Горячее сердце - Кэт Мартин

— Иногда один из родителей ежемесячно платит определенную сумму за содержание ребенка. У таких детей больше шансов выжить, потому что какими бы мизерными ни были эти суммы, их продолжают выплачивать, пока ребенок жив. Но все же большинство из них умирают, не дожив до года.

Корри подумала о маленьком Джошуа Майкле, и ее охватило отчаяние.

— Не могу представить себе, что убийца станет платить деньги ради того, чтобы ребенок остался жив. — Она со слезами на глазах взглянула на Грея.

— Еще не все потеряно, Корали, — сказал Грей. — Нам надо найти его, пока не поздно. Мы будем продолжать поиски, пока не узнаем, что с ним случилось. — Он подвинул стул ближе к письменному столу. — С чего нам начать, Криста?

— Как я уже говорила, женщины помещают в газетах объявления. Мы отказываемся печатать их в «От сердца к сердцу», но они ежедневно появляются в «Дейли телеграф» и «Доместик таймс».

— Мы купим несколько номеров этих газет, — сказал Грей. — Доберемся до всех, кто этим занимался, и будем предлагать хорошее вознаграждение тем, кто захочет помочь нам найти ребенка. Нам известно, что ребенка отдали 30 января — в день гибели твоей сестры. Ты говорила, что тогда ему был всего месяц от роду.

— Именно так, — подтвердила Корали.

— Значит, нам следует искать шестимесячного младенца.

— Как вы узнаете, что нашли именно того ребенка? — спросила Криста?

— Эллисон говорила, что он был прелестным ребенком, — сказала Корри. — Он родился с темными волосами и глазами, но у новорожденных цвет волос и глаз может меняться. Сейчас он может быть белокурым с голубыми глазами.

— А значит, в большей степени похож на своих родителей, — сказал Грей.

— Или он, возможно, стал темноволосым, как ты, — добавила Корри, глядя ему прямо в лицо. Она прочла письмо его матери и верила, что графиня была верной женой и что Грей и впрямь унаследовал внешность от предков по материнской линии, а это означает, что сын Чарлза тоже может оказаться темноволосым и темноглазым.

Грей понял — она хочет заставить его понять, что ему нечего стыдиться.

Он прочистил горло.

— Итак, мы знаем его возраст, но не знаем, как он выглядит. Для получения вознаграждения мы потребуем какие-то доказательства от того человека, на чьем попечении находился ребенок. Возможно, в этих домах как-то регистрируют тех, кто приносит ребенка или платит за его содержание.

— У малыша может быть родинка на левом плече, — сказала Корри. — Эллисон никогда не упоминала об этом, но у моего отца она была. У меня — нет, а у сестры родинка тоже была.

Грей взял ее за руку.

— Мы начнем сегодня же. Благодаря Кристе мы хоть теперь знаем, с чего начать.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь и была в безопасности, — сказал Грей. Они стояли в кабинете лондонской резиденции Грея. Последние три дня они просматривали объявления в газетах и разыскивали женщин, которые их помещали, а это было совсем не легкой задачей.

Тем, кто брался ухаживать за незаконнорожденными младенцами, приходилось соблюдать осторожность. Иногда они содержали по одному ребенку, но, как узнала Корри, за долгие годы на совести многих из них были смерти пятидесяти или шестидесяти младенцев. Все эти случаи замалчивались, потому что, по существу, не было никакого порядка в том, как распоряжались нежеланными отпрысками незамужних матерей.

— Я еду с тобой, — заявила Корри. — Этот ребенок — мой племянник. И если он жив, то как только мы найдем его, ему потребуется женская забота. А кроме того, я чувствую себя в большей безопасности рядом с тобой, а не здесь, скольких бы телохранителей ты ни нанял для моей защиты. Ты и сам знаешь, что я права и буду в большей безопасности, находясь возле тебя.

Он подошел к окну. Один из охранников следил за садом, другой не спускал глаз с улицы перед домом.

— Ладно, — сказал он. — Ты права. Лучше, чтобы ты была рядом со мной.

Она улыбнулась:

— Ты у меня умница.

— Вы, леди, сущее наказание. Впрочем, ты всегда была такой.

До того как он приехал в Лондон, разыскивая ее, она, возможно, обиделась бы на такие слова. Но сейчас она уловила в них оттенок одобрения. И надеялась, что со временем оно перерастет в нечто большее.

— Ты уверен, что нам не следует говорить об этом Чарлзу? Если бы он узнал, то наверняка захотел бы нам помочь.

— Мы уже обсуждали это, Корали. Чарлз достаточно настрадался. Если бы у нас было больше шансов найти мальчика…

У нее перехватило дыхание.

— Я понимаю.

— Ты уверена, что справишься? — спросил он, подходя к ней. — Одному Богу известно, с чем мы можем столкнуться в подобных местах.

— Я должна, Грей.

Он кивнул:

— Ладно. Тогда начнем. Нам предстоит долгий и трудный день.

С Диверсом и Франклином на запятках экипажа они начали разыскивать дававших объявления женщин на мрачных окраинах города от Саутуорка до Тернбулла и Кау-Кросса.

Чтобы найти человека, им часто приходилось расспрашивать соседей. Отыскав нужный дом, они редко входили внутрь. Как только они называли возраст ребенка, женщины отрицательно качали головами.

— Извините, ничем не могу вам помочь, — сказала одна вдова по имени Камминз, когда они появились на пороге ее дома на Бедфорд-стрит. — У нас нет ребенка такого возраста.

Это означало, что отданные ей младенцы не доживали до шестимесячного возраста.

— Не брали ли вы на свое попечение младенца мужского пола, которого мог привезти вам 1 февраля из района Касл-он-Эйвон человек по имени Биггз? Если брали и у вас имеются доказательства этого, вам заплатят сто фунтов.

Женщина с грязными и нечесаными седыми волосами явно заинтересовалась:

— Сто фунтов? Даже если младенец умер?

У Корри в десятый раз за этот день сжалось сердце.

— Да, — сказал Грей. — Если вы докажете, что это именно тот ребенок, которого мы ищем.

— Не я его принимала, но я наведу справки, тогда посмотрим, что удастся узнать.

Грей дал ей карточку со своим адресом:

— Если у вас появится информация, вы сможете найти нас по этому адресу.

И примерно таким был разговор в каждом доме. Они редко входили внутрь. Детей обычно держали наверху. Но Корри и снизу слышала жалобный писк несчастных младенцев и представляла себе их ужасные мучения. Когда они выходили из последнего дома, она разрыдалась.

Они вернулись к экипажу, и Грей помог ей сесть, а потом сел сам.

— На сегодня достаточно. Едем домой, — сказал он.

— У нас есть еще один адрес. Это нам по пути. А вдруг малыш там?

Дом на Голден-лейн оказался ветхой развалюхой с облупившейся краской и едва держащимися на окнах ставнями. Когда они поднимались на крыльцо, полусгнившие половицы страшно заскрипели. Грей шел осторожно, опасаясь, что провалится.