Выстрелы в Сараево. Кто начал Большую войну? - Игорь Макаров

После падения Сербии, в 1916 году вождь организации «Черная рука» полковник (Драгутин) Димитриевич (Апис) послал меня в Лозанну поговорить с Гачиновичем о подготовке к убийству королей Греции, Румынии и (царя) Вильгельма II. Гачинович это отверг, и я вернулся в Салоники. Мы также хотели убить Александра (Карагеоргиевича) и (Николу) Пашича, но поскольку нас предал провокатор (Милан) Циганович, все мы были арестованы в конце 1916 года. Я сидел в темницах в Париже, Лионе, Марселе, Тулоне, Салониках, в Кап Maтuтe и Бизерте в Африке, а затем снова в тюрьме в Салониках. Был такой тяжелый легочный больной, что почти умирал. После процесса, т. е. после 10-месячного заключения, интернирован на Корфу. В сентябре 1918 года, после годового интернирования, направлен в Париж. В Париже поступил в Университет и работал как смотритель в школе Жерсон.

В конце 1919 года отправился в Югославию. По прибытии в Белград меня арестовала полиция, но сразу же отпустила, и я поехал домой повидаться с матерью. Спустя несколько дней вернулся в Белград, где был арестован на основе полицейской провокации, а затем через несколько дней интернирован в монастырь в Раковице. После 5-месячного заточения в монастыре я обратился с просьбой о продолжении образования в Париже. Это мне сразу же было разрешено. В июле 1920 года я отправился в Париж, где встретился с эмигрантом, полковником Божином Симичем, членом организации «Черная рука». Он мне оказал материальную помощь, поскольку я не мог работать, ибо был под надзором сербской и французской полиции. В конце концов, в сентябре 1921 года, я был арестован в Париже и изгнан. Прибыл в Вену, где остался до 1929 года.

Это приблизительно все, что могу сказать о своей деятельности и своей работе в национально-революционных организациях. /Далее следует подробный рассказ о работе в Коммунистической партии/.

Мустафа Голубич[317].

31 января 1933 года.

Что принципиально нового вносит этот конфиденциальный, не предназначенный для печати документ? Отпадают всякие сомнения: Владимир Гачинович действительно сыграл решающую роль в организации Сараевского убийства — роль, может быть, более важную, чем пресловутый Апис. Некоторые важные участники тех событий эту роль оспаривали. Так, судебный следователь Л. Пфеффер, принявший к производству дело Г. Принципа и компании, в письме Воиславу Богичевичу от 19 января 1938 года отмечал:

Гачинович, судя по всему тому, что я узнал в ходе следствия и позднее, не имел никакой связи с покушением. Он воздействовал на молодежь лишь косвенно, в особенности своими стихами «Смерть одного героя»[318].

Не упоминался Гачинович как организатор убийства и в ходе процесса над сараевскими террористами. Однако сразу же после войны, в 1919 году, в Чикаго сербское издательство «Просвета» выпустило открытку с изображением Гачиновича и Принципа. Многозначительный намек…

В автобиографии Мустафы Голубича привлекает внимание фраза: «Гачинович и я решили отправиться в Тулузу…». Чем же их не устраивала тихая Швейцария?.. Тем более что в Тулузу — по бедности! — не могли приехать из Лозанны еще два их соратника — Йован Живанович[319] и Павле Бастаич[320].