Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата» - Мишель Макнамара

Вскоре Хоулсу позвонили из управления шерифа Сакраменто – именно этого звонка он ждал. К брату Уолтера явились люди с серьезными выражениями лиц и портативным сканером для отпечатков пальцев, и он съежился и поднял руки. И во всем признался. Отпечаток большого пальца подтвердил, что бездомный человек – не кто иной, как Джим Уолтер. У него взяли материал для анализа ДНК и срочно отправили его в лабораторию.

Когда Хоулс возил меня на машине по местам, связанным с нападениями НСВ на востоке области залива Сан-Франциско, он остановился и указал, где именно Уолтера нашли спящим в его припаркованном «Понтиаке Леман» в Данвилле 2 февраля 1979 года. Один вопрос по-прежнему не дает Хоулсу покоя. Зачем Уолтону ложиться на дно на целых восемь лет, желая избежать тридцатидневного заключения?

Но на самый важный вопрос, на расследование которого он потратил восемнадцать месяцев, ответить все же удалось.

– Он не НСВ, – сказал Хоулс и покачал головой. – Но уверяю вас, он был тенью НСВ.

Мы уставились в одну точку.

– А они точно все сделали правильно? – Я имела в виду анализ ДНК.

Хоулс немного помедлил.

– В Сакраменто прекрасно разбираются в том, что делают, – ответил он.

Мы поехали дальше.

Мы с детективом Кеном Кларком стояли возле места двойного убийства, совершенного на востоке Сакраменто в феврале 1978 года. Наконец он прервал раздумья вопросом:

– Вы сторонница Обамы?

Мы улыбнулись друг другу, потом рассмеялись. Пропустив мимо ушей наши политические разногласия, он продолжал сыпать словами. Кларк болтал без умолку. Мне даже слова вставить не удавалось, и тем было лучше для меня. Мы стояли у двора дома, где, по мнению Кларка, именно НСВ застрелил молодую пару. Связь убийства Мэжжор с НСВ так и не была убедительно доказана, но недавно Кларк обнаружил полицейские отчеты, согласно которым в ночь убийства в этом районе кто-то рыскал вокруг домов и проникал в них, как НСВ, подбираясь все ближе и ближе, пока не застрелил Кэти и Брайана Мэжжор, которые гуляли с собакой. Свидетелям удалось рассмотреть подозреваемого. Когда был составлен фоторобот, НСВ вдруг переместился на запад, в округ Контра-Коста. Хотя Пол Хоулс уже говорил мне, что не верит в гипотезу «НСВ, которого спугнули», Кларк считает, что преступник действительно испугался. Он показывает мне тот самый фоторобот: «По-моему, это наиболее точное его изображение, каким мы располагаем».

Кларк позволяет мне ознакомиться с давними полицейскими отчетами, в которых он теперь роется в поисках зацепок. В отчетах упоминаются и остановки машин полицией для проверки, и инциденты с вуайеристами. Столько деталей, и все они в то время были признаны не относящимися к делу. Кларк не может объяснить почему и расстраивается.

– Подходящего подозреваемого отпустили только потому, что его невестка однажды купалась вместе с ним голышом и ей показалось, что пенис у него приличных размеров. (В отличие от НСВ.) А у другого, без шуток, была «слишком крупная нижняя губа».

В Сакраменто возможностей строить версии и проверять их хоть отбавляй. Что привело его сюда? Явилось ли случайным совпадением то, что навигационная подготовка военнослужащих всех родов войск стала осуществляться на базе ВВС Мазер с 1 июля 1976 года и именно тогда начались изнасилования? А что насчет Калифорнийского университета в Сакраменто? График учебного процесса в нем полностью совпадает со временем совершения преступлений (НСВ никогда не совершал нападения во время университетских каникул). Пользуясь новыми достижениями техники, специалист по географическому профилированию указывает улицы, где с наибольшей вероятностью мог жить НСВ. Я постоянно бываю в округе. Беседую со старожилами. Скармливаю свои находки ноутбуку и детективам-самоучкам, увлеченным охотой.

[Примечание редактора: Мишель Макнамара умерла 21 апреля 2016 года.]

[Примечание редактора: Мишель умерла, когда книга «Я исчезну во тьме» была написана лишь наполовину. Готовя рукопись к выходу в свет, ведущий исследователь, занимавшийся сбором информации для Мишель, Пол Хейнс, он же Юноша, и мастер журналистских расследований Билли Дженсен, друг Мишель, исправили кое-какие неувязки и упорядочили собранный Мишель материал. Следующая глава написана Хейнсом и Дженсеном в соавторстве.]

Через неделю после смерти Мишель мы получили доступ к ее жестким дискам и начали изучать файлы, относящиеся к «Убийце из Золотого штата». Таких нашлось три с половиной тысячи. Это вдобавок к десятку обычных блокнотов, к блокнотам большого формата, разрозненным листкам и тысячам оцифрованных страниц полицейских отчетов. И к тридцати семи коробкам с делами, полученными от прокурора округа Ориндж, которого Мишель ласково прозвала «Золотой жилой».

Тысячи деталей сложной головоломки, и лишь один человек знал, как она должна выглядеть. И этим человеком был сам убийца.

Идеей фикс Мишель стали не убийца «Черного георгина», не «Зодиак» и даже не Джек-потрошитель, – скандально известные авторы нераскрытых преступлений, чье «наследие», а значит, и объем материалов следствия были сравнительно невелики.

Нет. Мишель охотилась за чудовищем, которое изнасиловало не менее пятидесяти женщин и убило как минимум десять человек. К делу были приобщены материалы осмотра пятидесяти пяти мест преступления с тысячами единиц вещественных доказательств.

Мы открыли основной жесткий диск Мишель и принялись просматривать главы, которые она успела закончить. Они напомнили нам, почему ее работа заинтересовала нас с самого начала.

Когда читаешь ее описание улиц Ранчо-Кордова, Ирвайна и Голеты, ты словно вместе с нею идешь по следам убийцы. Обилие подробностей впечатляет. Но ее тексты, одновременно решительные и эмпатические, преобразуют детали в связное повествование. Как раз в тот момент, когда читатель устает от множества фактов, она вдруг вставляет такую фразу или преподносит подробность таким образом, что интерес возвращается сам собой. В рукописи и на сайте «Дневник реальных преступлений» Мишель неизменно находила идеальный баланс между типичными крайностями жанра. Она не отказывалась от ключевых элементов хоррора и вместе с тем остерегалась шокирующего злоупотребления кровавыми подробностями, призывов к справедливому возмездию или восхвалению жертв. Ее слова создавали ощущение интриги, возбуждали любопытство, непреодолимое стремление собрать головоломку и заполнить леденящие душу пробелы.

Однако нашлись в этой истории и фрагменты, которые Мишель не закончила. Все, что было закончено, мы разложили по порядку. В ее работе имелась особенность, с которой обычно не сталкиваешься, когда речь идет о реальных преступлениях (кроме, пожалуй, Капоте: когда он ищет крючок, чтобы зацепить читателя, он порой просто его придумывает). Мишель писала нехудожественную книгу в своем стиле, который невозможно воспроизвести. Мы обдумали его и даже предприняли небольшую попытку подделать. Но тщетно. Эту историю она рассказывала множеством способов – в законченных главах книги, в статье для журнала «Лос-Анджелес», в постах своего блога, – так что материала для заполнения лакун было достаточно.