Скорость - Дин Кунц

Он сказал себе, что должен заботиться, но не суетиться.

«Для того чтобы овладеть тем, чем ты не владеешь, ты должен пройти через лишение права владения».

«И то, что ты не знаешь, — единственное, что ты знаешь».

Продолжая ехать и внутренне стараясь остановиться, какое-то время спустя он, ведомый разве что шестым чувством, вновь попал на стоянку дальнобойщиков. Припарковался, где и в прошлый раз, перед рестораном.

Левая рука болела. Сжимая пальцы в кулак и разжимая их, он чувствовал, что кисть начала распухать. Действие «Викодина» заканчивалось. Он не знал, стоит принимать еще таблетку или нет, но полагал, что таблетка «Мотрина» не будет лишней.

Он проголодался, но от одной мысли об очередном сладком батончике его начинало мутить. Ему требовалась доза кофеина, но не в таблетках.

Сунув пистолет в кобуре и револьвер под водительское сиденье, пусть в кабину мог залезть кто угодно, поскольку разбитое стекло он так и не заменил, Билли прошел в ресторан.

В 3:40 утра пустых кабинок хватало. Четверо дальнобойщиков сидели у прилавка, пили кофе и ели пирог.

Их обслуживала толстенная официантка с шеей защитника из какой-нибудь команды национальной футбольной лиги и лицом ангела. Копну крашеных иссиня-черных волос украшали ярко-желтые заколки-бабочки.

Билли тоже сел к прилавку.

Судя по нашивке на униформе, официантку звали Жасмин. Она назвала Билли «сладеньким» и принесла заказанные чашку черного кофе и кусок лимонного пирога.

Жасмин и дальнобойщики оживленно беседовали, когда Билли подсел к прилавку. Судя по их репликам, одного звали Кудрявый, другого Арвин. К третьему обращались исключительно «Ты», а четвертый поблескивал передним золотым зубом на верхней челюсти.

Сначала они говорили о потерянном континенте, Атлантиде. Арвин предположил, что загадочная цивилизация погибла, потому что атланты увлеклись генной инженерией и создали монстров, которые их же и сожрали.

С Атлантиды разговор перекинулся на клонирование и исследования ДНК, и очень скоро Курчавый упомянул о том, что в Принстоне, Гарварде или Йеле, короче — в одном из этих дьявольских гнезд ученые собираются создать свинью с человеческим мозгом.

— Не думаю, что это будет научное достижение, — заметила Жасмин. — Уверяю вас, свиней в человеческом образе я навидалась.

— А какова цель создания такой вот очеловеченной свиньи? — удивился Арвин.

— Чтоб была, — ответил Ты.

— Была?

— Как та гора, — Ты указал на окно. — На нее люди могут взобраться. А на свинью придут посмотреть.

— А какую работу она сможет выполнять? — спросил Золотой Зуб.

— Не думаю, что они создают ее для того, чтобы она работала, — покачал головой Кудрявый.

— Но они наверняка хотят, чтобы она что-то делала, — указал Золотой Зуб.

— В одном можно не сомневаться, — заявила Жасмин, — активисты поднимут дикий шум.

— Какие активисты? — спросил Арвин.

— Те или другие, — ответила официантка. — Как только появится свинья с человеческими мозгами, нам всем запретят есть ветчину или бекон.

— Не понимаю почему, — пожал плечами Кудрявый. — Ветчину и бекон будут получать из свиней с обычными мозгами.

— Из солидарности, — пояснила Жасмин. — Как можно есть ветчину и бекон, когда твои дети ходят в школу с умными свинками и приглашают их в гости?

— Такого не будет никогда, — отрезал Ты.

— Никогда, — согласился Арвин.

Золотой Зуб по-прежнему считал, что ученые присмотрели для свиней с человеческими мозгами какое-то занятие.

— Они не будут тратить миллионы долларов ради спортивного интереса, во всяком случае, эти люди.

— Еще как будут, — возразила Жасмин. — Деньги для них ничего не значат. Это же не их деньги.

— Это деньги налогоплательщиков, — кивнул Кудрявый. — Ваши и мои.

Билли поучаствовал в разговоре парой реплик, но в основном слушал, прекрасно знакомый с такого рода разговорами.

Кофе был крепким. Пирог — отличным.

Билли удивило, какое его охватило спокойствие. Лишь оттого, что он просто сидел у прилавка, просто слушал.

— Если ты хочешь поговорить о деньгах, которые выбрасываются на ветер, — Золотой Зуб повернулся к Кудрявому, — тогда посмотри на это страшилище, которое строят у трассы.

— Что… напротив таверны, та хреновина, которая должна сгореть, как только ее построят? — спросил Арвин.

— Но это же искусство, — напомнила им Жасмин.

— Я не вижу здесь никакого искусства, — внес свою лепту Ты. — Искусство — это когда на века, не так ли?

— Парень, который там главный, заработает миллионы, продавая фотографии и рисунки, — заверил их Кудрявый. — Найдет сотню возможностей заработать бакс-другой.

— Любой может назвать себя художником? — полюбопытствовал Золотой Зуб. — Или они должны сдавать какой-то экзамен?

— Он называет себя особым художником, — заметил Кудрявый.

— Особая моя задница, — буркнул Арвин.

— Сладенький, — посмотрела на него Жасмин, — ты уж не обижайся, но твоя прыщавая задница не показалась мне отличающейся от других.

— Он называет себя художником представления [28], — уточнил Кудрявый.

— И что это значит?

— Как я понимаю, речь идет о произведении искусства, которое существует строго определенный период времени. Оно создается для того, чтобы что-то сделать, а потом уничтожается.

— И чем через сотню лет будут наполнять музеи? — удивился Ты. — Пустым пространством?

— Музеев уже не будет, — ответила ему Жасмин. — Музеи — для людей. А людей не будет. Останутся только очеловеченные свиньи.

Билли окаменел. Сидел с чашкой кофе у губ, раскрыв рот, но не мог сделать глоток.

— Сладенький, что-то не так с кофе? — спросила Жасмин.

— Нет. Нет, кофе отличный. Я бы даже хотел выпить еще, и побольше. У вас подают его в кружках?

— У нас можно заказать тройную порцию в пластиковом контейнере. Мы его называем «Большая штучка».

— Принесите мне одну такую «штучку».

Ниша в стене ресторана служила интернет-кафе.

За одним компьютером сидел дальнобойщик, работал одновременно клавиатурой и мышкой, не отрывая глаз от экрана. То ли увлекся сайтом своей компании, то ли играл в какую-то компьютерную игру, а может, его занесло и на порносайт.