Пацаны, не стреляйте друг в друга - Владимир Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дверь постучались.
– Да!
В комнату вошел Илья.
– Это, Макс там подъехал, – сказал он.
– Макс? Мы же его в Москве оставили. Откуда он знает, где мы?
– Он мне на телефон звонил. Я ему сказал, как подъехать. А что, нельзя?
– Я же говорил, никому и никуда отсюда не звонить.
– Так он мне сам позвонил...
Лосев был раздражен, но в другое время злость бы уже захлестнула его больное сознание. Но нет, не было желания наброситься на Илью с кулаками, растоптать и растереть. Да и вообще, как можно было обидеть этого симпатичного парня? Какая фигура у него, какой склад лица. И обаяние... Неужели у парней может быть обаяние? Оказывается, да...
– Значит, так, соберешь сейчас все телефоны и принесешь мне.
Раздражала его собственная глупость. Столько мер было принято к тому, чтобы законспирировать лесной дом. Но телефоны уничтожить не догадался. А ведь они могли стать маркерами, по которым тот же Панфилов мог навести на цель штурмовой отряд из собственной службы безопасности. Подключит к поискам техническую службу ФСБ, определит координаты... А этого случиться не должно.
– С Максом говорить будете?
– А оно мне нужно? – без обычной в таких случаях злобы спросил Лосев.
И Макс ему не нужен был. Этого красавчиком не назовешь. Так себе фрукт. Да и командировочные нужно ему платить, за каждый день пребывания здесь. А кого радуют лишние расходы?.. В принципе, денег не жалко, ведь все равно скоро в гроб. Но в то же время у Лосева было ощущение, что своей смертью он не умрет. И насильственной, возможно, тоже. И все потому, что не давила на сознание убийственная опухоль, потому, что не было привычной, не дающей покоя боли...
– Ну не знаю, – пожал плечами Илья.
Он собрался уходить, но Лосев его остановил.
– Постой. Ты из этих мест, должен знать, где более или менее порядочная больница.
– Что, рука болит?
– Рука?! Ну да, немного... Знал бы ты, какой это пустяк... Томография мне нужна. И специалист по этой части...
– А-а. Так это в Рязань ехать надо. Здесь же недалеко, каких-то сто километров. Часа за три доедем... Кто нас там ищет?
– Никто. Но машины я бы светить не стал... А Макс на чем приехал?
– У брата машину взял, «уазик»...
– У брата? У какого брата?
– У двоюродного.
– Он сказал ему, куда едет?
– Это вы у него спросите.
– Ладно, скажи Максу, пусть свой «уазик» запрягает... Хотя нет, не надо. И так ясно...
Опасно было отправляться в дорогу. Тем более что без больницы было уже ясно, что болезнь отступила. Чудесным образом вдруг выздороветь и угодить к ментам в лапы – нет уж, дудки...
* * *
В Рязани Панфилов поселился в гостинице. Сам по адресам не бегал, разрозненные звенья в цепочку не составлял, но руку держал на пульсе событий. А розыском занимались подотчетные ему специалисты, и не только из службы безопасности.
– Марк Илларионович, Макса нашли! – сообщил ему Левшин.
К нему стекалась информация, он же и передавал ее Панфилову, который уже сам решал, где семена, а где плевелы.
– И где он?
– То есть самого не нашли. Но вчера вечером он еще дома был, у родителей. Из Москвы приехал, с девчонкой своей покутил, а вчера уехал...
– Куда?
– Выясняют.
– И это все?
– Нет. Он звонил кому-то, с домашнего телефона...
– Распечатка, номера?
– Все есть. На мобильник он звонил. Телефон зарегистрирован на Безродного Илью Михайловича... Да, тот самый Илья, который на Лосева работает...
– Вот, это уже зацепка, – взбодрился Панфилов. – А где телефон находится, найдем.
Был у него выход на серьезную специально-техническую службу еще более серьезной силовой структуры. И если телефон Безродного активирован, то координаты его будут установлены в течение нескольких часов...
Увы, специалистам технической службы понадобилось всего полчаса, чтобы поставить крест на надеждах, которые питал Марк Илларионович. Телефон Безродного в природе не существовал, скорее всего, был уничтожен...
Но поиск продолжался.
* * *
Дверь распахнулась, в комнату ввалился пьяный Лосев. Объятая страхом, Агата вжалась спиной в угол и закрыла лицо руками.
– Да не бойся ты, дура!
Лосев подошел к ней, крепко взял ее за руки, развел их в стороны. Дыхнул в лицо густым водочным перегаром.
– Ты думаешь, я от водки пьяный? – громко, нахраписто спросил он. – Нет, я от счастья пьяный!
– И что за счастье? – робко спросила она.
– А то, что здоров я! Здоров, понимаешь?
– Не понимаю. Не здоров ты.
– А я говорю, здоров! – нахохлился Лосев.
– Ну, здоров так здоров... Ты же не отпустишь меня на радостях?
– Не отпущу? – задумался он. – Может, и отпущу... На радостях, да... И домой отвезу... А там меня Панфилов ждет. И вообще... Нет, не отвезу я тебя домой...
– Мы пешком уйдем.
– Кто мы?
– Ну мы, с Кириллом...
Агата слабо верила в то, что Лосев отпустит ее домой. Но все же замолвила слово про своего собрата по несчастью.
– А-а, этот... – нахмурился он. – У тебя что с ним, любовь?
– Нет.
– Тогда зачем хлопочешь за него, а?
– Ну, его отец ждет...
– Ненавижу я его отца.
– За что?
– И твоего отца ненавижу. И мать... А может, уже и навижу...
– Нет такого слова.
– Тогда ненавижу...
– Уж лучше навидеть.
– Ага, любовь спасет мир... И здоровье... Я не умру. Понимаешь, не умру... Но и вернуться обратно уже не смогу...
– Почему?
– Да потому, что жену свою... И не только жену... Максютов... Алка, дура, шантажировала... Потом этот сосунок на пути попался, пристрелить пришлось... Потом отмазку пришлось искать, Ромку на крышу сажать. Типа, не я на Панфилова охочусь... Повезло Панфилову. Раз повезло, второй... А я вляпался... И надо было мне в это ввязываться... Максютов, жена его... До Вальки по этой цепочке... Максютова не докажут, Алку тоже. С Полуниным не знаю... А может статься, по всем накопали... Нельзя мне возвращаться. Нельзя...
Агата уже поняла, о чем он говорит, недоговаривает. В убийствах он сознавался. Максютов, его жена, Леша Полунин. На Панфилова покушался. Отца подставил... Тогда выходит, что он и жену свою убил. Врал, когда говорил, что развелся. Но лукавил, давая понять, что свободен от уз брака. Только кому нужна эта его свобода? Кому он вообще нужен?..
