Мое! - Роберт МакКаммон

— А Эдварда не убивай, — сказала Диди. — Возьми его с собой. Он ведь тоже захочет найти Джека — для своей книги. Если Джек в самом деле во Фристоуне, ты привезешь к нему и ребенка и Эдварда, и он решит, следует казнить Эдварда или нет.

«Выгадываю время для Эдварда», — подумала она. И для себя, чтобы сообразить, как отнять ребенка у Мэри.

— Калифорния. Страна, текущая молоком и медом, — сказала Мэри. Она кивнула и улыбка ее стала блаженной. — Да. Именно туда Джек бы и направился. — Она порывисто обняла Барабанщика, разбудив его. — Милый мой Барабанщик! Деточка моя! — В ее голосе зазвучала веселая радость. — Мы найдем Джека! Найдем Джека и он будет любить нас обоих, как он будет нас любить!

— Мой самолет улетает в час ночи, — сказала Диди. — Я поеду вперед, а вы с Эдвардом следом.

— Да. Мы поедем следом за тобой. Именно так. — Мэри сияла, как школьница, и это зрелище рвало сердце Диди. Барабанщик заплакал. — Он тоже рад! — сказала Мэри. — Слышишь его?

Диди не могла больше смотреть на лицо Мэри. В нем было что-то от смерти, что-то жестокое и пугающее в своей маниакальной радости.

«Это и есть плод нашей борьбы? — спросила себя Диди. — Не свобода от угнетения, а безумие в ночи?»

— Я, пожалуй, вернусь к себе в гостиницу, — сказала она и встала с раскладного дивана. — Я тебе оставлю свой телефон. Когда доберетесь до Энн-Арбора, позвони мне, и я объясню, как проехать.

Она записала номер телефона на листке со штампом «Камео Мотор Лодж», и Мэри убрала его в сумку, где были памперсы, детское питание и «магнум». У двери Диди остановилась. Вьюга прекратилась, воздух был неподвижен и тяжел от холода. Диди решилась взглянуть в стальные глаза Мэри.

— Ты не сделаешь ничего дурного ребенку?

— Барабанщику? — Она обняла его и он издал тихий возмущенный всхлип, что его грубо разбудили. — Я не сделаю ничего дурного ребенку Джека, ни за что на свете!

— И ты дашь Джеку решить насчет Эдварда?

— Диди, — сказала Мэри. — Ты слишком много беспокоишься. Но я тебя люблю и за это. — Она поцеловала Диди в щеку, и Диди вздрогнула, когда горячий рот коснулся ее плоти и отодвинулся.

— Береги себя, — велела ей Мэри.

— Ты тоже.

Диди снова взглянула на ребенка — невинный на руках у проклятой, — повернулась и пошла к своей машине.

Мэри смотрела ей вслед, потом закрыла дверь. И затанцевала по комнате со своим ребенком на руках, а Бог пел у нее в голове «Жги мой костер».

Наступало утро нового-нового дня.

— О Господи! — сказала Беделия Морз, останавливаясь на пороге своей разгромленной кухни.

Дневной свет косо бил в окна. Дом остыл, и Диди заметила отсутствие стеклянной филенки в задней двери. По дому носились опавшие листья, антикварный кухонный стол перевернут, две его ножки раскололись. Кто-то явно сюда вломился, но следы обыска были только здесь. Правда, она еще мастерскую не проверила. Диди выглянула в окно и увидела, что навесной замок и цепь на дверях на месте. У нее мало было ценного; стереомагнитофон по-прежнему стоял в гостиной, и переносной телевизор там же. И украшений у нее особых не было — только те, что она приделала к рулю. Тогда что же искал взломщик?

Ей стало страшно. Она пошла в спальню, где на кровати лежал еще не открытый чемодан, и выдвинула нижний ящик комода. Старые пояса, носки, две пары здорово поношенных расклешенных джинсов. Вздох облегчения вырвался, как взрыв. Фотоальбом под джинсами был на месте. Диди открыла его. Внутри были старые пожелтевшие газетные вырезки и сероватые фотографии, покрытые целлофаном. «Разгром Штормового Фронта в Нью-Джерси» — гласил один из заголовков. «ФБР охотится за ускользнувшими террористами» — трубил другой. «Один из членов Штормового Фронта убит в мятеже в Аттике» — третий заголовок. В альбоме были фотографии всех бойцов Штормового Фронта — старые фотографии, снятые, когда они были молодыми. Фотографии ее самой, тогда еще красивой и гибкой, машущей рукой в камеру со спины лошади. Это ее снимал отец, когда ей было шестнадцать. От фотографии Мэри Террелл — высокой и красивой блондинки на летнем солнце, стало больно глазам — теперь она знала, какова Мэри на самом деле.

Диди аккуратно пролистала альбом до конца. Последние материалы относились к похищению Дэвида Клейборна. Но перед ними была статья и черно-белая фотография, вырезанные из бюллетеня клуба «Сьерра» пять лет назад. «Группа граждан спасает птичий заповедник» — гласил заголовок. В статье было всего пять абзацев, а на фотографии была женщина, выступающая с трибуны на заседании местного совета. За ней сидели еще несколько человек. Один из них повернул голову вправо, словно разговаривал с сидящей рядом женщиной. Или старался не попасть в кадр, как подумала Диди, когда впервые ее увидела. Камера поймала часть его профиля: линию волос, лоб и нос. Имена «фристоунской шестерки», как они себя называли, были: Джонелл Коллинз, Дин Уокер, Карен Отт, Ник Хадли, Кейт и Сэнди Кавано. Как сообщалось в статье, все из Фристоуна, Калифорния.

У Диди всегда была острая память на лица: изгиб носа, ширина бровей, то, как волосы лежат на лбу. Это были детали, делавшие лицо. Внимание к деталям было одной из ее сильных сторон.

И она была почти уверена, что один из этих людей — Уокер, Хадли или Кавано — раньше был известен, как Джек Гардинер.

Она убрала альбом и закрыла ящик. Не было никаких признаков, что ящик открывали или что нашли альбом. Она прошла в переднюю. Позвонить в полицию? Сообщить о взломе? А что украли, если вообще украли? Она обошла дом, проверяя шкафы и выдвигая ящики. Металлическая коробка, в которой лежало две сотни долларов, была нетронута. Ее одежда — готовое платье из магазинов «Зирс» и «Пенни», вся оставалась на вешалках. Ничто не пропало, даже вырезанное стекло лежало на кухонной полке. Она ходила по коттеджу из комнаты в комнату, кубик Рубика в голове щелкал, но решение не приходило.

Зазвонил телефон, и Диди взяла трубку в передней.

— Алло? Пауза. Потом:

— Диди?

Если раньше у нее колотилось сердце, то теперь желудок поднялся к горлу.

— Кто это?

— Это я. Марк Треггс.

— Марк? — Прошло уже пять или шесть месяцев с их последнего разговора. Всегда ему звонила она, а не наоборот. Это было молчаливым уговором. Но сейчас что-то случилось. Она услышала напряжение в его голосе и быстро спросила:

— В чем дело?

— Диди, я здесь. В Энн-Арборе.

— В Энн-Арборе? — ошеломленно повторила она. Щелк. Щелк. Щелк. — Что ты здесь делаешь?

— Я привез одного человека с тобой повидаться. — Марк в номере «Дейз-Инн» взглянул на стоявшую рядом с ним Лауру. — Мы ждали, пока ты вернешься из своей поездки.

— Марк, что происходит?

Марк подумал, что она на грани. Готова выпрыгнуть из кожи.