Хроники Нордланда. Пепел розы - Н. Свидрицкая

– Восемь, – торжественно считала Алиса, – девять… десять… Фата… – Произнесла так торжественно, что даже у Гэбриэла мурашки пробежали по коже, – моргана! – И они с Авророй аккуратно, с двух сторон, сдернули с куклы вуаль. Леди Изольда ахнула, Тэсс взвизгнула, а Вэнни молча, осторожно ступая, подошла к своей кукле, потянулась, взяла ее и так же молча прижала к груди. Гэбриэл выдохнул и переглянулся с братом и Иво. У него предательски защипало в носу, и он скрыл то, что растроган, усмешкой, увидел отражение этой же усмешки на лице брата-близнеца и фыркнул тихонько: а брат-то тоже любит Вэнни! А еще – Гэбриэл в этот миг безумно любил свою феечку. Алиса создала обыкновенное чудо, простенькое и мимолетное, но истинное и блистательное. Через несколько минут Вэнни уже скакала по дорожке в саду, распевая очередную песенку собственного сочинения и волоча при этом дочку короля всех кукол в мире за ногу, заставляя считать головой все камешки по пути; но отблеск и послевкусие сказочного момента остались у всех, кто здесь был, навсегда.

Его высочество Гарольд Элодисский и кардинал Стотенберг пытались играть в шахматы. Доска и фигурки были привезены из далекой страны Индии, для европейцев в эти времена все равно, что другая планета или параллельный мир. Редкие купцы, побывавшие там через Византию, рассказывали и описывали такие чудеса, в которые поверить здравомыслящему европейцу было очень трудно. Ну, к примеру, в огромных зверей элефантов, с длинными клыками, которыми они роют землю, и с гибким, как веревка, носом, которым они – вот смех-то! – якобы срывают плоды с деревьев, а то и человека могут поднять! Еще больше поражали воображение рассказы о роскоши тамошних владык. Якобы, простых дерева и камня в их дворцах вообще нет, они признают только золото и драгоценные камни. Правда, или нет, но шахматы, купленные в Константинополе, были дивно красивы и изготовлены из слоновой кости, с рубиновыми головками, и черного оникса, с жемчугами. У короля и ферзя были короны, золотая и серебряная, слоны и кони были выточены именно в виде стилизованных фигурок этих животных, и маленький Гарет просто обожал разглядывать и трогать эти шахматы, когда ему вообще позволялось к ним прикоснуться. Его высочество тоже любил их, и любил эту игру. Она позволяла ему привести мысли в порядок и отрешиться от проблем… Но только не сегодня. Лайнел погиб! У него не укладывалось это в голове. Его друг был моложе него самого на шесть лет! Человек благородный, пылкий, любящий, истинный друг и отличный правитель, счастливый муж и отец… Человек, всегда умевший найти компромисс, он славился тем, что мирил соседей и останавливал самые безнадежные конфликты.

– Это моя вина. – Прикрыв глаза, сказал он. Кардинал, только что объявивший шах королю, мгновенно понял, что говорит его высочество не о шахматах. Вздохнул.

– Это общая вина. Не кори себя.

– Нет. – Глубоко вздохнул принц Гарольд. – Я тяжело воспринял смерть жены и потерю сына. Только теперь я понимаю, что это была победа моего врага. Я позволил ему торжествовать, победив меня, сломив мою волю и помрачив мой разум. Понимаешь, о чем я? Ты еще тогда пытался сказать мне, что, погрузившись в свое горе, я даю моим врагам то, чего они и добивались – право гордиться собой. Что смерть членов моей семьи теперь в их глазах – оправданный и действенный акт. Я не услышал тебя тогда, даже обиделся. Мне, глупому, казалось, что, увидев мои страдания, они устрашатся того, что сотворили… Боже, какая наивная глупость!

– Да. – Кивнул кардинал, бездумно лаская пальцем округлую спину своего слона – он играл черными. – Я и сам понял это уже в зрелом возрасте. Я тогда был еще епископом… В Маскареле, где я жил, трое молодчиков, нанятые одним ростовщиком выбивать долги, кинули камнем в окно одного должника. По несчастному стечению обстоятельств у этого окна стояла колыбель… Ребенка убило камнем. Я был уверен, что они ужаснулись тому, что сотворили, и большинство прихожан так же были уверены в этом. Но оказалось, что не только не ужаснулись, но и использовали этот случай! Другим должникам такие же молодчики напоминали о нем и говорили: «Не хотите того же своим детям – платите!». У подонков другая логика, Гарольд. Как у этого сегодняшнего бедолаги. Твоим врагам не жаль тебя было, они торжествовали. Твои страдания были для них, словно награда. А убийством твоей жены и страданиями твоего сына они гордились и упивались. Ведь все вышло именно так, как они хотели.

– Странные речи для священника. – Попытался усмехнуться принц Гарольд. Кардинал пожал плечами:

– В Библии сказано: «Не накажешь нечестивого, он ничего не поймет». А древние говорили: «На добро отвечай добром, а на зло – справедливостью». Справедливость – вещь страшная. Не каждому она по силам.

– Это правда. – Принц откинулся назад, на спинку большого кресла, прикрыл глаза. – По справедливости, в Междуречье, на тинг, должен поехать я.

Тиберий, подававший принцу и кардиналу вино и закуски, вздрогнул и уронил на пол графин с вином.

– Если бы дело было только в тинге – да, и я первый советовал бы тебе это. – Не обратив на это внимания, степенно произнес кардинал. – Твои авторитет и власть велики, и на тинге ты будешь уместнее, чем твои сыновья. Но ты и сам понимаешь, Гарольд, что проблема не в том, как проголосуют «норвежцы». Да и не проголосуют они против Хлорингов. Аскольд, как бы ни был сердит на Гарета, против тебя голоса своего не отдаст, а он, как ты знаешь, стоит десяти.

– Что ты думаешь о том, что он якобы дал своих людей бунтовщикам?

– Сомневаюсь. – Помолчав, сказал кардинал осторожно. – Не знаю степень достоверности этих слухов… Но это не в духе Аскольда. Тот прямолинеен и горяч, зол, да, и буен, но он не интриган и не умеет изощренно мстить. Я написал письмо Эффи, где прямо спросил об этом. Если она хоть что-то знает об этом, она ответит честно, я знаю сестру. И в любом случае, Гарольд, Аскольд не отдаст свой голос против тебя, и ты это знаешь так же хорошо, как и я. Я – тоже не отдам. Бергквисты, Карлфельдты, Бронсоны, Аронсоны – даже не смотря на произошедшее с Еннерами, против тебя не проголосуют. Никогда. Они не пойдут за Антоном Бергстремом ни при каком раскладе. Не говоря уже об Ульвенах. Остальные… Сулстадов ты знаешь, от них иного, помимо вреда и интриг, ждать не приходится, но