Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 - Петр Александрович Дружинин

В итоге работы комиссии ПБ по отделениям и специальностям Академии наук СССР выдвигаются следующие кандидаты:

‹…› Отделение литературы и языка.

а) по специальности русская литература – 1 вакансия. Выдвинуто на эту вакансию 3 кандидата: Белецкий А. И., Лебедев-Полянский П. И., Пиксанов Н. К.; всех этих кандидатов комиссия считала возможным поддержать;

б) по специальности классическая филология – 1 вакансия. Выдвинуто на эту вакансию 2 кандидата: Соболевский С. И. и Толстой И. И.; обоих этих кандидатов комиссия считала возможным поддержать;

в) по специальности восточная филология – 1 вакансия. Выдвинуто на эту вакансию 7 кандидатов. Комиссия считала возможным поддержать следующих кандидатов: Гордлевского В. А., Дмитриева Н. К., Конрада Н. И., Малова С. Е.;

г) по специальности русский язык – 1 вакансия. Выдвинуто на эту вакансию 3 кандидата: Булаховский Л. А., Виноградов В. В., Чернышев В. И.; всех этих кандидатов комиссия считала возможным поддержать;

д) по специальности мировая литература – 1 вакансия. Выдвинуто на эту вакансию 2 кандидата в академики: Жирмунский В. М., Шишмарев В. Ф.; обоих этих кандидатов комиссия считала возможным поддержать.

Кандидаты в члены-корреспонденты Академии наук также рассмотрены Комиссией Политбюро.

Все эти вопросы рассмотрены семеркой.

Просим Ваших указаний»[579].

Мнение руководителя страны на документе начертал заведующий его канцелярией А. Н. Поскребышев: «Тов. Сталин согласен»[580].

Таким образом, подготовка академических выборов в недрах ЦК ВКП(б) серьезно переменила их окраску. Они уже не были тем академическим «междусобойчиком», каковым могли казаться предыдущие выборы, проходившие в сентябре 1943 г. или же в январе 1939 г. Выборы 1939 г. были еще компромиссными (на этапе предварительного отбора кандидатов академики еще оказывали сопротивление проведению членов ВКП(б) в состав Академии)[581]; а к 1943 г. утверждение кандидатов в ЦК было уже обязательным, но обозначились и другие сложности, отмеченные тогда М. К. Азадовским:

«Личные симпатии, приятельские отношения, абсолютное пренебрежение к голосу и мнению филологической общественности, пренебрежение к задачам науки, особенно советской, и пр[очая] и пр[очая] – дошли здесь до апогея»[582].

Непривычной была не только явная идеологизированность академических выборов, но и невиданное число вакансий:

«Выборы 1946 года, – сказал академик С.И. Вавилов, – по числу вакансий будут весьма велики. Правительство разрешило избрать 43 действительных члена и 81 члена-корреспондента, что превосходит число академиков и членов-корреспондентов, имевшихся в дореволюционной Академии наук»[583].

Беспрецедентным оказалось и число кандидатов на пожизненные лавры, ценность которых была всем очевидна: на 43 вакансии академиков претендовало 202 человека, а на 81 вакансию члена-корреспондента – 627. Научные учреждения Ленинграда выставили на академические выборы 1946 г. в общей сложности 176 кандидатов. Выдвижения начались еще в мае: 15 мая состоялось заседание Ученого совета Института литературы Академии наук, где выдвигались кандидаты по специальности «русская литература». Б. М. Эйхенбаум записал тогда в дневнике: «Вопрос о выдвижении в академики и члены-корреспонденты. Выдвинуты: в акад[емики] – Лебедев-Полянский и Пиксанов, в члены-корp[еспонденты] – Азадовский, Десницкий, Томашевский и я»[584].

Затем эти кандидатуры были подтверждены и на заседании Ученого совета ЛГУ. Примерно в то же время выдвигались кандидаты от других отраслей филологии. Кроме того, до осени списки сильно изменились и увеличились.

На звание академиков по Отделению литературы и языка к 31 августа 1946 г. были выдвинуты: Р. А. Ачарян (армянский язык), Е. Э. Бетельс (иранистика), В. А. Гордлевский (тюркология), Н. И. Конрад (японская филология), П. И. Лебедев-Полянский (русская литература), С. Е. Малов (тюркология), Н. К. Пиксанов (русская литература), С. И. Соболевский (классическая филология), И. И. Толстой (классическая филология), А. А. Фрейман (иранистика), А. Г. Шанидзе (грузинский язык) и В. Ф. Шишмарев (западноевропейская филология). К концу ноября, непосредственно перед выборами, добавилось еще четверо – В. В. Виноградов (русский язык) и В. М. Жирмунский (западноевропейская литература), Н. К. Дмитриев (тюркология), В. И. Чернышев (русский язык). Притом, что было открыто только пять вакансий, конкурс на место действительного члена составлял более трех человек на место (что, в свою очередь, было меньше, чем в целом по Академии, – 4,7 человека на одно место академика).

Список кандидатов на звание членов-корреспондентов также был внушителен – в числе ленинградских филологов там присутствовали В. А. Десницкий, Б.В. Томашевский, М. К. Азадовский, М. П. Алексеев, Д. В. Бубрих, С. Г. Бархударов и другие; кандидатура Б. М. Эйхенбаума была снята – последовавшие за августом 1946 г. события не могли не отразиться на его судьбе. Несмотря на то что конкурс на звание члена-корреспондента был высок (7,7 человека на место), в процессе выборов он несколько снизился – после избрания академиков освободились 33 места, что увеличило чисто вакантных мест до 114 – и в среднем по Академии составил 5,5 человека на одно место.

Отдельно стоит упомянуть то обстоятельство, что для причисления освободившихся после избрания академиков 33 мест членов-корреспондентов к вакантным С. И. Вавилов в день выборов академиков, 30 ноября, обратился по этому вопросу к начальнику Управления пропаганды и агитации ЦК Г. Ф. Александрову, избранному в тот день академиком по специальности философия. Г. Ф. Александров сразу же направил записку секретарю ЦК А. А. Кузнецову:

«Президент Академии наук СССР академик Вавилов С. И. ходатайствует о разрешении дополнительно избрать 33 члена-корреспондента на вакансии, освободившиеся вследствие состоявшегося избрания членов-корреспондентов в академики. Акад[емик] Вавилов прилагает распределение этих вакансий по специальностям.

Ходатайство акад[емика] Вавилова следовало бы поддержать, так как установилась уже традиция, что Академии наук СССР всегда разрешалось использовать вакансии членов-корреспондентов, открывающиеся вследствие избрания ряда членов-корреспондентов в академики. ‹…› Комиссия Политбюро, утверждая список кандидатов, рекомендуемых к баллотированию, учитывала возможное увеличение вакансий»[585].

Это вопрос был рассмотрен 2 декабря на заседании Секретариата ЦК ВКП(б) и вынесен на заседание Политбюро, которое 3 декабря приняло постановление «О дополнительных вакансиях в члены-корреспонденты на выборах в Академию наук СССР в 1946 г.»[586]. Лишь после этого ученые смогли приступить к выборам, которые состоялись на следующий день.

Сессия Академии наук СССР начала свою работу 29 ноября 1946 г. 30 ноября состоялись выборы академиков: всего было избрано 43 человека – ровно по числу вакансий. По Отделению литературы и языка действительными членами АН СССР стали В. В. Виноградов, В. А. Гордлевский, П. И. Лебедев-Полянский, И. И. Толстой и В. Ф. Шишмарев.

4 декабря проходили выборы членов-корреспондентов. В результате на 114 мест было выбрано 112 человек – два места оказались не занятыми по процедурным причинам (одно из них, как можно будет видеть ниже, мог получить М. К. Азадовский). По Отделению литературы и языка на девять мест было избрано восемь человек: М. П. Алексеев (русская и западноевропейская литературы), С. Г. Бархударов (языкознание), А. И. Белецкий (русская и украинская литературы), Д. В. Бубрих (финно-угорское языкознание), Л. А. Булаховский (славянское языкознание), А. М. Еголин (русская литература), П. В. Ернштедт (языки коптский и греческий) и Г.В. Церетели (арабистика).

О том, как членом-корреспондентом Академии наук СССР не стал М. К. Азадовский, он подробно повествует в своем письме к Г. Ф. Кунгурову от 21 декабря 1946 г.:

«Чуть-чуть не пришлось Вам