков. Парочки – это если считать только живых, но там ещё была не самая уважаемая и далеко не любимая пра-пра-бабуся, мечтающая вырваться из ада. О том, что её решение может обойтись ей дорого и оказаться необратимым она не думала от слова совсем.

Не давая себе времени передумать или испугаться, девушка вошла в ванну и набрала горячей воды на грани того, что можно было терпеть. Затем взяла безопасную бритву и, как была, в одежде (думать о том, что из воды её будут доставать обнажённой, коробила) забралась в воду. Стало страшно. Корнелия всегда боялась боли и крови, а тут предстояло пройти через то и через другое. Но упрямство пересилило страх. Внутренний голос что-то малодушно пискнул про то, что самоубийство – смертный грех, но… это не самоубийство, на самом деле. Самоубийцы ставят точку потому, что не хотят жить, в то время как Корнелия хотела и очень.

Её поступок – жертва во имя жизни других, пусть и не самых приятных людей, но никто не заслуживает участи пойти под нож мясника. Хотя… вопрос, конечно, спорный, но она в этом участвовать точно не собирается.

И всё же, как страшно… при чём не умирать, потому что на самом деле Кора, как и любой её современник, не верила в реальность собственной смерти. Смерть – это то, что всегда происходит с другим, но никогда с нами. Для себя каждый человек бессмертен, мозг не способен постичь собственную конечность. Она боялась боли. А ещё сильнее – резать кожу острой бритвой. Вот чего страшился её неразумный разум! Ну, не смешно.

Сжав зубы почти до хруста и не давая себе возможности зажмуриться, как того очень хотелось, она с нажимом провела лезвием вдоль вены. Боль была вполне терпимой. Со второй рукой было сложнее, потому что от страха сильно мутило и второй раз причинять боль даже страшнее, чем в первый.

Но вот дело сделано, можно выдохнуть и расслабиться. Вытянувшись в ванной, Корнелия с облегчением подумала, что на самом деле всё не так уж и сложно. Вот вам ваш шабаш – шабашите без неё, господа тёмнейшие. А она на такое не подписывалась. Облом вам вместо новой ведьмы.

Тошнота усиливалась, а сознание улетало, как воздушный шарик, лучом света мельтеша под сомкнутыми ресницами. Умирать не страшно… скоро она узнает ответ на извечный вопрос: что она там, после смерти, есть? Если есть… хотя, после всего, что довелось увидеть в последнее время, есть ли возможность сомневаться. И всё равно – страшно…

Слабость накатила волной и… всё?..

«Их вода не сможет погасить мой огонь», – память о насмешливом голосе или он сам было первой мыслью после навалившегося на миг беспамятства.

Корнелия лежала в пустой ванной, из крана лилась холодная вода, а на руках не было не то, что кровоточащих ран – даже царапин!

Первым чувством было облегчение. Нет, ну какие к ней могут быть вопросы? Она же честно пыталась. Потом – досада. Второй раз пройти через тоже самое она себя точно заставить не сможет.

Корнелия поднялась так же решительно, как до этого в ванную шагнула. Чувствовала она себя при этом, как любой приговорённый, которому отменили казнь – облегчение превалировало над всеми её чувствами и эмоциями. Она словно пыталась предложить сделку высшим силам, но… они её жертвы то ли не приняли, то ли велели искать другой путь.

Чтобы не тратить времени зря, она вымыла голову и потянулась за феном. Сушить волосы, делая при этом укладку не такое уж затейливое занятие. Вполне позволяет параллельно думать о вещах куда более возвышенных, чем ожидаемая причёска.

Бог явно хочет от неё чего-то другого, чем просто трусливое бегство.

Может быть, кто-то прибавил бы к «бог, если он есть», но Корнелия в тот момент нисколько не сомневалась в его существовании. Чёрная сторона слишком сильно проявила себя, чтобы любому здравомыслящему человеку, будь он изначально хоть трижды атеист, не пришёл в голову простейший вывод – если существует дьявол, то уж и бог есть, без сомнения. А дьявол набрал такую силу, что уже и не скрывает своего присутствия в жизни людей. Он, его символика, его сила повсюду и она, к сожалению, торжествует. И в том, что он бесы действуют открыто, есть свой резон – некоторых знаков невозможно не видеть и не понимать. Пришла пора выбрать сторону и держать её до конца, каким бы он, этот конец, не был.