Все или ничего - Елена Ласкарева

Смутное подозрение шевельнулось внутри… Что-то здесь не так…

И если еще несколько минут назад Ирину охватывало только одно желание — всыпать дурным лихачам по первое число, то теперь она откровенно тревожилась: что они затеяли?

…— Кто-то едет, — встревоженно обернулся Леха.

— Давай быстрей, — велел Стас.

— Ты ж говорил, здесь никого…

— Да мало ли, кого несет… Может, мимо…

— Так дальше дороги нет…

Парни тревожно вслушивались в приближающийся мотоциклетный рокот.

В душе Петьки всколыхнулась отчаянная надежда. Он резко вскочил на ноги и метнулся за мусорную кучу. Поскользнулся, упал плашмя и стал карабкаться вверх…

Стас настиг его одним прыжком и ухватил за щиколотку.

— Стой, щенок! — зашипел он. — Леха, давай!

Холодная скользкая полоска обвилась вокруг Петькиной шеи…

Мотоциклист! Где ты?! Неужели проедешь мимо?! Разве тебе не интересно узнать, что делает на свалке роскошный «сааб»? Остановись! Хотя бы из любопытства…

Что такое? Почему больше не слышно рева мотора? Мотоциклист остановился… или…

Петька рванулся из последних сил и выкрикнул тонко и жалобно:

— Помоги…те…

Ирина соскочила с мотоцикла и огляделась.

Золотистый «сааб» стоит с распахнутыми дверцами, а рядом никого…

И тут из-за мусорной кучи до нее донесся сдавленный Петькин голосишко… Он звал на помощь…

В нем было столько безысходного, последнего отчаяния, что Ирина подхватила с земли первое, что попалось под руку, — кусок стальной арматуры, и бросилась на этот зов.

— Крепче тяни…

— Он брыкается…

Петька сопротивлялся как мог, вцепившись побелевшими пальцами в скользкий шелковый шнурок.

— Спа… си… — хрипел он.

— Черт! — рассвирепел Стас. — Заткнись, сучонок!

Краем глаза Петька увидел, что тот выхватил из кармана куртки пистолет и навел на него.

— Услышат… — предостерег Леха.

— Хрен с ним!

Петька не мог оторвать застывшего взгляда от направленного на него черного, притягательного кружка… Из этого крошечного дула сейчас вырвется смерть…

Ему вдруг нестерпимо захотелось проснуться… потянуться в уютной постельке, принюхаться к доносящимся из кухни аппетитным запахам… а потом плеснуть в лицо холодной водой и начисто забыть липкий ночной кошмар…

Но это был не сон. И осознание этого сковывало все тело ледяным ужасом…

А в бледно-голубом, прозрачном высоком небе легкими белыми мазками разбегались облака, да ослепительно ярко светило солнце…

Покой и безмятежность… ленивый покой.

Ирина бесшумно, как гибкая кошка, скользнула туда, откуда доносилась приглушенная возня.

Один из здоровых парней согнулся над поваленным худеньким, беззащитным тельцем Петьки, а второй…

Она не успела понять, что холодно поблескивает в его руке, что угрожающе передвинулось от Петьки в ее сторону, целясь точно в голову…

И хорошо, что не успела. Потому что страха не было, а трусливые убийцы всегда рассчитывают прежде всего на испуг жертвы, парализуют ее страхом…

Длинный тяжелый кусок арматуры молниеносно взметнулся вверх, со свистом рассек воздух и опустился прямо на угрожающе вскинутую руку…

Стас завопил, выпустил пистолет и схватился за перешибленную кисть левой рукой.

Гладкий черный ствол, изогнутый буквой «Г», откатился к ногам Ирины, и она не глядя крепко пнула его ногой, отшвырнула подальше, так что он затерялся в мусорных развалах…

Теперь она перехватила свой прут поудобнее, как шпагу, и бросилась вперед, пружинисто приседая и нанося ошеломленным противникам удар за ударом.

…Горячий воздух обжег горло.

Петька со свистом втянул его в себя, удивляясь, почему небо, в котором он уже парил подобно птице, опять отодвинулось, стало далеким и недосягаемым…

А оранжевое солнце вдруг упало на землю и заметалось перед его глазами…

Огненная марсианка… амазонка в кожаных штанах безжалостно расправлялась с его бывшими приятелями… с его убийцами…

Это бред! Откуда могла здесь взяться Ирина? Рыжая вездесущая бестия не умеет материализовываться из воздуха…

Петька смотрел на происходящее отстраненно, не веря в реальность, словно наблюдал по видику крутой боевик…

Мушкетерская шпага расшвыривает обидчиков, бешено вращается, не давая им приблизиться к д’Артаньяну… Один за всех! И все за одного!

Хруст и упругие шлепки слышатся, когда волшебная шпага врезается в тела врагов…

А они кричат, матерятся, пытаются достать Петькину спасительницу… Но отступают!

Нет, они спасаются позорным бегством от разъяренной фурии! И один из них приволакивает ногу, а по щеке его струится темная полоска крови…

Оранжевая несоразмерная голова марсианки исчезла из поля зрения…

Натужно взревел мотоцикл… и раскатистый рокот начал удаляться… и стал неслышным…

Петьке стало страшно. Он опять остался один… Может, марсианка привиделась в бреду, и сейчас его мучители вернутся, и из черного вороненого кружка вырвется короткая вспышка…

Ему просто хотелось, чтобы в нужный момент появился защитник и спаситель…

А загадочный мотоциклист просто не успел доехать, повернул, умчался прочь…

И нет больше никакой надежды.

Тяжело дыша, Ирина отшвырнула стальной прут и машинально вытерла вспотевшие ладони о блузу.

На белой ткани остался ржавый, словно кровавый след.

Ее «хонда», оседланная поколоченными парнями, нещадно виляя, мчалась по направлению к лесу…

Господи! Страшно подумать, что она ввязалась в драку с двумя крепкими лбами, да еще вооруженными пистолетом!

Только сейчас дошло, что за странный предмет она умудрилась выбить из рук противника первым же ударом…

А если бы не успела? Эта свалка стала бы их с Петькой общей могилой…

Петька… Что с ним? Жив?

Ирина бросилась к нему, схватила за плечи, затрясла в паническом ужасе…

Слава Богу, мальчишка открыл глаза и недоверчиво уставился на нее, словно на привидение.

— Ты как? Глотать больно? Ну-ка, поверти головой…

Ирина жесткими пальцами сильно массировала Петькину шею. Он морщился, но терпел. И правда становилось легче…

Хорошо, что шнурок не успел затянуться туже, не оставил заметной полосы… Так, тоненький штришок на коже…