Скорбь Гвиннеда - Кэтрин Куртц

Против воли, Кверон засмеялся.

— Да, уж мне-то вы точно здорово осложнили жизнь своим исчезновением. Но ведь в этом же и был весь смысл, верно? О, в какой же узел мы сами себя запутали!..

— А теперь запутаемся еще сильнее, если Ивейн отправится в Ремут как брат Джон, — заметил Джорем.

Бородатый монах пожал плечами — и тут же вновь превратился в Ивейн.

— Но нужно ведь мне какое-то иное обличье, чтобы без помех пройти в базилику. Вы сделали бы то же самое, если бы сами отправились туда. Так зачем тратить силы на создание нового обличья? Вряд ли Дуалта окажется там, а Джаван никогда не видел «брата Джона».

На подготовку встречи ушло несколько дней. Приближалась пасхальная неделя, а значит, в базилике день напролет сновали люди, большей частью монахи, незнакомые отцу Бонифацию — именно так, как вскоре узнала Ивейн, звали настоятеля. Среди стольких новых лиц хрупкий, невысокий монашек с темно-серой рясе Ordo Verbi Dei ни у кого не вызывал подозрений.

Бородатый клирик несколько дней подряд приходил к мессе, опускался на колени в дальнем конце церкви и даже не подходил к святому причастию. Он также не делал никаких попыток приблизиться к закутанному в черный плащ принцу, который также ежедневно присутствовал на службе вместе со своим пажом, — но исподволь зорко наблюдал за ними, словно стараясь запечатлеть в памяти все детали.

На третье утро принц со своим спутником опять были здесь, но что-то в манере пажа, в том, как он нервничал и суетился, подсказывало, что у этих двоих, вероятно, есть на день и какие-то иные планы, кроме богослужения. По окончанию мессы, когда священник со служками прошел в ризницу, Ивейн неслышно двинулась по центральному нефу к королевской ложе. Джаван все еще стоял на коленях, склонив голову в молитве, но, заслышав шаги, удивленно поднял глаза на чернобородого молодого монаха, который сперва поклонился алтарю, а затем опустился на одно колено перед принцем.

— Прошу простить, что помешал, ваше высочество, — послышался его голос. — Наш отец-настоятель поручил мне передать вам этот освященный медальон и его благословение. У воина Христова должен быть такой покровитель.

И монах подал принцу какой-то серебристый кружочек. Джаван протянул руку, и тот на миг коснулся его ладони. Тут же острое покалывание предупредило принца, что необходимо сохранять спокойствие — а затем в голове его прозвучал безличный приказ:

— Ступайте в комнату священника, когда я уйду, и ждите там.

Потрясенный, Джаван даже не сразу взглянул на медальон, лишь сжал кулак и опустил голову, бормоча слова благодарности, когда монах перекрестил его, даруя обещанное благословение. Едва он ушел, Карлан тут же придвинулся ближе и вытянул шею.

— Что такое? Что он дал вам?

Джаван посмотрел на медальон и увидел, что там запечатлен образ святого Михаила, затем передал его Карлану, воспользовавшись кратким прикосновением, чтобы задействовать в его сознании заранее заложенные установки.

— Это просто святой Михаил, — отозвался он равнодушно.

— Святой Михаил? — пробормотал Карлан удивленно, подбросив медальон на ладони. — С чего ради он дал его вам? Или вы думаете, это был михайлинец?

Джаван покачал головой, хотя в душе был совершенно уверен, что если незнакомец сам и не михайлинец, то, по крайней мере, послан кем-то из них скорее всего, Джоремом.

— Ты же слышал, Карлан, — произнес он спокойно. — Он же сказал, что такой покровитель должен быть у воина Господня. Если я все же найду религиозное призвание, разве это не сделает меня в каком-то смысле воином Христовым?

— Ну, наверное, — ответил Карлан. — Интересно, кто он такой? Думаете, отец Бонифаций с ним знаком?

— Вполне может быть. — Джаван сунул медальон в карман и поднялся на ноги. — Пойдем и спросим у него. Мы можем подождать у него в покоях.

— Ладно, только недолго. Сами знаете, как граф Ран бесится, когда вы опаздываете к королевскому выходу.

— Ну, раньше полудня они не начнут. — С этими словами Джаван направился к двери, и Карлан последовал за ним.

Узкий коридор был сырым и тускло освещенным, здесь горел один-единственный светильник в нише у двери в ризницу, в самом дальнем конце коридора. Вход в жилые покои находился ближе, слева от Джавана, и он, сперва постучавшись, уверенно отодвинул засов и вошел, не обращая внимания на гул голосов, доносившихся из ризницы.

Он ожидал увидеть здесь если не Джорема, то хотя бы этого странного монаха, но в комнате было пусто. В камине справа весело потрескивал огонь, отбрасывая золотистые отблески на выскобленный пол и кровать, застеленную меховым покрывалом; окно напротив было завешено тяжелыми шерстяными шторами, почти не пропускавшими дневной свет.

Чаще всего после обеда отец Бонифаций сидел здесь, за широким дубовым столом, спиной к окну, и переписывал какой-нибудь ценный манускрипт.

Нынче утром на столе лежал начатый пергамент с богато украшенной заглавной «И», аккуратно выстроились в ряд перья, щеточки и чернильницы. У левой стены находилась подставка для книг и свитков, где уже почти не оставалось свободных мест, а посреди комнаты стояла дубовая скамья, достаточно широкая, чтобы разместиться там вдвоем. Туда-то и подтолкнул Джаван своего пажа, затем закрыл дверь и негромко приказал:

— Сядь и засни, Карлан.

Паж немедленно повиновался, сел и повесил голову на грудь, упершись подбородком в скрещенные руки. Когда он наконец засопел во сне, Джаван неслышно отошел в тень и встал слева от камина, где оказался бы почти незаметен для любого вошедшего, распластался по стене за массивным каменным выступом и принялся ждать.

Огонь все так же плясал в очаге, отбрасывая на каменные плиты мерцающие узоры. В углу напротив, у окна справа, успокаивающе горел алый огонек лампадки. В комнате слышалось лишь дыхание принца и легкое похрапывание его пажа.

После ожидания, показавшегося бесконечным, но на самом деле продлившегося лишь пару минут, в комнату вошел отец Бонифаций и, не глядя по сторонам, прошел прямо к своей молитвенной скамеечке и застыл там, сложив руки, даже не замечая, как монах в серой рясе проскользнул за ним следом и запер дверь на засов. Джаван подумал, что это тот же самый монах, что подошел к нему в базилике, но не был в этом уверен, поскольку человек все время держался к нему спиной. Вот он подошел к спящему Карлану и положил руки тому на голову… И наконец обернулся, откинул капюшон… но вместо чернобородого незнакомого лица на принца смотрела Ивейн. Синие глаза лукаво поблескивали, и она поднесла палец к губам.

— Но это невозможно! — забывшись, прошептал Джаван, выходя из тени на середину комнаты.

Покачав головой и продолжая улыбаться, Ивейн взяла его за плечи.

— Не невозможно, просто маловероятно, — поправила она, глядя принцу в глаза. — Но у нас мало времени, ваше высочество. Сами о том не подозревая, вы подарили нам прекрасную возможность для встреч, пока вы останетесь в Ремуте… но по манерам юного Карлана я поняла, что сегодня вас ждут где-то еще — так что нам придется управиться побыстрее. Пойдемте, я покажу вам безопасный Портал.