Без надежды на искупление - Майкл Флетчер

– Чему он, черт возьми, так улыбается? – раздраженно спросил Эрбрехен.

Гехирн на мгновение содрогнулась от понимания происходящего и от страха. Только одно могло пробудить у измученного поганца такую улыбку: свобода.

А что может дать Регену свободу?

Смерть.

Реген что-то сказал, обращаясь к пришедшим, но Гехирн не могла разобрать слов. Прошипели клинки, со сверхъестественной скоростью вынутые из ножен, и Реген пал под их ударами. Шаман племени шламмштамм, разрубленный на три части, упал, продолжая все так же улыбаться.

Спокойный глаз бури со страшной силой схлопнулся и исчез. Вспышка молнии ослепительно ярко осветила демоническую картину, и Гехирн хорошо разглядела тех шестерых, которые с обнаженными клинками шагали к паланкину Эрбрехена.

«Аноми и ее шаттен мердер». Гехирн часто задумывалась о том, удалось бы ей справиться с любимыми убийцами Теократа. Она предпочла бы иметь дело с Асеной и ее тиргайст. Не потому, что боялась Аноми, а из-за того голода, который пробуждало в Гехирн гибкое тело девушки-териантропа. Асена терпеть не могла Гехирн, и это делало ее еще более желанной. Увы, не Асену привела к ней судьба в тот вечер.

Эрбрехен выкрикивал то приказы, то признания в любви, обращенные к шаттен мердер.

Не обращая на него внимания, они резали всех, кто оказывался у них на пути.

Гехирн выбралась из паланкина и встала между Эрбрехеном и живыми мертвецами. «Убить его они смогут после того, как убьют меня».

Горизонт со всех сторон будто обрушился.

Приятие, Отречение и Беспокойство стояли и смотрели друг на друга. Те, кто был по ту сторону зеркала, увлеченно разговаривали между собой и не обращали внимания на тех, кто находился по эту сторону.

Взгляд Приятия упал на пятна крови Трагена Нахрихтена и главного ученого Ауфшлага Хоэ. Эти темные кляксы скрыли старые пятна крови, которые оставались здесь с того дня, когда били его. Их теперь не видно, но ничто не забыто. Скоро он отомстит.

Приятие смотрел на отражения краем глаза, стараясь не выдать своего интереса. Ему не хотелось раскрывать никаких своих секретов. Беспокойство был слишком подозрительным, так что он никогда не попался бы в ту ловушку, которую подготовил Приятие, не оказался бы в руках отражений. Ставка делалась на то, что Отречение слишком боится, что его бросят, и поэтому легко поддастся на уловку.

Отречение не пытался скрыть своих подозрений.

– Ты знал, что отражения укажут на Ауфшлага, еще до того, как разглядел на его обуви осколки зеркала. Я видел, что ты заметил стекло. Я видел в твоих глазах…

– В моем глазу, – хладнокровно поправил его Приятие.

Отречение пожал плечами.

– У меня не было выбора. – Это не прозвучало как извинение. Извиняться доппели Кёнига умели не лучше, чем сам Кёниг. – В твоем глазу я увидел, что ты замышляешь какой-то план. – Он потер подбородок и оценивающе глянул на Приятие. – Или, возможно, это завершение плана, который уже почти воплощен?

Приятие лишь на мгновение позволил появиться на своих губах самодовольной ухмылке.

– У меня есть способ общаться с отражениями Кёнига.

– Ты писал на листках и подносил их к зеркалу? – спросил Отречение.

Приятие не стал отвечать на этот вопрос. Нужно сказать Отречению только то, с помощью чего его можно заманить.

– Если Морген Вознесется, как планирует Кёниг, мы в лучшем случае так и останемся доппелями. Навсегда. Когда у него будет созданный им бог, он даже может изгнать нас. С нами могут сделать все что угодно. Теперь, когда Ауфшлага нет рядом, Кёниг лишился своего единственного источника здравомыслия. Он опасается, что Морген будет подвержен дурному влиянию, поэтому он убьет его. – Приятие с победоносным видом оскалился, обнажив переломанные зубы. – Кёниг перепуган и одинок; он сейчас не способен ясно мыслить. Морген узнает тех, кто пришел убить его, и поймет, что их послал Кёниг. Это настроит нового бога против того человека, который его создал. Разум Кёнига разлетится на куски, и мы займем верховное положение. – «И я убью того, кто убил ребенка, кто бы из ассасинов это ни оказался, потому что к их возвращению Кёниг уже давно будет мертв».

– Твой план не лишен недостатков, – сказал Беспокойство. – Если Морген обернется против Кёнига, то может его убить. Мы не выживем.

– Ты придумал какой-то простой язык жестов? – спросил Отречение.

Приятие насмешливо фыркнул и снова оставил вопрос без ответа.

– Морген не способен никому причинить вред.

– Люди меняются, – прошептал Беспокойство.

Отречение сощурил глаза.

– Ты каким-то образом можешь слышать, что говорят отражения?

Приятие на мгновение замер и только потом ответил:

– Это очень трудно.

– Так как же ты это делаешь? – допытывался Отречение.

– А почему ты спрашиваешь? – ответил Приятие с притворной подозрительностью. – Что ты замышляешь?

– Замышляю? Разве я могу что-то замышлять, я же только что узнал об этом. Если ты сумел, то могу научиться и я.

Приятие притворно расстроился.

– Во-первых, если они не смотрят на тебя, надо постучать по зеркалу, чтобы привлечь к себе их внимание. – Он изобразил раздражение. – Иногда они вообще тебя игнорируют. Прижмись ухом к зеркалу, и услышишь, что они говорят. Это все равно что прижаться ухом к двери или окну. Чтобы тебя услышать, им нужно на своей стороне сделать то же самое. – Он смущенно хихикнул. – Комично выглядит, честное слово.

Отречение, столь же лишенный чувства юмора, как Кёниг, разглядывал зеркало с безучастным лицом. Отражения, которые были там, за стеклом, были увлечены разговором друг с другом и не обращали на доппелей никакого внимания.

– Это может быть опасно, – прошипел Беспокойство.

– Беспокойство прав, – осторожно отметил Приятие. – Возможно, лучше, чтобы с ними общался только я.

Отречение, не обращая внимания на его слова, прошел к зеркалу, занимавшему всю высоту стены от пола до потолка. Он дважды постучал костяшками по стеклу и понаблюдал за тем, как отражения сначала взглянули на него, а затем возвратились к своему разговору. Мгновение он смотрел на них, а потом развернулся и шагнул к тяжелому дубовому столу Кёнига. Взяв в руку тяжелую глиняную кружку, он снова подошел к зеркалу. На этот раз он стукнул по стеклу кружкой. С силой. Отражения потрясенно посмотрели на него и замерли, увидев, как он жестами изображает, что разобьет кружкой зеркало. Отречение сделал жест, будто подзывая их к себе, и они торопливо прижали уши к стеклу со своей стороны.