Возвращение капитана Виноградова - Никита Филатов

Виноградов приготовился ответить что-то нейтральное, но не успел.

– Та-ак… Молчишь? Не хочешь, сволочь, правду говорить?

Квазимодыч с размаху врезал с правой по ближней к себе коробке. Что-то хрустнуло, и из-под шкафа выкатилась пустая бутылка.

– Щас тебя так же, понял?

Зрелище было не для слабонервных. И опять Виноградову не удалось ничего вставить.

– А если я тебя мордой по столу повожу? Или башкой вон – об стенку? Сволочуга!

Владимир Александрович осторожненько огляделся: стол был – как стол, стенка – как стенка…

– Нельзя. Следы останутся. Потом прокуратура затаскает, инспекция по личному составу… Да еще со стаканом во лбу!

– Чего?

– Наверное, и залеты были по этому делу? Выговорешник какой-нибудь за пьянку – не снятый?

– Что-о? Слышь, ты…

– Подставят они тебя! При первой же серьезной разборке. – Виноградов говорил, не давая оперу опомниться: – Поверь, я знаю – сам десять лет погоны носил.

– А где?

– В транспортной… Потом еще кое-где. Начальником отделения три года, понял? Так вот, если у меня боец или сыщик без дела задержанного приложит, – я его на следующий день просто в спортзал отправлял. К своему заму, такой кроха, вроде тебя, призер России в полутяжелом… Три минуты в перчатках – и парень больше никого без причины пальцем не тронет!

– Не жаловались? – Ясно, что тема для Квазимодыча была больная.

– На что? Все по плану боевой и служебной подготовки. Потом народ знал, что мы всегда в своем кругу разбираемся, без того, чтоб закладывать… А тебя – подставят, будь спокоен.

– Нет! – Но уверенности в голосе Квазимодыча поубавилось.

– Ты кто сейчас?

– В смысле? A-а! Младший инспектор розыска.

– Старшина?

– Прапорщик. Да присядь ты сюда, на угол – чего стоишь?

– Знаешь… Иногда, конечно, надо. Я не говорю про сопротивление вооруженное, или когда убегают – это само собой. Но у себя в кабинете!

– А если не колется, сука!

– Работай лучше! Перехитри его, обмани… уболтай, наконец. Другое дело, когда один вор взял и обоссал у меня в девяносто первом милиционера через решетку – тогда да! Получил за дело, от души. Или в Осетии – задержали козла с автоматом, а он начал местному дежурному в красках расписывать, что с женой его сделает и с дочкой, когда выйдет… Теперь вряд ли сможет.

– Во! И у меня был случай, я еще на посты ходил… Ну чего там?

Дверь открылась, и в кабинет заглянул Родионов:

– Не помешал?

Виноградов подобрался, готовя себя к очередной гадости.

– Шеф велел – на коридорчик. Пока следак не освободится. Пойдем-ка!

– Ладно… Ты потом зайди на минуточку, понял? – Ясно, что обращался он не к задержанному, все-таки не с ним, а с лейтенантом они сейчас играли в одной команде. И все, что осело в замутненных спиртовыми парами мозгах Квазимодыча после беседы с задержанным, будет незамедлительно слито по назначению.

– Зайду! – Родионов кивнул и пропустил задержанного впереди себя. – Вон там посиди.

Немногим дальше оставленного кабинета коридор образовывал тупичок – окно с решетками, лавка, вонючая дверца с мужским силуэтом.

– Один?

– А что? – сделал вид, что не понимает, оперативник.

– Дело ваше…

Родионов постоял, переминаясь с ноги на ногу в ожидании следующих вопросов, не дождался и решительно направился в сторону лестницы. Очевидно, никакой ценной информации он от Квазимодыча получить не надеялся и решил связаться с ним по телефону, не расходуя ценное время на личный визит.

«Во пацанье, – подумал Виноградов. – Целое шоу разыграли, а даже поверхностный досмотр провести не удосужились!»

Он быстренько проверил содержимое своих карманов: ключи, проездной билет, документы. В бумажнике – разная мелочь, ничего предосудительного. Интересно, хватит ли доехать на такси до дома, когда выпустят? Если выпустят… Та-ак. Вот эту бумажку стоит выкинуть. Да и вот ту, пожалуй.

– Виноградов?

– Да. – Открылся вовсе не тот кабинет, на который он почему-то ориентировался.

– Заходите.

Судя по часам, в коридоре его продержали всего минут десять-двенадцать.

Все очень культурно, вежливо.

– Извините, что заставили ждать. Сами понимаете…

– Пока не очень. Вы кто?

– Начальник уголовного розыска Филимонов Александр Олегович. А это – следователь, его зовут Василий Анатольевич.

Помещение было попросторнее, в соответствии со статусом хозяина: штора на окне, телефон, даже телевизор, обложенный со всех сторон наползающими друг на друга бумажными штабелями. Пахло хорошим кофе и почему-то немного бензином.

– Слушаю вас.

– Нет, это мы вас слушаем! – Реплика банальная, стереотип. Ничего другого Виноградов и не ожидал.

– Хотелось бы определиться. Насчет того, что вообще происходит…

– Так уж и не понимаете? – Точно такие же интонации были полтораста лет назад у Порфирия Петровича. Ничего со времен Достоевского не изменилось, только вот студенты теперь старушек топорами не глушат.

– Я задержан?

– Видите ли, Владимир Александрович… Мне нужно допросить вас в качестве свидетеля. – Опустив глаза, следователь вытянул из пачки нужный бланк протокола.

– Свидетеля?

– Да! Но вы же не мальчик и сами понимаете… – Последовала многозначительная пауза.

– Постойте-ка минуточку! – привычно вмешался начальник розыска. – Может, пока просто так побеседуем? Без бумажек?

– О чем?

– О че-ем? О делах наших скорбных!

«Интересно, – подумал Виноградов, – а когда кино и телевидения не было, – кому подражали? Актерам театральным? Так ведь это только узкая прослойка, а народ? Как он вообще между собой общался без афоризмов из „Белого солнца пустыни“ и „Места встречи…“?»

На всякий случай он нейтрально пожал плечами:

– Ну-у-у!

Следователь истолковал его жест в свою пользу:

– Прекрасно! Вы готовы отвечать на вопросы?

– Смотря на какие. Что, дело возбуждено?

– А вы как думали? – чему-то обрадовался начальник уголовного розыска.

– Что за дело? По факту или в отношении кого-то? Если в отношении меня, то…

– Нет, Владимир Александрович! Я же сказал – вы пока только свидетель. Но возможны варианты.

Следователь был не дурак и понял, что разговор нужно выводить из тупика.