Корона Тьмы. Рождение магии - Лаура Кнайдль

– Клянусь эльвами! – услышал Киран бормотание советников за спиной.

– Как такое возможно?

– Должно быть, боги разгневались.

Нет, подумал Киран. Разгневались не боги, а его народ.

Последний удар меча – и Ли заставил эльву умолкнуть. С противным чавкающим звуком Хранитель извлек клинок из темной плоти. С кончика лезвия на землю капала черная кровь. Ли затаил дыхание, прислушиваясь к другим тварям, которые захотят преградить ему путь.

Не двигаясь, Ли обшаривал взглядом местность, высматривая чудовищ. Дикие заросли Туманного леса уступили место холмистому пейзажу, напоминавшему зеленое море. Тихие воды и бушующие волны, покрытые травами, папоротником и полевыми цветами. Среди этого зеленого великолепия вздымались бесплодные скалы, взмывающие в небо подобно наконечникам копий, и текли реки, которые, как вены, закачивали жизнь в волшебную страну. Скрываться в таком окружении эльвам было намного сложнее, но и Ли становился более легкой добычей.

Но, кажется, больше никто из монстров не собирался умирать сегодня. Ли спустился с холма, туда, где он спрятал от эльв свою лошадь.

Нихалос уже давно остался позади. И магическое тепло, которое окутывало город, больше не согревало Ли. Несмотря на то что Хранитель двигался на юг, здесь было намного прохладнее, чем в столице. Снег пока еще не пришел на смену дождю, но следовало поскорее найти укрытие или развести костер, иначе от холода, который уже пробирался под одежду, Ли мог замерзнуть.

Хранитель довольно быстро нашел своего коня – скакуна, пасущегося на берегу ручья. Уши жеребца вздрогнули, когда он услышал шаги Ли.

– Соскучился по мне? – спросил мужчина, поглаживая шею животного. Конь раздувал ноздри и громко ржал, словно жалуясь. Ли вздохнул. – Я знаю. Я тоже надеюсь, что теперь на какое-то время они оставят нас в покое.

С восхода солнца эльвы нападали на них уже в третий раз, а день еще не кончился. Либо эти твари и в самом деле становились более агрессивными и смелыми, либо Ли так чувствовал только потому, что впервые путешествовал по Мелидриану в одиночку. Если бы он сказал, что не испытывает по этому поводу никакого беспокойства, то солгал бы. Ведь если эльвы ранят его, то это может означать его конец. Смерти Хранитель не боялся. Мужчина готов был принять меткий укус в горло или коготь, который пронзил бы его в самое сердце. Такая смерть была бы достаточно быстрой. Что действительно пугало Ли, так это возможность быть отравленным. Он представлял себе, как лежит на земле, беспомощно барахтаясь. Скрюченные конечности больше не повинуются ему. Лихорадка. Пот. Рвота. Ли уже видел своими глазами, каким мучением могла быть такая медленная смерть. Он не хотел испытывать это на себе. Хранитель предпочел бы вонзить собственный клинок в грудь, прежде чем это произойдет с ним.

Ли обошел своего скакуна, чтобы убедиться, что эльвы не ранили лошадь. Затем он снял с седла запятнанный клочок ткани и вытер кровь с меча, связанного с Землей, прежде чем засунуть оружие обратно в ножны на поясе.

На мгновение Ли подумал о том, чтобы передохнуть у ручья, но тотчас отбросил эту мысль. На это у него не оставалось времени. Полуэльф был на полночи впереди, а Хранитель даже не был уверен, что он едет в правильном направлении. Зейлан уверяла, что полукровка направился в Даарию, но в город Благих вели многие пути. Сначала Хранитель следовал за свежими отпечатками копыт, которые, однако, обрывались у конской туши. И кем бы ни был всадник, он умело следил за тем, чтобы не оставлять следов. Время от времени Ли все же удавалось находить какие-то намеки на то, что по этому пути кто-то недавно проходил. Впрочем, Хранитель не знал, были ли они оставлены полукровкой или кем-то другим. И все же мужчина следовал за ними. Что ему еще оставалось?

У ручья Ли наполнил свой водяной шланг и снова взобрался на спину своего жеребца. Мягко пришпорив скакуна, он направил его на юго-восток. Шум ветра и топот копыт были единственными звуками, которые сопровождали Хранителя.

Ли ненавидел такую тишину. Она оставляла мужчину наедине со его мыслями, а думать он не хотел. Свой сотый день рождения Хранитель отметил уже несколько лет назад, а это значит, что мужчина уже прожил долгую жизнь, полную воспоминаний. Воспоминаний о прошлом, которое он никогда больше не переживет. Воспоминаний о людях, которых он никогда больше не увидит. Поэтому он предпочитал шумную обстановку, которая заглушала все это. Возможно, Ли чувствовал бы себя иначе, если бы ему не казалось, что лучшие годы его жизни уже позади. Что ожидало его в будущем? Очередная партия в карты с Кори? Еще один пересоленный суп? Пятидесятое по счету посещение магического черного рынка? Собственная холодная постель, потому что не было никого, кто разделил бы ее с ним?

– Черт побери! – выругался Ли, покачав головой. Этого он точно не хотел. Потому что воспоминания о прошлом всегда наводили мужчину на мысли о его будущем, а оно было таким же черным, как и мундир стражника. Зейлан стала первым светлым пятном в жизни Хранителя за долгое время, потому что она напомнила ему об Эдане. И Ли не ощутил при этом боли. Но если он не найдет полукровку, то может потерять Зейлан слишком быстро и слишком рано.

Хранитель надеялся, что с девушкой все в порядке. Надеялся, что она не доставит неприятностей охранникам и не даст им возможности наказать ее за свои проступки. Правда, Вардт обещал Ли, что Зейлан никто не тронет, пока Хранитель не вернется, независимо от того, с полукровкой или без него. Но мог ли он действительно положиться на слово нового командира гвардии?

Мужчина вытеснил сомнения точно так же, как до этого – воспоминания. Сейчас он мог сделать для Зейлан лишь одно – найти полуэльфа. И Ли найдет его. Даже если для этого Хранителю придется перевернуть весь Мелидриан вверх дном. Пальцы всадника крепче сжали поводья, и он пустил своего скакуна в галоп. Эдана Ли спасти уже не мог, но для Зейлан еще не все потеряно.

Капли дождя с громким стуком барабанили по окнам дворца. Но ливень не шел ни в какое сравнение с крупными комьями града, которые до этого обрушивались с неба, словно желая снести дворец.

Меж тем шторм бушевал уже несколько часов, и грохот дождя превратился в назойливый шум, настолько устойчивый, что Зейлан казалось, что уже она с трудом может представить себе состояние полной тишины. Находясь в безопасных стенах дворца, она наблюдала, как дворцовые слуги пытаются обуздать непогоду. Используя подвластную им магию Воды, они осушали затопленные клумбы, а с помощью земной магии создавали баррикады для водных масс, которые текли по двору, подобно бурлящим рекам.

Несколько фейри – Зейлан насчитала около тридцати – стояли на крышах и балконах дворца, сражаясь с непогодой. При этом они ритмично взмахивали руками или перебирали пальцами в воздухе. Сначала она не понимала, к чему это должно привести, пока до нее не дошло, что Неблагие фейри пытаются при помощи своей магии обуздать бурю.