Долина каменных трав - Владимир Прягин

Студент, пройдя в начало вагона, уселся на свободное место. Я остался стоять на площадке сзади; выскреб из кармана медяк, протянул кондуктору и лишь после этого задался вопросом - что я, собственно, делаю? Чего добиваюсь?

Рационального ответа не находилось, но и слезать на полдороге было бы глупо. Чувствуя себя не то героем дешёвой пьески, не то филёром-недоучкой на экзаменационном задании, я повернулся к объекту слежки спиной, облокотился на поручни и застыл в этой фальшиво-непринуждённой позе; лишь изредка бросал украдкой взгляды через плечо, чтобы убедиться, что Виктуар ещё здесь.

Два битюга, тащившие нас по рельсам, бежали неспешной рысью; пассажиры чинно переговаривались. Железная колея, выныривая из-под днища вагона, торжествующе сверкала на солнце. Улица уплывала назад, блестя оконными стёклами.

Студент сошёл на конечной станции, у реки.

Я едва удержался, чтобы не плюнуть с досады на мостовую, потому что моя затея со слежкой выходила теперь на новый виток абсурда - Виктуар, без сомнения, намерен был дождаться парома, чтобы переправиться на тот берег.

На моё счастье, "объект" до сих пор пребывал в растрёпанных чувствах после стычки с Елизаветой и по сторонам не смотрел. Оказавшись на пристани, он сразу нацелился на летний буфет, где разливали водку; опрокинул шкалик и, закусив бутербродом с сёмгой, приказал повторить. Я наблюдал, глотая слюну и зависть, но мысли мои потекли теперь в правильном направлении.

Если студент, пережив неприятное и крайне странное происшествие, сразу рвётся на другой берег, то это вряд ли случайность. Вполне вероятно, что цель его путешествия имеет отношение к тайне.

Мне хочется разобраться, но готов ли я рисковать? Вдруг Виктуар и правда колдун-злодей, который лишь притворяется простофилей? Хотя, конечно, поверить в такое трудно. Если я сейчас отступлюсь, то потом изругаю себя за трусость и за то, что упустил шанс удовлетворить своё любопытство.

И, наконец, коронный, ослепительный в своей простоте аргумент: других мало-мальски важных занятий, способных составить альтернативу шпионским играм, у меня в любом случае не имеется...

Паром с гребными колёсами по бокам подошёл, разгрузился и сразу же стал принимать на борт новую партию пассажиров. Студент предпочёл путешествовать первым классом - поднялся на открытую палубу в кормовой части, где собирались те, кому не жалко было отдать за билет шестьдесят копеек. Я же, заплатив пятиалтынный, скромно прошёл на бак. Моими соседями стали двое мелких чинуш и рыхлая тётка с пустой корзиной. Тётка довольно щурилась - похоже, удачно расторговалась на рынке; от неё отчётливо пахло рыбой.

Судно трудолюбиво вгрызалось в волны. Дым из трубы относило ветром на юг, к широкому воронкообразному устью, покрытому чешуёй золотистых бликов; похожие дымы поднимались западнее, над портом. Я стоял, любуясь пейзажем и ощущая глуповатую гордость из-за того, что живу на "правильном" берегу, а реку пересекаю лишь ненадолго...

Когда мы причалили, пришлось изрядно поволноваться.

Студент, торопливо сбежав по сходням, не стал нанимать извозчика, а двинулся сквозь толпу. Я продирался следом, то и дело теряя его из виду. Но удача всё ещё оставалась на моей стороне - мне удалось нагнать Виктуара на неширокой улочке, где людей было уже не так много. Теперь я шагал уверенно и почти без опаски; он по-прежнему не задумывался о возможности слежки и ни разу не обернулся.

Мы шли около четверти часа, всё дальше углубляясь в тоскливый припортовый район. У длинного двухэтажного дома, похожего на барак, студент наконец-то притормозил и юркнул в подъезд. Я не последовал за ним - во-первых, теперь он мог бы меня заметить, а во-вторых, была вероятность, что на входе есть защитные чары. Последнее предположение, правда, смахивало на паранойю, но мне слишком отчётливо помнилась история ротмистра в пересказе Елизаветы - все эти ледяные капканы и прочие разбойничьи трюки.

В итоге я просто спрятался за углом и стал выжидать. Мне не очень-то верилось, что у Виктуара, имеющего дворянский титул и деньги, в этом доме живут друзья или какая-нибудь любовница, не говоря уже о родне. Наверняка он пришёл по делу и долго там не пробудет...

Я оказался прав.

Дверь подъезда открылась, и студент шагнул наружу в компании немолодого седеющего мужчины, одетого по-простецки: армяк навозного цвета, мешковатые штаны, сапоги с широкими голенищами. Вот только лицо с тонкими чертами и с въевшимся выражением превосходства никак не подходило к наряду - этот диссонанс не могла замаскировать даже щетина а-ля похмельный извозчик.

Стоя от меня шагах в десяти, ряженый господин настороженно огляделся; я тотчас отпрянул за угол. До меня донеслись голоса - Виктуар о чём-то спросил взволнованным полушёпотом, а его спутник буркнул:

- Успокойся. Пошли.

Спустя десяток секунд я отважился снова выглянуть - они быстрым шагом удалялись по улице. Я двинулся за ними, хотя это решение далось мне не без труда; с каждой минутой становилось яснее, что игры кончились. Фальшивый простолюдин, в отличие от студента, внушал серьёзные опасения, и мне не хотелось проверять на собственной шкуре, что будет, если он обнаружит слежку.

Я готов был уже отстать, но тут события приняли неожиданный оборот.

Виктуар споткнулся на ровном месте и скрючился, опёршись рукой о стену; потом сделал несколько нетвёрдых шагов и нырнул в ближайшую подворотню. Его спутник с озадаченным видом шагнул туда же.

Стараясь не топать, я подбежал к проёму, но соваться в него не стал - и правильно сделал. Голоса послышались совсем рядом:

- Что с тобой, Витя? Что за припадки?

- Нехорошо... Тошнит...

- Объелся, что ли? Ты понимаешь, как это всё некстати?

- Простите, барон...

Я вздрогнул и вжался в стену, стараясь лишний раз не дышать. Ряженый продолжал раздражённо:

- Витя, ты честный малый - это я в тебе и ценю. Но повзрослей уже наконец! Ты приехал прямо сюда, хотя я просил этого не делать...

- Но я же хотел как лучше! Предупредить... Она ведь прямо упомянула... Она...

Студент поперхнулся, будто внезапный спазм сдавил ему горло. На мгновение стало тихо, затем барон витиевато выругался - и послышался дробный негромкий звон. Казалось, кто-то рассыпал горсть мелких стеклянных бусин.

Не утерпев, я заглянул в подворотню.

Виктуар стоял на коленях, и его рвало - но не желчью, а ледяной крупой. Кристаллики падали на землю, мерзко позвякивая. Барон наблюдал, забыв обо всём вокруг; отвращение в его взгляде смешивалось с азартом.

Почувствовав, что от этой картины меня самого тошнит, а в глазах темнеет, я бросился прочь по улице. Прохожие шарахались от меня как от злой собаки, мне не хватало воздуха, но я продолжал бежать - и опомнился лишь на паромной пристани.

Страх отступил, и нахлынул стыд.

Поднявшись на борт судёнышка, я вцепился в поручни и стоял, словно истукан, пока мы пересекали реку. Мне мерещилось презрительное хихиканье за спиной, но обернуться я не решался. В памяти всплывали подробности моего позорного бегства; теперь-то я понимал, сколь мало от меня проку, если речь идёт о реальном деле, а не о баловстве с чернилами и бумагой.