Алчность - Тара Мосс

— Мак, — понизив голос, сказал Шон, — хочу кое о чем тебя спросить.

Она тотчас насторожилась, внутренне приготовившись к худшему.

— Ты — та самая Мак из Канады, что прилетала в Сидней на судебный процесс?

— Нет, — отрезала Макейди.

— Давайте уйдем отсюда, — вмешалась Джен, на первый взгляд не обращавшая внимания на их разговор. Мак заметила, как она сжала руку Габби. — У меня завтра утром съемка.

— Нет, останься еще ненадолго. Будет здорово. — Шон попивал бесплатный коктейль. Хорошо, что она отвлекла его от Мак.

— Это будут пробы для моего портфолио. Мне нужно выспаться, — настаивала Джен.

— Я возвращаюсь вместе с тобой. — Мак вскочила, радуясь представившейся возможности сбежать.

— Отлично! — просияла Джен.

— Спасибо за экскурсию по чреву Гонконга, Шон, — усмехнулась Мак. — Не забудь про чаевые. Пока, Габби.

После этого они с Джен поднялись по лестнице и вышли на улицу.

— Ненавижу это место, — призналась Джен, как только они оказались снаружи. — Оно такое подозрительное. Не понимаю, чего ради сюда люди ходят.

— Не думаю, что ради демографических исследований. Наверное, Шону нравятся бесплатные напитки. Давай ловить такси.

Красные гонконгские такси, набитые пассажирами, со свистом проносились мимо в обе стороны. Мак стало не по себе. Руки покрылись гусиной кожей. Может, за ними кто-то следит? Да. Она это чувствовала. Но кто? Вышибалы, торчавшие у входа в клуб, или кто-то еще?

Почему я так боюсь Эда здесь, так далеко от него?

* * *

Сьюзи Харпин моргнула раз, другой. Да, это она. Высокая молодая женщина с гривой белокурых волос вышла из бара за полквартала от ее убежища.

Макейди Вандеруолл.

Сьюзи стояла на углу напротив захудалого бара, где скрылся Эд. Услышав, как хлопнула дверь, когда он вышел из квартиры, она немедленно отправилась следом. Ее парень следит за девушкой Макейди, и вот она здесь, прямо у Сьюзи перед глазами. Это она. И Сьюзи ее нашла.

С закипающим в сердце гневом Сьюзи направилась к виновнице разлада в ее отношениях с Эдом. Макейди — вот причина того, что она потеряла искреннюю преданность Эда. Макейди все разрушила. Макейди — единственная, кто принес им несчастье. Макейди встала на их пути. Макейди — враг. Макейди Вандеруолл.

Враг стоит в нескольких футах от нее.

Внезапно она обернулась и в упор посмотрела на Сьюзи. Ясные сине-зеленые глаза с удивлением и некоторым испугом остановились на ее лице. Узнала ли она ее?

— Сюда! — К ним подлетело такси, и задняя дверца автоматически распахнулась с помощью необычного маленького гидравлического рычага. Макейди и другая девушка быстро скользнули в машину. Сьюзи рванула к машине, но промахнулась, и дверца захлопнулась вновь.

Проклятье!

* * *

— Ты видела ту женщину?

— Какую? — удивилась Джен.

— С безумными глазами. Она так смотрела на меня… — Мак трясло.

Джен обернулась:

— Ей очень хотелось поймать это такси. Смотри, теперь она пытается остановить другую машину.

Мак тоже обернулась. Женщина отчаянно махала проезжающим мимо таксистам, но ни один не остановился.

У Макейди дико заколотилось сердце.

— «Мид-Левелс», — сказала она шоферу и откинулась на спинку сиденья. — Я рада, что мы поймали такси. Наверное, это место подействовало мне на нервы.

— Проснись, Энди. Мы кое-что нашли.

— Да не сплю я, не сплю, — еще в полудреме проскрипел он, пытаясь собраться с мыслями. Открыв один глаз, он увидел, что будильник показывает десять минут шестого. Он выпутался из простыней, прижимая к уху мобильник.

— Только не говори, что допоздна сидел на работе и опять заснул за столом!

— Просто скажи мне, в чем дело, Махони. Хорошие хоть новости? — Он поднял с пола рубашку и начал натягивать ее.

— Убийство в Севен-Хиллз. Возможно, связано с нашим делом. Хочешь, заеду за тобой?

Проклятье! Труп.

Энди уже прикидывал, сколько времени это займет. Кто она? Чью жизнь на этот раз оборвал Эд?

— Только если за руль сяду я, — предупредил он.

— Плевать. Я хотела сказать, есть, сэр. Как скажете, начальник. Вчера вечером в тамошний участок позвонила жена брата вашей охранницы из Лонг-Бэй, Сьюзи Харпин, — доложила Махони. — И сказала, что в доме ее брата кто-то поселился, а сам брат пропал. А в кухонной раковине лежит мужская рука.

— Рука?

— Остальное объясню по дороге.

— Что с тобой?

Из-за двери ванной доносился шепот. Мак испуганно подняла голову. Почти полчетвертого утра. Она открыла рот, чтобы ответить, но ее тело сотряс новый приступ тошноты.

— Макейди! — Снова шепот и стук, словно кто-то толкает дверь.

Пожалуйста, уйдите…

— Одну… минутку, — простонала Мак. Она вытерла рот, оттолкнулась от унитаза и, не открывая дверь, спросила: — Да?

— Тебе плохо?

— Да. — В самую точку. — Я выйду через секунду.

Мак отыскала свою косметичку, засунутую в дальний угол шкафчика, позади чужой косметики и бутылок с загарным тоном от Диора. Затем почистила зубы и сплюнула в раковину, поплескала водой на лицо.

Если не считать случая накануне судебного процесса, Мак не могла припомнить, когда ее тошнило в последний раз. Она понадеялась, что это не станет постоянным явлением. Тошнит, когда боишься. Тошнит с перепою. Тошнит, потому что тебе нравится Гонконг. Вся эта блевотина — верный знак, что твоя жизнь свелась к тесному общению с унитазом.

Чувствуя некоторое облегчение, она открыла дверь ванной и увидела Джен, сидевшую на подлокотнике дивана и с тревогой смотревшую на нее. Девушка надела мальчишечью пижаму, лицо ее сияло чистотой, волосы были собраны на затылке в хвостик. Без макияжа ей нельзя было дать больше двенадцати лет.

— Вот она я, — выдавила из себя Мак.

— Знаешь, ты не толстая. Ты просто высокая, — ответила Джен.

— Извини?

— Я просто хочу сказать… знаешь… — Джен смутилась. Мак заметила, что девушка сидит, подложив под себя ладони. — Я просто говорю, что ты не толстая.

Мак смутилась. Зачем она мне это говорит?

— Я знаю, что не толстая, — кивнула она.

Джен посмотрела в сторону ванной и снова глянула на Мак, и та догадалась, о чем девушка хочет ей сказать.

— О, нет, нет. У меня нет булимии! — воскликнула Мак. — Нет. Спасибо за сочувствие, но это не так. — Должно быть, Джен уже приходилось видеть, как другие возвращают съеденное, вызывая рвоту. — Меня просто, ну… стошнило. Наверное, съела вчера вечером что-то непривычное, этот конпой или морские ушки.