Любовь-победительница - Барбара Доусон Смит

– А я не предполагала, что вы опуститесь до столь недостойного поступка, как подслушивание. – В ярости Мэри схватила хрустальное пресс-папье. – Единственный раз я забыла о здравом смысле, когда позволила вам соблазнить меня!

Адам забрал у нее пресс-папье.

– Держите себя в руках, мисс Шеппард. Ни к чему такая вспыльчивость.

– Я никогда не была вспыльчивой, пока не встретилась с вами, милорд! И если мы составляем список подозреваемых, то как насчет вашей матери? Может быть, она послала своего человека, чтобы избавиться от угрозы, нависшей над ее драгоценной семьей? Он мог выстрелить в Сирила.

Адам сердито посмотрел на нее.

– Не говори глупостей. Моя матушка – исключительно порядочный человек.

– И Виктор – тоже. Он трудолюбив и предан делу установления равенства в нашем обществе. И что может быть лучше, чем брак между простолюдином и аристократом?

Адам, раздраженно бросил бумаги на стол.

– Ты ведешь себя как дурочка, которой вскружили голову. Габриэль мог обидеть тебя. Или похитить и упрятать под замок, как твою сестру.

Если бы Адам говорил другим тоном, она могла бы поверить, что его мать была права и он действительно неравнодушен к ней. Но он смотрел на нее, как обычно, холодно и просил ее руки исключительно из чувства долга. Адам не любит ее. Для него она еще одна повседневная обязанность вроде обязанности проследить, чтобы его лошади вовремя были накормлены. К досаде Мэри, глаза ее затуманились, и слезы потекли по щекам. Не желая себя выдать, она подхватила юбки и направилась к двери, пока Адам не заметил, что она плачет.

За спиной раздались быстрые шаги. Его пальцы схватили ее за руку, прежде чем она успела ускользнуть, и он повернул ее к себе.

– Я еще не закончил с тобой…

При виде ее слез его гнев испарился, и синие глаза растерянно смотрели на нее с лица, ставшего для Мэри самым дорогим в этом мире.

– Мэри, – произнес он с мягким раскаянием и, притянув к себе, погладил по волосам. – Ах, Мэри, ну почему мы все время причиняем друг другу боль? Почему мы не можем просто быть счастливыми?

Слишком расстроенная, чтобы ответить, Мэри спрятала лицо у него на груди, вдыхая его запах, слушая стук его сердца, ощущая его сильное, крепкое тело. Больше всего ей хотелось найти утешение в его объятиях, но даже это не могло остановить ее слез. Последние сутки стали слишком большим испытанием для нее – она пережила бурную ночь открытий, откровения сестры в дневнике, его бесчестное предложение и, наконец, предложение выйти за него замуж. Она рыдала из-за потрясений в своей жизни, но больше всего из-за ужасного намека в послании сестры.

Адам слегка отстранился.

– Я совсем не собирался так обрушиваться на тебя, – прошептал он. – Но когда увидел, как этот святоша касается тебя, держит тебя за руку….

Только сейчас до Мэри дошло, что он ревнует. Но как это может быть, если он не любит ее?

– Я не одна из твоих вещей, – всхлипнув, сказала она.

– Конечно, нет. – А руки его противоречили этим словам, властно сжимая ее плечи. – Но ты ведь понимаешь, что нужна осторожность! Он вполне может оказаться человеком, похитившим Джозефин.

Голова у Мэри раскалывалась. Она поняла, что необходимо облегчить душу, рассказать правду. Ведь жизнь Джозефин зависит от этого.

– Это не Виктор, – сбивчиво начала она. – Я боялась сказать вам… Когда я укладывала вещи, я услышала мою сестру.

Взгляд Адама пронзил Мэри. Он подвел ее к дивану и сел рядом.

– Расскажи мне подробно все, что слышала.

Он верил ей. Но по иронии судьбы именно сейчас Мэри хотелось, чтобы он не поверил.

– Все было так расплывчато. Только обрывки фраз. Она сказала, что ей страшно. И сразу после этого назвала имя человека…

– Кого?

Его большие теплые ладони согревали ее руки, придавая ей силы.

– Папу.

Это признание повисло в наступившей тишине. И все же она не могла поверить, что их отец мог причинить вред Джо. Да, он был в ярости, когда она убежала, но в глубине души все равно любил ее. Он даже послал Обедайю, чтобы тот стал ее ангелом-хранителем.

Но однако он угрожал Мэри.

Упаси Господи, чтобы я обратил свой гнев на нее.

Ее губы дрожали, но Мэри высоко подняла голову, приказав себе не дрогнуть при виде торжества Адама.

Но Адам лишь спросил:

– Это все? Она больше ничего не рассказала о своей тюрьме? И больше никого не называла?

– Она назвала имя Питер. – Мэри ухватилась за призрачную надежду. – Но есть ли среди ее знакомых Питер? Она ничего не писала о нем в дневнике, а там ведь упоминаются все ее поклонники.

– Ты сказала, что послание было неясным.

– Да. Ее голос то пропадал, то вновь звучал.

Адам помрачнел.

– Ну, теперь мне все ясно. Она говорила о графе Питерборне.

Адам на любимой черной кобыле направлялся на юг, к Брайтону. Вода, скопившаяся в лужах после дождя, летела из-под копыт лошади. Дорогу развезло, и карета Адама осталась далеко позади. Но небо сияло голубизной, и свежий ветерок гулял по пышным зеленым пастбищам, где на солнышке паслись коровы и овцы.

В другое время этот мирный пейзаж разбудил бы в Адаме тоску по его родному поместью в Дербишире. Но не сегодня. Охваченный беспокойством, он сосредоточил все мысли на предстоящем разговоре.

Зачем Питерборну понадобилось похищать чужую невесту? Сирил был едва знаком с ним, так что это исключало месть за какое-то оскорбление.

Возможно, отказ Джозефин задел самолюбие Питерборна? Неужели она так разгневала его, что он решил застрелить Сирила?

Нет, это нелепо. Питерборн – похотливый развратник, гоняющийся за любой юбкой. Если одна женщина отказала ему, тут же нашлась бы другая. Столько женщин с радостью удовлетворят графа, невзирая на его преклонные лета.

Если только этот старый плут не воспылал страстью к Джозефин. Может, желание обладать ею настолько завладело им, что у него помутился рассудок?

Или это была одержимость? Да, теперь Адам начинал понимать, что это такое.

Он объехал глубокую выбоину на дороге. Грязь зачавкала под копытами лошади, и благородное животное шарахнулось в сторону, черная шелковистая грива развевалась на ветру. С каждым шагом Адам все дальше удалялся от Мэри.

При мысли о ней его сердце сжалось. Он не видел ее этим утром. Лишь несколько слуг поднялись на рассвете, чтобы проводить его и Крукса.

Адам снова вспомнил о том скандале в библиотеке, когда он довел Мэри до слез своей глупой ревностью. Ему следовало бережнее относиться к ее чувствам. У нее был утомительный день. Сначала он не смог устоять и соблазнил ее, потом она получила нагоняй от своего отца. И словно этого было мало, мрачно думал Адам, он еще дважды оскорбил ее – сначала унизительным предложением внебрачных отношений, а потом холодным и неохотным предложением жениться на ней.