Любимые - Виктория Хислоп

Темис никогда не забудет своего первого впечатление о Фессалониках. С моря поднимался туман. Пройдя пешком от станции, она вышла на широкую эспланаду, которая тянулась в обе стороны – вдоль воды к башне и к докам. Некоторые районы города казались Темис величественными, другие были более индустриальными. Улицы напоминали о Патисии.

Бабушка положила ей в кошелек достаточно денег, поэтому Темис могла спокойно сесть за столик в кондитерской, пусть и в своей невыразительной одежде, заказать кофе и сладкий пирог бугаца. Когда она жадно вцепилась зубами в воздушное тесто, заварной крем полез во все стороны. Официантка хихикнула и принесла ей салфетку. Темис показалось, что люди здесь дружелюбные, не такие беспокойные, как в Афинах.

Около получаса Темис смотрела на приходящих посетителей. Было почти восемь утра, люди шли по своим делам, день только начинался и всех переполняли надежды на будущие успехи. Темис взглянула на двух-трех женщин, которые торопились по улице, и задумалась, кем они могли работать. Продавщицами? Офисными служащими? Если бы не события прошедших пяти лет, она бы работала в аптеке и стала бы уже квалифицированным фармацевтом.

Темис рассеянно помешивала кофе. Ей хотелось задержаться, но вскоре она все же оплатила счет. Как и у женщин, прошедших мимо, сегодня у нее была особая миссия. Темис отсчитала несколько монет и спросила у официантки, не знает ли та, как найти место под названием Ореокастро. В этом городке находился paidopoli.

Девушка подозвала коллегу:

– Зои, ты ведь живешь там, да? Ореокастро? Как лучше туда добраться?

Вторая девушка набросала на салфетке схему, показывая, как найти автовокзал, номер автобуса, на который нужно сесть, стоимость и длительность поездки. Темис тронула ее доброта.

– Что привело вас в наш город? – спросила девушка.

– Мне нужно в paidopoli, – невинно ответила Темис. – Там мой племянник.

Зои казалась удивленной, что кому-то может понадобиться в такое место.

Несколько секунд спустя Темис шла по улице Аристотелус, сбитая с толку реакцией официантки, но полная предвкушения следующего этапа своей поездки.

В Фессалониках Темис приятно провела время, поэтому она нехотя оставляла город позади. Она села в задней части автобуса; обернувшись, увидела, как вдалеке сверкнуло на солнце море.

Ореокастро находился ближе к Фессалоникам, чем она представляла, и был конечным пунктом маршрута. Ближе к полудню Темис сошла с автобуса и, спросив дорогу, добралась до нужного места. Пять минут спустя она уже стояла перед paidopoli.

Над ней возвышались железные ворота, сквозь решетки виднелось огромное здание. Над входом развевался большой греческий флаг.

Темис не позволяла себе даже думать об этом моменте, и теперь ей стало страшно. Что будет дальше?

Она сама так долго была по другую сторону решетки, желая вырваться наружу, теперь же находилась снаружи и ждала разрешения попасть внутрь. Во дворе перед главным зданием играли десятки мальчиков. Некоторые гоняли мяч, другие общались. Один или два робко мялись в сторонке.

Все дети были одеты в одинаковые синие шорты и рубашки, что напомнило ей о ненавистной форме ЭОН.

Темис вгляделась в лица детей. Какой сейчас Никос? У нее сохранился младенческий портрет, но его нарисовали четыре года назад. Сейчас мальчик выглядит совсем по-другому, а во дворе находилось около пятидесяти детей, в толпе их лица казались похожими: темные волосы (одинаково подстриженные), смуглая кожа, темные глаза. Внезапно дали сигнал свистком, и все, выстроившись в шеренгу, как солдаты, строем отправились в здание. Снова наступила тишина.

Только секунду спустя Темис догадалась толкнуть ворота. К ее удивлению, они с легкостью поддались, и она вошла внутрь, нервно надавливая пальцем на полированный звонок.

Темис затаила дыхание.

– Наберись мужества, – сказала она себе. – Будь сильной. Подумай об Алики.

Почти сразу дверь отворила молодая женщина, примерно одного с Темис возраста. Она не выглядела ни дружелюбной, ни суровой.

– Kalispera. Доброе утро. Могу я вам помочь?

Темис приготовилась, что скажет, и слова сами вырвались наружу.

– Я приехала узнать о ребенке. Никосе Кузелисе. Я его тетя.

– Ах да, – ответила женщина, будто ждала ее приезда. – Заходите.

Вскоре Темис сидела в кабинете директора. На стене висел огромный портрет королевы Фредерики, с которой она неизбежно встречалась взглядом, когда смотрела в ту сторону. Темис не изменила мнения об этой немке, хотя та успешно пропагандировала себя в качестве матери и спасительницы греческих детей.

Зашел директор, и Темис встала с ним поздороваться. Когда они сели, он заговорил:

– Мой секретарь сказал, что вы желаете забрать Никоса Кузелиса.

– Да… я вам писала.

– Письмо здесь, – коротко сказал мужчина, бросив на него взгляд. – Прежде чем отпустить его, я должен сообщить вам некоторые вещи.

Его манера говорить напомнила Темис о тюрьме.

– Во-первых…

У Темис чаще забилось сердце. Если бы он потребовал ее удостоверение личности, все могло пойти наперекосяк, но она подготовила оправдание: ее личные документы сгорели в пожаре во время декабрьских событий 1944 года.

– Я должен сказать вам, что он настоящий бунтарь. Несмотря на наши старания, он не очень-то… слушается, вот что я вам скажу.

– Ох… – выдохнула Темис, стараясь изобразить неодобрение. – Простите.

– Он не слишком хорошо понимает идеологию нашего учреждения, – строго добавил директор. – Поэтому, когда он уедет, я надеюсь, вы всерьез займетесь его воспитанием.

– Конечно, – с энтузиазмом сказала Темис. – Мой брат с радостью возьмется за это дело.

Упомянув Танасиса, она сделала разговор более правдоподобным.

– Ему нужно выучить слова национального гимна. И продолжать учить молитвы.

Человеку со стороны могло показаться, что он говорил о подростке, а не о четырехлетнем мальчике.

Темис кивала в ответ на каждое слово.

– Что ж, тогда мы все уладили, – сказал директор. – Поставьте подпись вот здесь.

Темис наспех подписала бумагу, переданную ей. Там говорилось о том, что директор уже рассказал, а своей подписью она обязалась выполнить свои обещания. От Темис требовалось сделать из Никоса законопослушного гражданина.

Да, подумала Темис, поднимая ручку. Я с радостью сделаю из него хорошего гражданина: он будет любить родину и сограждан.

Темис не возражала против этих принципов, но видела она их иначе, чем сидевший перед ней грозный начальник.

Директор бегло пробежался взглядом по документу, проверяя, все ли подписи на месте. Не успели высохнуть чернила, как он встал и повел Темис к двери. Он вежливо выпустил посетительницу и поблагодарил ее за визит.