К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина

– Да, мышонок. У меня нормальные родители, они просто хотели устроить мою жизнь. Желали счастья. И девушку, как я слышал, подобрали достойную, – Дар вздохнул и прижал меня к себе покрепче. – Не их вина, что я такой бунтарь и эгоист. Я наговорил много гадостей. Орал, что не хочу их видеть в ближайшие полсотни лет…  Так и случилось. «Бойтесь своих желаний»! И вот – прошло уже тридцать, а я соскучился на первом десятке.

– Ты совсем никак не можешь туда попасть?

– Нет. Нижний мир заперт эксклюзивно для меня. Такая вот я важная персона! – он тихо рассмеялся. – Сил, имеющихся в моем распоряжении в Верхнем, не хватает, чтобы сломать замок. Да и если бы хватило… Тот, кто меня изгнал, тут же вышвырнет обратно.

– Но ты сказал, что после проекта сможешь вернуться…

– Таков план.

– А если не выйдет?

– Придется придумывать новый план, – Дар вздохнул. – Времени у меня полно.

– И на какой срок ты изгнан?

– Навсегда, Олеся.

Промелькнула мысль, что мне бы даже хотелось, чтобы ему не удалось. Чтобы план провалился, и чертов черт остался в Верхнем мире… навсегда. Но мысль была неправильной, нехорошей. Он ведь сказал, что скучает по родителям. И я прекрасно могла его понять. Несмотря на недопонимание с матерью и редкие звонки отца, я все равно по ним тосковала и душой стремилась в родительский дом.

А вдруг та девушка из рода Синн-Тарай, его невеста, юная демоница, все еще ждет заблудившегося жениха? Надеется отомстить, соблазнить и поставить на колени перед темным алтарем? Тридцать лет – это много или мало? Сравнимо ли это с полугодовой командировкой по нашим меркам?

– А ты сейчас… В смысле…

– Спрашивай, Олеся. Я с тобой предельно честен. Одного крупного обмана с каждой стороны в наших отношениях более чем достаточно.

Это его «наши отношения» отдалось странным утробным взрывом, от которого по телу разлилось тепло.

– В смысле разделения постели. У тебя там… или тут… есть демоница? Или чертовка? Или как их у вас вообще зовут?

– Ты пытаешься таким нелепым образом выяснить, имеется ли у меня женщина? – Дар задорно рассмеялся, и я пихнула его в бок.

– Вроде того, да. Ты… кхм… видный мужчина… по адским меркам, само собой.

А то я прямо в курсе адских мерок! Ну и дура… Я прикрыла раскрасневшееся лицо ладонью.

– «Само собой», – не упустил случая передразнить черт. – Нет, Олеся, в данный момент я совершенно свободен. Я уже три десятилетия обитаю в Верхнем мире и не имею привычки заводить несколько домов. Сейчас моя постель здесь. Думаю, ты бы заметила, если бы кто-то в нее ложился, помимо меня.

– Ну, может, твоя любовница – невидимка, – хихикнула я, пытаясь скрыть неловкость.

– Еще и немая, судя по всему?

– Зачем же немая? – не поняла я. – Обычная… с голосом.

– Все мои женщины, которые обычные и с голосом, имеют привычку очень шуметь, – он игриво поднял бровь. – Как правило, они кричат мое имя или возносят хвалу создателям. Или и то, и другое. Ты бы услышала.

Я поперхнулась от такого откровенного хвастовства. Хвалу создателям!

Ну вообще!

– И как теперь быть с Рогозиным? У меня завтра занятия. Его занятия! – я округлила глаза от ужаса, только сейчас в полной мере оценив перспективу встретить профессора лицом к лицу. Зная, кто он. Зная, что ему от меня надо. – Я боюсь…

– Завтра ты на занятия не идешь.

– Что?! Нет, у меня пятый курс, зачеты, практика… Я не…

– Олеся! – прикрикнул Дар, поднимаясь с пола и утягивая меня наверх за собой. – Давай поиграем в непривычную нам обоим игру. Вдруг понравится, а?

– В к-какую?

– В ту, в которой я говорю, как лучше сделать, а ты меня слушаешься, драный нефилим!

– Ах… в эту…

– В эту, в эту, – закивал Дар, не отрывая от меня взгляда. – Так вот: завтра ты в университет не едешь. И послезавтра тоже.

Игра Дрейка оказалась не такой уж и плохой. Было чертовски приятно доверить кому-то решение собственных проблем и просто… послушаться.

Я мышкой просидела в квартире до самого вечера, не высовывая нос даже в коридор. Ни в университет, ни к дипломной работе меня совершенно не тянуло. Для собственного успокоения я намывала тряпочкой паркет, напевая недавно услышанную по радио песню, намертво завязшую в голове. Монотонный ручной труд умиротворял.

Черт объявился немногим после семи и с довольной ухмылкой оглядел блестящую квартиру. Такой лоснящийся паркет вполне мог быть в каком-нибудь дворце.

– Закажем пиццу? – с кресла предложила я.

Дар медленно помотал головой и кивнул на белый бумажный пакет, болтавшийся в руке. Я заинтригованно поднялась, подошла и сунула нос внутрь. Ничего интересного. Ни каракатиц, ни вина. Обычный бумажный сверток. Не еда. В животе расстроенно булькнуло.

– С некоторых пор я боюсь оставлять тебя одну по вечерам, Олеся, – пояснил Дар. – Поэтому сегодня ты идешь со мной.

– Что? Не-е-ет… –  я яростно закрутила головой.

Смотреть, как он обхаживает в клубе всяких сладких атташе, выше моих сил!

– Сегодня у меня другая работа. Попробуем решить проблему переговорами… – не слишком уверенно объяснил он. – К тому же, давно пора заняться твоим просвещением.

Мне в руки сунули пакет и удалились в спальню.

Каким таким просвещением?

В пакете, за тонкой бумажкой, обнаружилось платье. Очень длинное и очень красное. Без каблуков мне точно по самые пятки будет.

– Надевай, мышонок. Мы опаздываем, – крикнули из приоткрытой двери.

М-да.

Я заперлась в ванной и получше изучила лоскут ткани со всех сторон. Ткань плотная и непрозрачная, вроде шелка. Подол струящийся, вырез – почти приличный, но с намеком на кокетство… В таком только «Оскары» получать! Правда, я бы тут же слилась с красной ковровой дорожкой.

Роскошное.

Такое требовало идеального тела и ухоженной кожи. А у меня даже приличного крема в последние годы не водилось. Все сразу поймут, что эта вещь на мне оказалась случайно.

– Все у тебя хорошо. Надевай давай, – выкрикнули сердито и для острастки стукнули кулаком в дверь ванной.

Я пискнула и стала послушно стягивать домашний костюм. У нас ведь игра. Надо просто смириться и подчиниться.

Хорошо, хоть подходящее кружевное белье для такого случая у меня имеется. Благо, запаслась в сытые годы. Остатки былой роскоши, бережно хранимые в отдельном ящичке. Вот это, красное, вполне подойдет… Совсем неприличное, тонкое и почти невесомое. Ну так никто и не увидит же?