Буря ведьмы - Джеймс Клеменс

— На сегодня охота окончена, — объявил он. — Возвращайтесь в свои покои.

Но в голодных глазах чудовища сверкала ненасытная жажда крови, и он шагнул к Торврену, занеся когтистую лапу.

Торврен усмехнулся. Какое тупое орудие! Он коснулся шаром сначала Майкофа, потом Раймана, тела их судорожно вытянулись, спины изогнулись, а рты раскрылись в немом ужасном крике.

Монстр застыл на месте и ощерил желтые клыки.

— Прочь, — приказал Торврен и провел рукой по поверхности шара. Огонь успокоился, и чудовище рухнуло в грязь, превратившись в стаю пищащих крыс, а потом и слепых червей. — Возвращайтесь к хозяевам!

Масса червей ринулась к Майкофу и Райману и стали зарываться в их глаза, рты, задние проходы. Тела извивались и содрогались, животы вздулись, и скоро оба брата были похожи на вспухших утопленников.

Потом все опало, энергия вернулась в первоначальную субстанцию, оживляя плоть и кровь братьев. Первым из грязи поднялся Майкоф, и снова его лицо было бледным и невыразительным; все эмоции забрала охота. Губы его раскрылись во вдохе. Потом встал и Райман, молча глядя на брата и на хозяина.

— Идите к себе, — распорядился Торврен.

— А охота? — разлепил губы Райман.

Карлик указал на прикованного к стене пленника.

— Вы поохотились отлично. Хозяин вами доволен.

У обоих на лице отобразилось слабое подобие улыбки, но Торврен знал, что за этим стоит настоящий экстаз восторга.

— Так что ступайте и отдыхайте, — позволил он, поднимая из грязи окровавленный палец. — Вы сможете поохотиться еще завтра на закате.

Эти слова вызвали новые улыбки, так что из-под бледных губ на секунду показались зубы. Жажда крови не была удовлетворена, но сама мысль о возможности новой охоты немного утолила их голод.

Близнецы медленно поднялись из грязи, помогая друг другу, слегка поклонились и вышли в дверь, ведущую наверх башни.

Как только они ушли, карлик поднес палец к носу и понюхал. Он пах скалами и пещерами, а также немного шахтами и конским потом. Скальная магия! Даже этот небольшой клочок плоти обещал еще одного элементала невиданных способностей! Тогда Торврен поднес палец к губам и попробовал на вкус. Этот вкус должен будет ему помочь в следующую ночь — новая охота не должна пройти впустую.

Только не позволять себе никаких надежд.

Он подчинит своей воле обоих элементалов. Двух сильнейших элементалов! Торврен даже прикрыл глаза, представляя себе такую силу — силу, способную победить Темного Лорда и дать ему возможность начать поиски Трайсила.

Но Торврен вовремя оставил свои мечтанья и обратил взор на висевшего пленника. Для начала надо разбить его дух и подчинить кровавому огню шара. И тогда, подобно своим предкам, признанным мастерам отлива новых форм, он отольет из этого элементала острие самой прекрасной и беспощадной стали.

Он поднял шар, наполненный кровью и страданиями последних защитников Рашемона. Торврен и сам еще помнил крик солдата, когда он вырезал у него из груди сердце и горячей свежей кровью наполнял этот шар.

Шар, полный живого мятущегося духа убитого солдата, набрал свою силу, и вот уже столько столетий могучий дух этого защитника послушно исполняет все желания карлика, неспособный к сопротивлению, но наполняющий отчаянием все дела хозяина. И предсмертный этот крик все продолжал звучать в ушах Торврена, когда он выбрался из грязи и подошел к новой жертве.

Да, то, что он сделал тогда с этим солдатом, теперь покажется милостью по сравнению с тем, что ждет закованного элементала воздуха. И теперь, имея за собой опыт и власть, он будет действовать наверняка!

Самая лучшая сталь выковывается лишь в самом яростном пламени.

Вырванный из кошмаров, Крал открыл глаза и увидел над собой бушующее пламя. Сердце его заколотилось, и он попытался бешеным ударом кулака ударить по пламени, но что-то сковало его руки.

— Лежи спокойно, Крал.

Горец узнал голос Эррила, и мир снова повернулся к нему своей привычной стороной. Он лежал на ковре в их комнате, завернутый в шерстяное одеяло. Бок болел, бедро ныло, и он застонал, припомнив страшную битву в горящем сарае.

Толчук отвел Камень от лица Крала.

— Он просыпается.

Крал поглядел в обеспокоенное лицо огра. Последний раз он видел его распростертым на полу. Крал повернул голову: Фардайл лежал на кровати, а Елена ласково чесала ему за ухом. С облегчением Крал понял, что оба зверя живы.

И тогда он смог с трудом разлепить спекшиеся губы.

— Что же произошло?

— На вас напала гвардия страха, — объяснил Эррил. — Они иссушили ваши силы отчаянием, но магия камня огра нарушила чары и спасла вас. — Но в словах Эррила не было радости.

И тогда Крал еще раз тревожно обвел глазами комнату.

— Мерик? Где Мерик?

— Он исчез, — горько произнес Эррил. — И мы надеемся, что ты хоть немного приоткроешь нам завесу этой тайны.

Крал выпростал руки из-под одеяла и обнаружил, что правая плотно забинтована. А сквозь повязки упорно проступает кровь. Он вспомнил нападение отвратительной твари и отгрызенный палец, и судорожно вздрогнул. Никогда еще ему не было так холодно, даже среди вечных снегов его родины.

К нему подошла Мишель с дымящейся кружкой и, нахмурясь, посмотрела на Эррила.

— Он слишком слаб, разве не видишь? Дай ему время прийти в себя и сбросить наваждение гвардии, а уж потом расспрашивай.

Крал принял кружку здоровой рукой, старясь согреть об ее теплый бок хотя бы пальцы.

— Пей залпом, — приказала Мишель. — Чай придаст тебе силу.

Горец не спорил и сначала слегка отхлебнул сладковатую жидкость, но, почувствовав, как тепло мягко разливается по всему телу, стал пить большими глотками, быстро и жадно. Он осушил кружку до дна и откинулся, прикрыв глаза.

— Можно еще? — протянул он кружку Мишель.

Она, усмехнувшись, взяла ее.

— Этой дозы достаточно, чтобы привести в порядок и жеребца. Подожди пару минут, и все проявится в полной мере.

И слова ее оказались правдой. Спустя несколько минут по телу Крала разлился живительный жар, он отбросил одеяло. Боль поутихла, и он спокойно сел.

Эррил смерил его оценивающим взглядом.

— Ну, теперь сможешь что-нибудь вспомнить?

Крал прокашлялся и начал рассказывать. И по мере его рассказа лица у всех становились все мрачней и мрачней.

— ... И тогда дьяволы окружили нас, а Мерик, уже использовавший все свои силы, рухнул на пол. Потом крысы набросились на меня, и только сильные ноги Роршафа сумели спасти меня от смерти в ядовитых зубах. — Он показал всем на забинтованную руку.

Мишель с усилием опустила ее.