Армия древних роботов - Александр Шакилов

Древо Жизни очистило планету от ядерной, химической и прочей дряни Третьей мировой. Но это было однажды и давно. С тех пор оно постоянно очищает паломников от чрезмерной агрессии, оно – фильтр человеческой ненависти.

Слуга, принимавший в Древе команду паломников под предводительством юного лешего, надеялся загладить осквернение – вот почему он отпустил тайгера, принесшего в Древо кровь, а следопыта, послужившего первопричиной осквернения, взял в оборот. Но это не спасло Древо. Не спасло!..

Древо погибает.

И скоро все, скопившееся в нем, вырвется наружу.

* * *

В нос шибало свежестью ежедневных – по нескольку раз в день – влажных уборок, но даже этот настойчивый запах не мог одолеть смрад крови и гноя, въевшийся в сами стены, такие чистые на первый взгляд.

Майор Мазарид, перебинтованный чуть ли не от темечка до пяток – лишь его протез был лишен пропитанной кровью упаковки, – лежал на своей койке, отвернувшись лицом к стене, на побелке которой четко виднелись следы чьих-то длинных и острых когтей. Полковнику Саламану нетрудно было догадаться, чьих именно. На звук его шагов майор не обернулся. Видно, не посчитал нужным.

Возле койки стояли пустая тумбочка и деревянный табурет, переживший, наверное, сотню поколений посетителей. Чуть дальше – отхожее место, умывальник, зеркало.

– Хороший день для… – начал было приветствие полковник и осекся. В таком месте, как госпиталь, лучше быть осторожнее с выражениями, которые могут прозвучать двусмысленно.

– Пусть умрут наши враги, – рыкнул Мазарид, медленно, будто ему что-то мешало, перевернувшись на спину и яростно блеснув кошачьими глазами из прорех в повязке. Лицо его тоже было тщательно перебинтовано. Он часто-часто задышал, каждое слово ему тяжело давалось: – Полковник, не стесняйтесь говорить правду. Почему-то все здесь стесняются говорить мне… – Он резко оборвал себя, из сочленения протеза с культей на смятую простыню под ним капнуло бледно-розовым.

– У меня, то есть у Совета, есть для тебя, майор, задание. – Саламан подошел к койке и, подвинув к ней ближе табурет, осторожно присел. Табурет под ним протяжно скрипнул. – Это касается поисков Главного Активатора. Мы знаем чистяков – чистяков, майор, ты не ослышался, – которые помогут нам отыскать прибор. Тебе нужно перейти через границу, взять этих парней живыми и доставить в Минаполис.

– Что?.. – Мазариду понадобилось усилие, чтобы приподняться на локтях, и запах гниющего заживо тела усилился. – Я не ослышался: перебраться через границу? Это вы мне, полковник? Да я не могу даже на ноги встать! Радиация пожирает мой костный мозг! Скоро я и разговаривать не смогу, у меня уже язык еле ворочается! А у меня еще и дыра в легких, сломаны ключица и рука!

– Это не проблема. – Саламан пожалел, что сел так близко к кровати, но отодвинься он, и табурет под ним не выдержал бы такого издевательства.

– Не проблема?.. – Локти майора задрожали, он опустился спиной на постель, в глотке у него заклокотало. – То, что никто не пытается меня заштопать хоть как-то, не проблема?..

– Да, не проблема. – По сигналу Саламана молодой рептилус-медбрат вкатил в палату поскрипывающую колесиками тележку с древними снадобьями, действенными до сих пор и применяемыми лишь в исключительных случаях. Когда медбрат удалился, закрыв за собой дверь, Саламан взял с тележки крохотную стеклянную ампулу, отломил кончик и через тончайшую иглу втянул ее содержимое в шприц. Вколов прозрачную жидкость в культю Маразида – тот при этом даже не шелохнулся, – Саламан продолжил: – Это сильный стимулятор, майор. Его формула умерла вместе с нашими земными предками девять веков назад. Этот стимулятор даже мертвеца поставит на ноги, но, к сожалению, не разговорит его.

– Что?..

Саламан с удовлетворением отметил, что на этот раз у майора получилось без труда не только приподняться на локтях, но и сесть на кровати, свесив с нее ноги, аж когти цокнули по полу.

– Ты хочешь правды, майор? Вот тебе правда. Ты все равно умрешь, майор. Тебя, считай, уже нет. И то, что я запретил врачам оперировать тебя, – это акт милосердия, поверь. Да ты ведь все это знаешь. Но пока ты жив – а я сделаю так, чтоб до самой своей смерти ты не почувствовал больше боли и всегда был бодр и так силен, каким не был раньше, – ты послужишь своему народу. Это твое последнее задание, майор. Отказаться ты не можешь, даже если захочешь, – за тобой ведь должок.

После второго укола в левую руку у Мазарида так вздулись мышцы, что затрещали бинты, и полковник услышал, как замолотило быстрее и громче сердце в пробитой ножом груди, после чего поспешил сделать тайгеру третий укол – успокоительный. Снадобье подействовало мгновенно, только попало в кровь. Майор громко выдохнул – губы его были покрыты язвами – и заметно расслабился.

– Думал, сдохну сейчас. Думал, полковник, вы мне яд вкололи. Из милосердия, – проведя языком по язвам, просипел он. – Цель моего задания, эти чистяки… Кто они?

– Оба они менталы, и это, майор, существенно усложняет твою задачу. Одного зовут Траст, он некромант. Второго у чистяков называют Зилом, и он – леший. Оба они для нас равнозначно важны. Оба должны быть доставлены в Минаполис живыми и не покалеченными. Повторяю: живыми и здоровыми. Это важно. От этого зависит само существование нашего народа.

– Некромант и леший. – Мазарид встал с кровати и, пошатываясь, сделал три шага. – А я думал, это сказки для непослушных детей, чтобы попугать их на ночь. Разве некроманты существуют?

– Существуют. Этот парень – первый подтвержденный случай дара некромантии за последние полтора с лишним века. Информация от нашего проверенного человека на той стороне. Он передал ее перед самой своей смертью… И чтоб ты понимал: некромант нам нужен, потому что без его помощи нам никак не узнать, где спрятан Главный Активатор. Это наш последний шанс.

– Ясно, полковник, я понял. Но зачем вам тогда именно этот леший по имени Зил? Такой дар не самый редкий у чистяков, леших можно сколько угодно добыть. На краю любой захудалой деревушки сразу у границы хотя бы один да найдется.

Вместо ответа полковник – по его голубой лысине скользнула капля пота – взял с тележки ножницы и принялся срезать и безжалостно отрывать вместе с прилипшей к ним шерстью бинты, пропитанные гноем и кровью. Он знал, что из-за стимуляторов, которые уже начали действовать на тайгера, тот не почувствует боли, в худшем случае эта процедура для майора будет так же неприятна, как укус комара. А перевязки майору отныне больше не понадобятся – подавив брезгливость, Саламан принялся втирать особую мазь в кровоточащие раны тайгера, в раны, которым уже не суждено стянуться, оставив после себя благородные шрамы. Мазь на некоторое время остановит распад слоев кожи и тканей непосредственно под ней.

– Скажем так, майор… – Саламан осторожно подбирал слова и никак не мог найти нужные. – Этот леший, этот чистяк Зил, он… Он родился в Инкубаторе. – Услышав это, майор присвистнул. Саламан поспешно закончил свой ответ на щекотливый вопрос: – Большего тебе не следует знать. Я и так сказал слишком много.