Пока смерть не разлучит нас - Кэролайн Грэм

Барнаби неплохо отдохнул в воскресенье, которое провел за милыми сердцу садовыми хлопотами и полеживанием в шезлонге. А потому он быстро разобрался с неотложными бумагами и распорядился разместить обращение к публике: просьба откликнуться всех, кто что-либо знает о водителе белого фургона.

Также старший инспектор велел опросить персонал всех каустонских магазинов и лавок, включая благотворительные, на предмет продажи парика цвета опавшей листвы и розового жакета. Ведь на миссис Холлингсворт, когда она садилась на автобус в Фосетт-Грине, не было ни того, ни другого.

Наконец, он распорядился расклеить на станции подземки в Аксбридже, в вестибюле и на платформах, плакаты с фотографией Симоны и указанием даты и времени, когда ее там предположительно видели. Никогда не знаешь, где тебе повезет.

Разделавшись со всем этим, Барнаби забился в самый тихий угол, который только смог отыскать в дежурке. Через двадцать минут должно было начаться совещание, назначенное им на восемь тридцать. С собой старший инспектор взял крепкий кофе и дневник Бренды Брокли, который продолжал листать с раннего утра.

Внимательное чтение не открыло ему тайного смысла золотых и серебряных звездочек, равно как и алых сердечек. И Барнаби сомневался, что когда-нибудь уразумеет их значение. Но если они оставались загадкой, то «похождения» Бренды оказались удручающе банальными. Ни тебе банка, сорванного в казино Монте-Карло, ни катания на лыжах в швейцарском Гштаде. Никаких прогулок на яхте по винно-пурпурным волнам под бронзовыми предзакатными небесами Эгейского моря. Или хотя бы поездок на скачки в Аскот или морскую регату в Коуз.

Бедняжка, ее желания были так скромны… Всего-то обед в пабе на берегу реки в Марлоу, где «белые лебеди так грациозно склонялись к воде, всматриваясь в свое отражение, и прямо из моих рук брали птифуры». Концерт в Хай-Уикоме и неспешный путь домой при луне, когда Алан будет молить и желать, чтобы путешествие «продлилось вечно». И снова всего лишь китайский ресторан, на этот раз «Инь и ян»…

Дежурная комната постепенно заполнялась сотрудниками. Они собирались у доски, к которой были прикреплены фотографии: студийный портрет Бренды, мертвый Алан на коврике у камина, свадебный снимок и поляроидные фото Симоны. Другие знакомились с поступающей информацией.

Барнаби закрыл дневник и занял место во главе стола.

— Начинаем, господа.

Шум голосов сделался чуть-чуть тише, но не прекратился, и тогда Барнаби прихлопнул ладонью по столу и в наступившей тишине обронил ледяное «спасибо».

— Теперь о том немногом, что мы пока имеем. В последний раз Бренду Брокли видели ее отец и мать. Это было в семь тридцать в прошлый понедельник. Она покинула дом в той же одежде, в которой была обнаружена мертвой. О том, куда направляется, родителям не сообщила. Села в машину и умчалась «как сумасшедшая», по выражению ее отца. Она не взяла с собой даже сумочки и, отъезжая, поцарапала столбик ворот.

В девять вечера позвонила домой, сказала, что встретила знакомого, что они собираются перекусить, так что пусть родители не ждут ее возвращения и ложатся спать. Ее отец, который подходил к телефону, сказал, что, судя по шуму на заднем плане, она звонила с вокзала. Теперь мы знаем почти наверняка, что звонок был из Хитроу. Вся эта информация зафиксирована, и распечатки с минуты на минуту будут здесь, чтобы все могли ознакомиться с ней лично.

Тело найдено на самом верхнем уровне временной парковки, которая обслуживает первый терминал. Там же, где стояла ее машина. Повреждения на теле свидетельствуют, что она была сбита автомобилем, двигавшимся на большой скорости. Вскрытие произведено сегодня утром, так что, самое позднее, к завтрашнему утру мы будем располагать более полной информацией. Фотография Бренды, так же как снимки Холлингсворта и его жены, будут показаны служащим аэропорта. Возможно, она перекусывала, как утверждала по телефону, в одном из открытых кафе. В этом случае ее могли увидеть и запомнить многие. У нее была несколько необычная внешность…

Кто-то отпустил замечание в дальнем конце комнаты, вызвав ответный смешок.

— Это еще что такое?! — Голос Барнаби обрушился на подчиненных ударом хлыста.

— Извините, шеф. — Провинившийся кашлем очистил горло. — Небольшая простуда.

— Все, как одна, не могут походить на Аву Гарднер[50], констебль.

— Да, сэр.

— Полиция Хитроу оказывает нам полное содействие. По мере поступления новых материалов будем решать, чем займемся в ближайшее время. Теперь о деле Холлингсвортов. Есть для меня что-нибудь новое? Берилл?

Сержант Берилл, почитавший собственную фамилию кошмаром всей своей жизни[51], сказал:

— Я разговаривал вчера в переулке Святого Чеда с неким мистером Харрисом. Он копался в палисаднике и своими глазами видел, что Алан Холлингсворт отъезжал от дома в то самое время, которое указал слышавший шум отъезда мистер Доулиш.

— Отлично. Свяжитесь с этим мистером Харрисом еще раз. Узнайте, не видел ли он, как выезжала Бренда Брокли. Двумя-тремя минутами позже, как мне представляется. Не забывайте, что в тот самый день Холлингсворт получил на руки деньги. Думаю, можно предположить без особой натяжки, что он отправился передать выкуп. Так что, если Бренда ехала следом…

Послышался оживленный шум разговоров, сотрудники обменивались догадками. Инспектор в штатском, который стоял, прислонясь к кулеру, спросил:

— А что ее родители? Что-нибудь полезное о ней сообщили? Я хочу сказать, они-то знают, почему их дочь преследовала Холлингсворта?

— Она убедила себя, будто влюблена в него. — Барнаби с вызовом оглядел собравшихся, словно проверяя, не посмеет ли кто-нибудь над этим посмеяться, но все молчали. — Насколько мы знаем, она даже ни разу не была у него дома. Хотя с полной уверенностью будем судить, когда получим ее отпечатки.

На этой стадии я не склонен начинать полномасштабное расследование, поскольку может оказаться, что это был просто несчастный случай. Однако я хотел бы, чтобы ее фотографии вместе с фото Холлингсворта были предъявлены персоналу всех кафе и ресторанов Каустона. Посмотрим, не видел ли их кто-нибудь вместе. — Хотя Барнаби и был убежден, что все записи в дневнике — сплошной вымысел, он не хотел сбрасывать со счетов иной вариант. — Через тридцать минут я рассчитываю опросить ее коллег. Возможно, мы узнаем что-нибудь новое. Следующее совещание — в шесть. Приступайте к работе. Гевин?

Сержант Трой подобрал пиджак и вышел следом за шефом. Когда дверь за ними закрылась, констебль, который хихикал, спросил: «Кто, черт возьми, такая эта Ава Гарднер?»