Мертвые игры. Книга 1. О мстительных некромантах и запрещенных артефактах - Елена Звездная

Он услышал. Услышал и вытянулся по струнке, прекратив дергаться. Парни на секунду замерли, не ожидая подобного, а затем торопливо начали вплетать магию в тело умертвия. Работали быстро, ожесточенно и зло, работали на износ. А я обнимала голову орка и шепотом считала секунды:

— Один, два, три, четыре…

— Лучше погромче, — попросил Норт.

Взглянула на него — некромант едва держался, по вискам пот, под глазами тени, губы в одну тонкую линию. Эдвин не лучше — его уже просто трясет всего, слишком большая нагрузка, парни просто не ожидали, что Культяпка будет сопротивляться. Не ожидали, не рассчитали силы, вот и выложились по полной, и, похоже, ночевать будут тут же — просто не дойдут до общежития. Дану досталось меньше всех, но сейчас он сидел на корточках рядом с Нортом и страховал, готовый подхватить плетение в любой момент.

— Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…

Норт едва не потерял сознание — мертвенная бледность залила лицо, Дан уже был готов вмешаться, но, скрипнув зубами, Дастел продолжил.

— Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят.

Эдвин убрал руки, встал, пошатнулся… С трудом отошел к надгробиям и рухнул на пол, прислонившись спиной к каменной плите. Его работа уже завершена, и сейчас все было замкнуто на Норте. Справится ли? Не справлялся. Я видела это. Бой с орками оказался изматывающим, бег по лесу, то, как забрались на скалу — Норт вынес меня на себе, а ему пришлось двойной вес поднимать. И сейчас он был измотан, слишком измотан. А Дан уже не мог подхватить плетение — завершающий этап, все сейчас на источнике Дастела закольцовано. Но Норт держался. Я не знаю как, но держался, стискивая зубы и едва дыша. И я сделала то единственное, что могла сделать — сняла свой браслет, который вообще никогда не снимала, и застегнула на его руке. Энергии там немного, но она была, как и блокиратор на случай, если источник начнет поглощать самого Норта. А с некромантами такое случалось.

Дастел вздрогнул, едва щелкнула застежка, бросил на меня мимолетный взгляд и вновь сосредоточился на магии. Зубами уже не скрипел. А я вновь обняла массивную голову Культяпки, чувствуя себя… совершенно незащищенной. Вообще. Впервые с того момента, как погиб дядя Тадор. Ощущение такое, словно частичку себя отдала, но сожалений по этому поводу не было. Я поступила так, как считала нужным, это главное.

— Пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять…

— Все! — выдохнул Норт.

И повалился на каменный пол склепа, тяжело дыша. И он лежал, раскинув руки, глядя в потолок и улыбаясь совершенно шальной, счастливой улыбкой.

— Получилось? — спросил Дан.

— Да, — улыбка Норта стала запредельной и какой-то самодовольной, и я поняла почему, едва он сказал, — получилось даже скрыть следы вмешательства.

— Невозможно! — выдохнул Дан.

Норт не ответил, он просто лежал и улыбался. Устало, но довольно и весело.

А я убрала руки от рта Культяпки, погладила орка по лицу и улыбнулась, едва глаза умертвия осмысленно взглянули на меня. Получилось, действительно получилось, зомби видел, и глаза — вообще не отличить от прежних.

— Все хорошо, Культяпка, — прошептала я ему, — все хорошо.

Но лицо умертвия вмиг исказилось такой гримасой, что Дан отшатнулся, Норт, видя это, сел, а Эдвин, у которого вообще сил не было, подскочил и рванул ко мне. Потому что видел то, что я поначалу не заметила, — приращенная рука орка метнулась к моему горлу!

Крик застыл у меня в груди, на Культяпку я смотрела огромными перепуганными глазами, а орк, схватив меня за ворот платья, приподнялся и зарычал:

— Риа… хочет убить… Риа! Тебя убить. Он! Он убить… Тебя… Страшный! Зло! Поднимает мертвых! Древних! Убить Риа! Убить… Не ходи в лес! Риа… Ри…

Это были последние слова Культяпки. В следующее мгновение он отпустил меня, схватился за шею и захрипел. Попытался откашляться, но снова хрип… а после:

— Ыыы! — завыл орк.

Так жалобно, так горько. Рухнул на пол, забился, и ногами, и рукой, и культей, и выл, выл, выл… Эдвин обнял меня, заставляя отвернуться, но прежде, чем зареветь уже в голос у него на груди, я увидела, как к Культяпке метнулся Норт, прикладывая ладонь к его шее. И уже сквозь собственные рыдания услышала его приговор:

— Все. Связки не восстановить.

А потом у меня была истерика. Я уже ничего не хотела, ничего не слышала, я просто плакала и никак не могла успокоиться. И было стыдно за то, что весь камзол Эдвина намочила, и что парни все это видят, но взять себя в руки никак не получалось.

И вдруг я услышала: «Иии». Повернула голову и увидела все шесть глаз Пауля, а еще и платочек заодно. И паучок, едва понял, что его увидели, бросился ко мне, обниматься. Не знаю, как выдержал Эдвин вид прыгающего боевого умертвия, но лишь дернулся, и то не сильно. Но как оказалось, дергался он вовсе не из-за Пауля.

— Довели девчонку до истерики, — прозвучал голос Рика.

Мы все повернулись ко входу и посмотрели на некроманта с ложками и стопкой тарелок в руках. А рядом с ним была саламандрочка, которая держала на себе целый котелок с ночным супчиком.

— Что ты здесь делаешь? — весьма недружелюбно спросил Норт.

Рик пожал плечами и спокойно ответил:

— Ты при мне сказал «Эд, поднимай Культяпку, веди на четвертый уровень, там двенадцатый склеп слева от входа пустой, прячь там и упокой до полуночи». Так что где вы, я был в курсе, а учитывая, что сейчас уже час ночи, но Рии нет в ее комнате и Пауль волнуется, я так и понял, что у вас проблемы. Полагаю, снова слегка переоценили собственные возможности? — Последняя фраза прозвучала насмешливо.

Я огляделась — Норт продолжал лежать на полу, приподнялся на локте, видимо только с появлением Рика, Дан рядом с Культяпкой сидит, я на коленях, меня обнимает шатающийся от усталости Эдвин. А ведь действительно переоценили, сейчас у парней сил не хватало даже на то, чтобы уйти из склепа.

— А у меня хватит сил с тобой разобраться, — зло пригрозил Эдвин.

Рик насмешливо покачал головой и скомандовал:

— Салли, разберись с гордыми. Пауль, помоги. Риа, встать можешь?

Я могла и потому встала, хотя после истерики и меня тоже шатало. Но подошла к некроманту, и тот, пользуясь грохотом посуды, которую Рик передал паучку, прошептал:

— Мертвая леди за тебя очень волновалась.

Улыбнулась. Так приятно на душе стало. И тепло очень. Рик кивнул, видя мою реакцию, и добавил:

— Культяпка сказал, почему с собой такое сделал?

Всхлипнула, отрицательно покачала головой и с трудом выговорила:

— Он… не может больше. Связки… все.

— Вообще ничего сказать не смог? — не поверил Рик.

И я попыталась припомнить, что там Культяпка сказал. Как-то из-за того, что с ним произошло, я даже не поняла ничего, внимания не обратила, слишком горько было, слишком давило осознание непоправимого — редкое умертвие способно говорить, и голосовые связки уже не восстанавливаются. Никак. А потому о словах Культяпки, точнее их значении, я вспомнила только сейчас… и то смысл их ускользал от меня.