Потерять Кайлера - Шивон Дэвис

Ясно видя боль и страдания на его лице, я уже решила было сжалиться над ним снова, но гнев и обида оказались слишком сильны. Он причинил мне гораздо больше боли, чем думал. Полные скорби глаза прочитали мои мысли, и я увидела, как он начал закрываться, вновь прячась за маской безразличия. Не самый лучший способ залечивать раны, но это был его единственный механизм преодоления трудностей.

Я ненавидела все это. Ненавидела то, что она вновь встала между нами, но не могла изменить своих чувств.

– Что ты здесь забыл? – спросил Кэлвин, влетая в комнату одетый в одни спортивные шорты. – Выметайся, ты ее только расстраиваешь.

Кай не обратил на него внимания, помрачнев и опустив на меня огорченный взгляд.

– Считаешь, я сам не испытываю к себе ненависти за то, что сделал? Думаешь, мне легко? – В его глазах блеснули слезы. – Я люблю тебя и хочу все исправить. Я больше никогда тебя не подведу. Прошу тебя, малышка, прости меня. Ты не представляешь, насколько мне жаль. Не закрывайся от меня, пожалуйста!

Слезы заструились из глаз. Кэл прилег рядом со мной, и я свернулась калачиком в его объятиях. Плечи Кая уныло опустились, и он наконец сдался.

– Я не могу, Кай. Хотела бы, но не могу.

* * *

Прошло еще пять дней. Кай ко мне не приближался, и хотелось бы сказать, что это облегчило мои страдания, но, честно говоря, разницы я не ощутила. Внутри все по-прежнему болело так, словно меня пропустили через шредер. Доктора сняли швы, под которыми остался длинный глубокий шрам через весь центр моего живота. К счастью, голосовые связки не были повреждены, и я вновь могла нормально говорить. Другие раны успели зажить, и я посчитала большим везением, что о том вечере осталось так мало напоминаний. К сожалению, мне не удалось отделаться столь же легко психологически, и неизвестно, сколько еще меня будут мучить кошмары по ночам.

Когда за день до суда Кэлвина в нашем доме появилась полиция, я была почти уверена, что причина тому – предстоящее слушание, поэтому сильно удивилась, когда Джеймс попросил меня подойти в его кабинет. Китон согласился пойти со мной в качестве моральной поддержки. Кай уже был там, стоял у камина, напряженно созерцая огонь, так и побуждая меня выгнать его. Я не могла даже смотреть на него из-за боли и тоски в сердце. Удивительно, как мне вообще удавалось держаться, учитывая раздирающие изнутри противоречия.

– Присаживайся, дорогая, – предложил Джеймс, пододвигая ко мне кресло. – Офицеры хотят поделиться с тобой новостями по делу Дэвида. – Я вздрогнула от ледяной волны страха, моментально захлестнувшей меня с головой, и упала на кресло так, словно все мои конечности отказали одновременно. – Дэвид признался в убийстве своей дочери Эмили, а также Джесси Хиггинс – девушки, которую тоже нашли мертвой.

Я вздрогнула. Кай сделал шаг мне навстречу, но я остановила его взглядом. Китон присел на подлокотник, обняв меня за плечи.

Я опустила голову ему на плечо, впиваясь пальцами в свитер, пока полицейский продолжал рассказ.

– Так или иначе, у него диагностировали психическое расстройство, и суд счел, что он не в состоянии находиться на слушании.

– Что именно это значит? – спросил Кай с мрачным выражением лица.

– Он направлен в специальное учреждение до того момента, пока не сможет присутствовать на процессе. Обычно суд отводит на это не более четырех месяцев. По прошествии этого времени Дэвид вновь будет осмотрен специалистами, и, как только они подтвердят его способность давать показания, будет назначена дата официального слушания. Учитывая его признание, а также улики против него, сомневаюсь, что он когда-нибудь вновь увидит белый свет не через решетку. – Офицер слегка наклонился ко мне. – Надеюсь, это хоть немного вас успокоит.

– Почему? – прошептала я. – Почему он сделал это? Почему именно я?

Офицер выпрямился, достав из внутреннего кармана куртки фотографию.

– Это его дочь Эмили.

Он передал мне фото, и я тут же отметила наше сходство. Я не заметила этого на церемонии поминовения Джесси, но теперь стало очевидно. Все мы были похожи. Я держала фото школьных времен, где сияющее и улыбающееся лицо Эмили сверкало от счастья. Большие голубые глаза лучились невинностью и были полны надежды, и мне кое-как удалось подавить рыдания. Руки потянулись к волосам, когда я заметила, насколько ее густые и длинные темные волосы, спадавшие по спине гладкими волнами, напоминали мои.

– Я похожа на нее. – Мой голос был едва громче шепота.

– В его сознании вы и являлись ею. По крайней мере, так говорят психиатры. Судя по всему, жена постоянно изменяла ему, и их брак был сплошной чередой обманов. Добавьте к этому скрытое психическое расстройство, проблемы с наркотиками и состояние бреда. Все это и привело к нападению. По словам соседей, Эмили была милым невинным ребенком, но однажды Дэвид застал дочь за попыткой побега к своему парню – она пыталась вылезти через окно – и тут же слетел с катушек. Убедив себя в том, что она превратится в мать, он убил собственную дочь, чтобы сберечь ее невинность.

В ужасе от всего услышанного я прижала руку ко рту.

– Господи, – отозвался Джеймс, грустно покачав головой. – Бедный ребенок.

– По крайней мере, его удалось остановить до того, как он убил кого-то еще, и теперь мы можем дать семье Джесси хоть какое-то успокоение. – Офицер осторожно опустил руку мне на плечо. – Я знаю, то, через что вам пришлось пройти, – очень болезненный опыт, и понимаю, что этот год выдался для вас трудным, но вы по-прежнему живы, мисс Донован. Он хотел отнять вашу жизнь, но вы сражались и отвоевали ее обратно. Так не позволяйте же ему опорочить эту победу.

Слова офицера полиции эхом отдавались в моем сознании, когда я ехала на заднем сиденье автомобиля на слушание по делу Кэлвина. Умом я видела логику и здравый смысл в его рассуждениях, чего нельзя было сказать о вдребезги разбитом сердце. Мне многое удалось пережить. В конечном счете я знала, что и этот случай не станет исключением, но сейчас, когда меня словно накрыло густым туманом, из которого я не видела выхода, очень сложно было сохранять оптимизм.

Глубоко вздохнув, я попыталась отбросить мысли о себе в сторону хотя бы на сегодня. Осторожно подвинув руку, я коснулась ладони Кэла. Наши пальцы сплелись почти до боли, и мы ехали так всю оставшуюся дорогу.

Куча людей у здания суда пугала. В ту же секунду, как открылась дверь авто, меня почти оглушили шум и крики. Я крепко держала Кэла за руку, пока мы прорывались через бушующие толпы журналистов. Нас окружали остальные братья, и в компании Джеймса и Алекс, страховавших сзади, мы прокладывали дорогу ко входу в здание суда. Брэд отказался ехать с нами, опасаясь, что спекуляции вокруг его семьи лишь привлекут к нам ненужное внимание. Учитывая заливающуюся толпу вокруг, не думаю, что его присутствие как-то повлияло бы. Дополнительная охрана не подпускала к нам папарацци, держа их на расстоянии вытянутой руки. Слева и справа на Кэла сыпались вопросы журналистов, но по совету адвоката он настойчиво их игнорировал. Поднявшись по ступенькам, мы опустили головы в пол, чтобы скрыться от назойливых камер, направленных на наши лица со всех сторон.