Роман с куклой - Татьяна Тронина

– Ну-тко, красавица моя, проснись! К тебе пришли.

– Кто? – вскочила Ева.

– Лесник наш, Силин Иван Платоныч. Поговорить с тобой хочет…

– Сейчас… – Ева быстро оделась, ополоснула лицо, выскочила из избы.

Силин – в зеленом костюме лесника, фуражке, с ружьем за плечами, сидел на крыльце и задумчиво жевал травинку.

– Иван Платонович, здравствуйте! Я вчера говорила с Тоней, но она начисто отказалась сообщать мне что-либо. И вообще, ведет себя очень странно… – задыхаясь, торопливо начала Ева.

– Доброе утро. Вы о том дне, когда пропал ваш муж? – несколько меланхолично произнес Силин. – Ну так она и мне не стала ничего рассказывать… Если вы, Ева (извините, отчества вашего не знаю), о том, чтобы я как-то повлиял на нее, – это напрасно. Захочет – потом сама откроется.

– Тогда зачем же вы пришли? – растерялась Ева.

– Зачем пришел… Затем, что я вам хотел небольшую экскурсию устроить, – спокойно произнес Тонин отец.

– Какую еще экскурсию? – с подозрением спросила Ева.

– У нас на озере лотосы зацвели. Редкое, надо сказать, зрелище! Не всякому дано увидеть… Пойдемте, что ли?

В первый момент Ева решила, что Силин шутит. Но потом, поглядев в его спокойное, загорелое, с белесыми бровями и ресницами лицо, поняла – нет, человек говорит вполне серьезно. «Странный… И дочка вся в него!» – неприязненно подумала она.

– Нет, спасибо, – холодно сказала она. – Тридцать три года без ваших лотосов прожила и надеюсь еще столько же без них прожить!..

– Маловато будет, – прикинул Силин.

– Что, простите?

– Я говорю – шестьдесят шесть лет всего собрались жить?

– Ах, вы об этом… Ну, неважно, – пожала она плечами.

– Я Даниил Петровичу, мужу вашему, собирался их показать, – все так же меланхолично произнес Силин. – В июне еще я бутоны лотосов увидел. У него, у мужа вашего, ко всему интерес был, наверняка не стал бы отказываться!

– Откуда здесь лотосы? – усмехнулась Ева. – Они что, разве в Сибири растут? Если честно, я была уверена, что их родина – юг. Египет или Индия…

– Нет, у нас, в России, они тоже бывают. На Дальнем Востоке, еще где-то в Астрахани, я слышал… Они тут, на озере, первый год собираются цвести, до того их не было. Это значит – экология подходящая, – заметил Силин, скорее – для себя. – Ну, всего доброго. – Он поднялся.

– Погодите… Я пойду, – вдруг решилась Ева. – А что мне еще делать? Только лотосами и осталось любоваться! – с безнадежным отчаянием заключила она.

– Лотосы – священный цветок… – по дороге стал рассказывать лесник.

– А, ну да – ведь именно в нем родился Будда! – усмехнулась Ева.

– Совершенно верно. Еще могу добавить, что этот цветок с древнейших времен красовался на гербе Египта… А в Индии, например, он является символом чистоты. Вырастая из грязи, он никогда не бывает испачкан, и потому его сравнивают с целомудренным человеком, к которому не пристает никакая скверна. Таковой была Лакшми, супруга бога Вишну…

– Боже, как поэтично!

Но Силин словно не замечал ее иронии.

– Вообще говоря, лотосу не менее ста миллионов лет… Цветет в конце июля – начале августа. Говорят, кто увидит это цветение своими глазами, тому целый год будет сопутствовать удача.

– Надо же… Вы думаете, мне будет везти весь следующий год? – пожала плечами Ева.

– Конечно! – убежденно произнес Силин. – Кроме того, я вот еще что знаю – сельское население Индии и Японии до сих пор использует семена и корневища лотоса для изготовления муки и получения крахмала, сахара и масла. Из корневищ нередко варят суп или готовят их в качестве гарнира. А вот китайцы, например, делают из засахаренного корневища этого цветка нечто вроде мармелада. Они, китайцы эти, едят тычинки и стебель лотоса, поскольку считают, что такая еда возвращает старикам молодость и силу.

– А сами не хотите попробовать?

– Ну что вы! – Лесник даже как будто немного обиделся. – Я обязан охранять цветы, а не есть их.

Лес кончился, потянулись сплошной чередой кустарники. Ева уже устала и начала жалеть о том, что согласилась на эту экскурсию. Тупо шла за Силиным и пыталась придумать, как найти Даниила. «Живого или мертвого… Зачем я так сказала Тоне? Нет, трудно представить, чтобы Данька был мертв!» – вздрогнула она.

Внезапно заросли кустарника расступились, и перед Евой открылась зеленовато-серебристая гладь озера. Дрожал раскаленный воздух, и было тихо, очень тихо – так, что было слышно, как летают стрекозы над водой.

– Ну, вот и пришли… – Силин повернулся к своей спутнице. – Как вам такое зрелище, а, Ева?..

Она ничего не ответила. Подошла к самому берегу, приложила ладонь ко лбу козырьком, вглядываясь в даль. Розовые крупные цветы высоко, примерно на полметра, поднимались на толстых стеблях над водой, а на воде, вокруг, едва покачивались широкие листья. Цветов было много, очень много, и все вместе они представляли зрелище, к которому Евины глаза были совсем непривычны. Она не знала, что на свете может существовать такая красота, которая даже против воли способна проникнуть в человеческую душу, перевернуть там все…

– О-о-о!.. – вырвался из ее груди сдавленный вздох.

– Рвать нельзя, – предупредил Силин. – И не только потому, что этот цветок занесен в Красную книгу… Если сорвать лотос, то буквально через час его лепестки почернеют и опадут. Многие думают: «Вот, в вазу его поставлю…» Ан нет! Не будет он в вазе стоять, все равно погибнет…

Ева его не слышала. Впрочем, ей даже в голову не пришло сорвать дивный цветок, она просто стояла и смотрела на озеро, покрытое розовым ковром.

– «Цветок лотоса – это корабль, на котором утопающий среди океана жизни может найти спасение!» Древнеиндийская мудрость, между прочим… – нравоучительно заметил Силин. И только тогда Ева поняла, зачем он привел ее сюда. Этот странный, немного занудный человек хотел утешить ее и поддержать. Он сочувствовал ей, потерявшей мужа – именно таким образом.

Розовый цвет лотоса был не буйным, не насыщенным, а каким-то благородным, словно выверенным за те тысячелетия, что он рос на земле. Надводные листья были покрыты восковым налетом, и капли воды перекатывались по ним, словно шарики ртути. Ветерок иногда доносил до Евиных ноздрей слабый, но очень приятный аромат…

Она села на берегу, обхватила руками колени, не отрывая взгляда от цветов, удивленная и взволнованная. Этим зрелищем, наверное, можно было любоваться бесконечно, и оно никогда не могло надоесть.

– Вы сидите, смотрите… – покашлял сзади деликатно Силин. – Не буду вам мешать. Приду за вами через некоторое время…

Он каким-то образом почувствовал, что Ева хочет побыть одна. Ушел, но она не заметила его исчезновения, сидела на берегу озера, полностью растворившись в созерцании.