Невольный брак - Анастасия Маркова

Спустя девять лет…

Я сидела в парке в тени раскидистого дерева, теребила пальцами черный заостренный книзу кристалл, полученный от Аарона в качестве подарка в день свадьбы, и с улыбкой на лице смотрела, как Ламир учил детей запускать воздушного змея. С именем для первенца мы не раздумывали ни минуты. Муж с благодарностью принял мое предложение, и Тонли-младший стал тезкой своего деда, который умер за два года до его рождения. Впрочем с именем для дочери, появившейся на свет спустя год после сына, мы тоже не мучились и назвали в честь моей бабушки. Таким образом два любящих сердца все же через поколения соединились в наших детях. Самое удивительное, что девочка унаследовала ее черты.

Загадочный амулет мне преподнес Генри, поверенный бывшего советника, сразу же после брачной церемонии, чем весьма меня удивил. Он находился в небольшом конверте вместе с небольшим письмом, в котором Аарон от всей души поздравлял нас со столь знаменательным днем и пожелал долгих лет счастья. Бывший советник прекрасно знал, что те чувства, которые зародились в наших сердцах, уже не погаснут, что мы не сможем впредь жить порознь. И нас всего лишь нужно было чуть-чуть подтолкнуть друг к другу, что он и сделал.

Свадьба прошла в небольшом храме неподалеку от родового замка Тонли. Свидетелем со стороны Ламира стал Патрик, с которым муж помирился сразу после открытия сыскного агентства, а с моей — Элания. Еще на ней присутствовал лэр Клейтон, который с пребольшим удовольствием помог мне разобраться и с даром, и с артефактом. Заметив мою нерешительность, любимый маг взял ситуацию в свои руки и сам обо всем рассказал ректору. Пусть он и не признал меня официально своей дочерью, но не отказался от встреч со мной и стал частым гостем в нашем доме. Он не раз уговаривал меня поступить в академию, однако я прекрасно понимала, что время упущено. И если еще первый год замужества переживала о принятом решении, то после появления сына больше не задумывалась об этом.

План любимого мага по переезду в столицу сработал. Я купила на оставленные мне бывшим советником деньги небольшой домик в противоположной стороне от дома Ламира и занялась изучением возможностей дара под руководством лэра Клейтона. Сперва снимала несложные смертельные заклинания, но постепенно Арчер подбрасывал задачи все сложнее. После снятия каждого проклятия меня мучили страшные головные боли, которые исчезали поутру, однако невзирая на неприятные последствия, продолжала помогать людям.

Поскольку и я, и Ламир зачастую были заняты своими делами, встречались мы раз-два в неделю и тем самым обезопасили себя от большого количества пересудов. Совсем обойтись без них, конечно же, не удалось. Чего стоила одна Молли… Эта девица замолкла лишь после того, как ее застали в объятиях небогатого и немолодого лэра, который вынужден был немедленно жениться на обольстительнице, к великому сожалению ее родителей.

Прознав про мой дар, люди в надежде на помощь приезжали и в замок Тонли, который теперь полностью принадлежал Ламиру. Все свое имущество еще до свадьбы я переписала на него, посчитав, что так будет правильно. Женившись на мне, любимый маг доказал, что его желание стать моим мужем было продиктовано не материальными ценностями, а исключительно чувствами.

К счастью, мне не предъявили обвинения в убийстве Солтаса, посчитав мои действия защитой. А вот Хотдженса арестовали и посадили в тюрьму, из которой он вряд ли уже выйдет. Как оказалось, он не только знал, что мою маму опаивала ядом ее же горничная, но и рвал все письма, в которых она молила о помощи. Я не собиралась мстить отчиму, за меня это сделала судьба в тот самый день, когда на нас напали люди Джонатана: он обнаружил свою супругу в постели целителя и выставил неверную жену и двоих детей из особняка. Кому он достанется после смерти Томаса, меня не особо заботило. Муж и дети стали для меня самым бесценным подарком судьбы и никакие дома, и другие сокровища империи не могли его заменить.

Долгое время Ламир не хотел признаваться, что было в его письме, которое он получил от отца после озвучивания завещания, однако спустя два года все же сознался, что помимо множества указаний относительно имущества и сбережений, значилась всего одна строчка, касающаяся меня: «Сыграй с ней!»

— Ты ведь, Айрис, ничего не знаешь о мужчинах, не говоря уже о том, что происходит в спальне между мужем и женой, — последние слова Ламир проговорил почти шепотом, слегка подавшись вперед, от чего я ощущала его дыхание на своем лице.

Меня мгновенно бросило в жар, едва поняла, чем была продиктована фраза мага. Я попыталась вырвать из плена руку, но мужчина не позволил отстраниться от него.

— Вы все слышали тогда!

— Я? Да как я мог? — в бархатистом голосе проскальзывали веселые нотки.

— Вот и я не знаю, как, — проворчала я и негодуя покачала головой.

— Наверное, именно благодаря тому разговору я и осмелился впервые поцеловать тебя. Новогодняя ночь перевернула в моем мировоззрении все с ног на голову. Я возненавидел себя за то, что поддался порыву чувств, возжелал жену отца. В итоге уехал подальше от замка, чтобы не мешать вам строить счастье. Но не прошло и дня, чтобы я не вспоминал о тебе. Ты прочно засела в моем сердце и мыслях, сколько бы не пытался искоренить оттуда твой образ. Будущее казалось мрачным и безнадежным, пока я не узнал от слуг, что на протяжении всего моего отсутствия еще до ухода с поста дознавателя отец ни разу не навестил тебя ночью. И тогда я начал анализировать ситуацию: вспомнил разговор с Молли, присмотрелся получше к отношениям между тобой и отцом, которые далеко не походили на супружеские, а твой ответ на вопрос нэра Телания стал последней недостающей деталью головоломки. Потом же мои догадки с каждым днем только подтверждались.

— Какие догадки?

— Что любила моего отца, как родного, но не как супруга. Хотя ты заставила на мгновение меня усомниться в этом своим признанием в любви к нему.

— Не знаю, что и сказать, — заговорила, едва в комнате повисло молчание.

— Тогда ничего и не говори, промолчи. Это будет лучше, чем ты солжешь и разрушишь надежду на наше счастье. Видимо, у тебя есть причины, по которым ты не можешь открыться. Я готов смириться с неизвестностью. Айрис, сейчас, когда я признался тебе в чувствах, меня тревожит лишь один вопрос: что ты ко мне испытываешь?

— Так вы и вправду меня любите? — изумленно прошептала я, не отрывая глаз от Ламира. Мое сердце заходилось от стука. Казалось, я спала и видела прекрасный сон, но стоило проснуться, как все вернется на круги своя.

— Да, Айрис, я люблю тебя. Всем сердцем люблю. А ты? — на красивом лице появились несвойственные магу неуверенность и волнение.

— Люблю. И я люблю тебя, Ламир, — мой голос походил на шелест опавшей листвы, гонимой осенним ветром.

Маг снова подался вперед, сомкнул руки у меня на талии, не заботясь о том, что кто-то может войти в комнату, и прижался губами к моим губам. Сперва поцелуй был нежным, но с каждой секундой он становился все более требовательным и более настойчивым. Его горячие ладони скользили по спине, разжигая во мне огонь, который сосредотачивался внизу живота.