Колдовской круг - Сергей Пономаренко

— Да, это я, в прошлом пират, презренный Балтазаре Косса. Мои теперешние унижения и муки ничто по сравнению с тем, что я совершил за свою жизнь.

Селяне сразу прекратили издевательства, ибо громкая слава пирата Балтазаре Косса приводила их в ужас даже теперь, когда он оказался в беспомощном состоянии, ведь у него был брат, еще более могущественный и не менее жестокий пират Гаспар Косса! Что могло ожидать жителей прибрежного селения, когда тот узнает, что они казнили его брата позорной казнью? Пленников отвязали от столба и заперли в том же сарае, что и Яндру, а у двери поставили охрану.

Староста и старейшины до поздней ночи совещались, как поступить с предводителем пиратов и его спутниками. Половина собравшихся склонялась к тому, что пиратов следует тайно казнить, так, чтобы известие об этом не вышло за пределы селения. Но не было уверенности в том, что Гаспар Косса не узнает о судьбе своего брата и не захочет отомстить. Ведь удержать болтливые языки никто не в силах. Другая половина склонялась к тому, чтобы отвезти пленников в ближайший город и передать властям, и пусть те несут ответственность за казнь пиратов. Но и в этом случае жители селения будут причастны к смерти Балтазаре и могут быть за это жестоко наказаны. В итоге было решено отвезти пиратов подальше от селения и тайно сжечь живьем, а пепел развеять по ветру. Причастные к казни должны дать клятву, что никогда и ни при каких обстоятельствах об этом не расскажут. В селении же объявят, что предводителю пиратов и его спутникам удалось бежать по пути в город.

Ранним утром пиратов и Яндру в сопровождении двух десятков вооруженных селян под предводительством старосты повезли вроде как в Неаполь, на королевский суд. На самом деле планировалось проехать пять-семь миль по дороге, ведущей в Неаполь, затем свернуть в лес, найти укромное местечко и провести экзекуцию. Пленников разместили на повозке, а сопровождавшие ехали верхом. Гуиндаччо сразу же начал ругаться, обзывая конвоиров разными обидными словами. Ринери с недоумением наблюдал за Балтазаре, безостановочно читавшим молитвы, продолжая верить, что тот все же найдет выход из этой, казалось бы, безвыходной ситуации, как было уже не раз. Так как Яндра вела себя тихо и спокойно, ее не связали, конвоиры все время бросали на нее похотливые, липкие взгляды, размышляя, не разрешит ли староста позабавиться с красоткой перед тем, как ее сжечь?

Отъехав на две мили, староста увидел быстро приближающуюся кавалькаду. Впереди ехал всадник с развевающимся знаменем Церкви. Как и положено в подобном случае, повозка съехала с дороги, верховые спешились, и все обнажили головы.

Три десятка конных воинов в кирасах и блестящих шлемах сопровождали богато украшенную карету с папскими отличиями. Когда карета проезжала мимо, вдруг произошло то, чего никто не ожидал: Яндра, которая до этого смирно сидела, опустив голову, вдруг соскочила с повозки и кинулась вперед, чуть ли не под копыта лошадей, и, ловко увернувшись, вскочила на подножку кареты. Охранники пленников рванулись было за ней, но тут же остановились, так как сопровождавшие карету воины направили на них острия пик и готовы были схватиться с ними, приняв их за разбойников, устроивших западню. Селянам не оставалось ничего другого, кроме как упасть на землю, показывая этим, что в мыслях у них нет ничего дурного. Воин в шлеме, украшенном плюмажем, подскочил к Яндре и грубо схватил ее за плечо, пытаясь сбросить с подножки, но та цепко держалась, отчаянно вопя:

— Святейший, прошу благословения и помощи! Во имя Иисуса Христа!

Воин размахнулся и отвесил девушке оплеуху, от которой та упала на землю. Карета остановилась. Воин замахнулся плетью, решив наказать дерзкую, уже поднимающуюся с земли, но тут его остановил мягкий вкрадчивый голос, донесшийся из кареты:

— Остановитесь, Роланд. Я хочу ее выслушать!

Яндра встала на колени и бросила умоляющий взгляд в сторону окошка, в котором показалось худощавое бледное бритое лицо мужчины лет сорока.

— Святейший, прошу помощи и защиты!

— Ошибаешься, дитя мое, я не святейший Папа Урбан, а только его личный секретарь, епископ Дитрих фон Ним.

— Прошу вас выслушать меня, ваше преосвященство!

— Кто ты и куда тебя везут эти люди?

— Я дочь правителя Вероны, несчастного Антонио делла Скала. Меня пленил пират Балтазаре Косса и удерживал у себя, пока его корабль не потерпел крушение. Ему, двум его пособникам и мне удалось спастись. Нас схватили эти люди, по-видимому, они хотят вскоре расправиться с нами.

Дитрих фон Ним залюбовался прекрасным лицом и фигурой стоявшей перед ним молодой женщины. Ее взор манил и обещал невиданные тайные наслаждения.

— Кто среди вас главный и куда вы везете этих пленников? — спросил он.

Бледный и дрожащий староста поднялся с земли, поклонился и произнес, заикаясь:

— Я староста селения, ваше преосвященство. Везем захваченных пиратов на королевский суд в Неаполь.

Дитрих фон Ним недовольно скривился.

— В чем виновата эта женщина, если она была пленницей пиратов?

— Она ничего не говорила нам об этом и не называла своего имени.

Папский секретарь обратился к Яндре:

— Почему ты не назвала своего имени и не сказала, что была пленницей пиратов?

— Меня никто об этом не спрашивал, и, как я поняла из разговоров, нас везут не на королевский суд, а на расправу. Кроме того, я слышала, что они договаривались надругаться надо мной. Зачем им в таком случае мое имя?! — с горечью вопросила девушка.

— Она правду говорит? — грозно воскликнул фон Ним, сверля взглядом старосту.

Тот совсем потерялся, съежился.

— У нас и в мыслях не было ничего подобного, — едва слышно пролепетал он.

— Пленников я забираю на папский суд, выше которого на земле нет, так как Папа — святейший представитель Бога! Дитя мое, садитесь в карету и поведайте мне о ваших злоключениях в плену.

— А нам как быть? — вновь пролелетал несчастный староста.

— Роланд, всыпьте каждому из этих негодяев по десять плетей и пусть убираются восвояси, — приказал папский секретарь воину в шлеме с плюмажем.

Тот проводил ненавидящим взглядом садящуюся в карету Яндру, затем указал на двух солдат:

— Вы оставайтесь здесь и выполняйте приказ: каждому по десять плетей, да так, чтобы неделю в седло не могли сесть. Затем догоните нас, мы едем в Ночеру. С этими, — офицер презрительно показал на пленников на повозке, — мы быстро двигаться не сможем.

Яндра, удобно устроившись в карете, рассказала свою историю секретарю Папы, искусно переплетая правду и вымысел. При этом она бросала на него томные взгляды, используя весь арсенал обольщения. Она была очень встревожена, ведь не исключено, что в Ночере, нынешней папской резиденции, известно о том, что она сбежала из тюрьмы инквизиции и что к этому был причастен Балтазаре Косса. Тогда всем станет ясно, что история о том, что она была пленницей у пиратов, — вымысел, и она снова окажется в застенках инквизиции. Единственное спасение было в сидящем напротив мужчине в мантии прелата. Он приближенный самого Папы, которому подчиняется всемогущая инквизиция. И она решила сделать все возможное, чтобы соблазнить секретаря Папы. Ведь для высшего духовенства понятие целибата было весьма условным, в этом она убедилась, став любовницей папского легата в Болонье. Когда Яндра в своем рассказе упомянула, что пират Косса поклялся уйти в монастырь, так развеселила этим папского секретаря, что тот долго смеялся визгливым, противным смехом.