Ритуал тьмы - Кристоф Хардебуш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Церковники добежали до ограды, кто-то перепрыгнул на улицу, кто-то начал целиться и стрелять. В плечо Жиакомо впилась пуля, его отбросило назад, боль пронзила все тело, но демон взял себя в руки. Обычно такие ранения не причиняли никаких неудобств, так как тут же закрывались, когда их обволакивала Тьма, но эта рана горела черным огнем.
— Проклятье!
Слыша крики церковников, Жиакомо мрачно улыбнулся. Рядом с ним какой-то женщине пуля попала в лицо. Он почти не знал ее — какая-то римлянка, молодая девчонка, прошедшая становление всего несколько недель назад. Девушка упала на землю. Крича, она пыталась вырвать пулю из головы пальцами, но у нее ничего не вышло. Ее тело замерло, и Жиакомо показалось, что он видит, как Тьма покидает ее, как Тени
струятся из ее рта, носа, глаз, ушей, как они смешиваются с темнотой вокруг.
— Вперед! — рявкнул он.
Один из инквизиторов поднял мушкет, и Жиакомо нырнул в Тьму. Он слился с пространством Теней, и мир на мгновение померк, стал ненастоящим, каким-то далеким. Выстрел прозвучал приглушенно, да и сама вспышка выглядела как слабый огонек.
Уже через мгновение Жиакомо вышел из Тени в пяти метрах оттуда. Рука дернулась вперед, и его шпага вонзилась в грудь инквизитора. Металл скользнул по кости, пронзая плоть. Враг упал ничком, прижав руки к груди.
Жиакомо поспешно оглянулся в поисках своей добычи и тут понял, что речь уже не идет только об убийстве вервольфа.
Сейчас нужно было просто выжить.
Рим, 1821 год
Две группы напали друг на друга, и на какое-то время о Никколо, казалось, забыли. Пригнувшись, он пнул одного из стоявших рядом в колено и отпрыгнул в сторону. Вокруг царил хаос: гремели выстрелы, люди кричали, земля покрылась мертвыми телами.
В трех метрах от него Эсмеральда сражалась с вооруженным кинжалом противником. Руки и ноги девушки с поразительной скоростью мелькали в воздухе, а подол платья развевался, напоминая хвост кометы. От одной атаки она уклонилась, вторую парировала рукой, а затем, развернувшись, стукнула нападавшего локтем в шею. Кинжал со звоном упал на землю — Эсмеральда с силой ударила руку противника о свое колено.
Никколо бросился к ней, подняв кинжал. Хотя противник держался рукой за горло, он продолжал драться. В его темных глазах сверкала ненависть. Нападавший двигался намного быстрее, чем любой человек, и Никколо вспомнилась стычка в Париже, но времени на то, чтобы сосредоточиться и предпринять еще одну попытку обратиться в волка, не оставалось. Эсмеральде попали в лицо, и девушка отшатнулась. Ее противник так зациклился на ней, что даже не заметил атаки Никколо. Удар был неловким, но сильным, и незнакомец взвыл, когда металл пронзил его плоть. Он успел повернуться, но тут Никколо ударил во второй раз.
Клинок вошел в тело. Это было настолько мерзко, что Никколо затошнило. Противник уже собрался напасть вновь, но тут Эсмеральда схватила его за голову и резко дернула ее назад. Он с глухим стуком упал на спину, а девушка, склонившись над ним, начала что-то шептать. Она говорила очень тихо, так что Никколо не мог разобрать ее слов.
Эсмеральда подняла взгляд, а мужчина у ее ног начал кричать, словно его бросили в котел с кипятком. Он дергался, возил руками по лицу, оставляя в коже глубокие царапины. Никколо с изумлением наблюдал за тем, как его пальцы нашли глаза.
— Бежим! — крикнула Эсмеральда, поворачиваясь.
Крики за спиной перешли в хрип, но Никколо не решался оглянуться, следуя за девушкой в переулок.
— Спасибо, — выдохнула она.
Они побежали дальше. Тут, среди домов, было темно. Кинжал в руке у Никколо казался очень тяжелым, но юноша почему-то не мог его выбросить.
Наконец они свернули за угол, и Эсмеральда остановилась. Запыхавшись, девушка наклонилась вперед, и волосы упали ей на лицо.
— Погоди, — взмолилась она.
Хотя инстинкты подсказывали Никколо, что нужно бежать дальше, он остановился. Юноша всмотрелся в темноту, но погони не заметил.
— По-моему, мы от них оторвались.
— О чем он говорил? — спросила Эсмеральда, отдышавшись. — При чем тут Париж?
— Я… В Париже на меня напали. Незадолго до отъезда. Я не придал этому особого значения, — солгал Никколо.
В темноте он не мог разглядеть лица Эсмеральды, но чувствовал, что она ему не верит.
— Это были не какие-то там грабители, Никколо, и ты это знаешь. Это были… иные создания.
Юноша помолчал, не зная, что ответить.
— Что за создания? — наконец спросил он.
— Создания, с которыми лучше не связываться. Но я подозреваю, что уже слишком поздно говорить тебе об этом, да? Ты впутался в это дело настолько, что пути назад нет. Да еще и эти фанатики с пистолями! Проклятье! — Она ударила кулаком по стене. — Мало того, что церковь непрерывно пичкает всех своими сказками, так теперь эти церковники еще и решили в меня пострелять!
Никколо оглянулся. Он почти не помнил, что произошло в Париже после его превращения: все было нечетким, размытым, как будто не он сам участвовал в тех событиях, а ему о них просто рассказали. Юноша помнил какие-то образы, звуки и запахи, совершенно отличающиеся от всего, с чем ему приходилось сталкиваться. В этих воспоминаниях не было смысла.
— Что ты об этом знаешь, Эсмеральда? Кто они?
— Их сущность пленена в их телах. — Девушка мотнула головой, предлагая идти дальше.
Мысли лихорадочно заметались у Никколо в голове. Знает ли Эсмеральда о том, кто он? Может быть, именно она ключ к тайне, который он так долго искал?
— Я знаю, — продолжила она, — что такие создания существуют. Создания, состоящие из Тьмы. Не той тьмы, что появляется в отсутствие света. Истинной Тьмы, о которой мы не знаем. И эта Тьма так холодна, что этим созданиям нужна кровь живых, чтобы согреться. У них много имен в разных языках, но самое распространенное их название — это «вампиры».
Никколо вспомнил Жанну Обри и ее рассказы о том, как ее брат раскапывает могилы в Трансильвании в поисках живых мертвецов. «Ирония судьбы: Жан-Батист Обри ищет их по всему миру, а я едва сумел от них спастись!» — подумал он.
— Ты ведь уже сталкивался с ними, правда, Никколо?
— Да. Тогда, в Париже.
— Сколько их было?
Никколо замер. Этот разговор все больше напоминал ему допрос. В голосе девушки звучал холод, и он чувствовал, как растет между ними стена. В Эсмеральду стреляли, били ее кинжалом, гнали через весь Рим, и все это из-за него. И видимо, эта девушка больше знала о тайнах мира, чем он полагал.
— Не знаю точно. Трое или четверо, по-моему. И было уже темно.
— Трое или четверо. В темноте, — медленно протянула она.
Эсмеральда остановилась. Ее взгляд блуждал по лицу Никколо, словно она пыталась найти там что-то новое, невиданное раньше.