Следующая ступень - Михаил Француз

— Ох-ох-ох… — вздохнул Тома. — В этом ваши взгляды с Демоном совпадают.

* * *

После клубных занятий Тома и Шина всё так же шли домой вместе. Новых «вызовов» пока не приходило. Это затишье, хоть и настораживало, но было необходимо молодым людям. Восстановиться следовало не только физически, но и психологически. Постоянная, беспрерывная стрессовая нагрузка убивает не хуже лазера или меча. Может и не так зрелищно, но так же верно.

Прошли через магазин, закупили продукты. Наконец, Тома добрался до нормального прилавка, где можно посмотреть и потрогать то, что покупаешь, а не удовлетворяться картинками в Сети. Качество доставленных продуктов в прошлый раз Тому совершенно не устроило.

Может быть, это и просто «бзик», «заскок», «чудачество», и в реальности качество было не хуже и не лучше, чем у того, что он покупал в магазине сам, но это был его «бзик» и его «заскок». Его «чудачество». И хрен, кто его переспорит.

Там же, в магазине, на глаза Томе попался пакет сока фейхоа, который он никогда раньше не пил, но от чего-то, при взгляде на него, у Нагору аж «слюнки потекли».

Ну, денег у них хватало. Так что взяли и сок тоже.

Кстати, про деньги. Ещё вечером, пока Тома дремал во флаере, Шина озаботилась «заметанием следов». Через Приложение она подобрала и «сняла» на ночь квартирку в противоположной от их дома части Киото, куда заказала доставку новых очков, коммуникаторов и ноутбуков себе и Томе. Заказ сделала тоже через Приложение, так, чтобы нельзя было отследить.

А после получения новой техники, избавилась от старой, взятой в магазине, по которой, в теории можно было бы отыскать какие-то «концы», просто побросав её с высоты в море.

Так же избавилась и от флаера, отправив его на автопилоте в воду, подальше от Киото. А уже с береговой линии заказала такси. Тоже, через Приложение. И дважды сменила оператора и машину, подчищая в её базах информацию о маршруте и остановках.

Пожалуй, такие меры были излишними, ведь, как минимум Харада знали их имена и адрес школы с адресом проживания. Да и Полиция, при серьёзном желании, такой «клубочек» может «размотать». Не говоря уже о спецслужбах. Но для этого, такое «серьёзное желание» должно появиться. А с чего ему появляться, если вся Полиция города и так круглыми сутками в постоянном «аврале» работает?

В этот день не было у Шины с Томой ни длинных прогулок, ни встреч с «серьёзными людьми». Из школы они сразу пошли домой с единственной остановкой в продуктовом магазине.

Дома, Нагору приготовил ужин, Кобаяси, по его требованию, в это время сделала уборку. Потом тихо поужинали и легли спать.

Снова в одной кровати. Снова Шина обнимала Тому, прижимая к себе, как плюшевого мишку. И снова до «углубления отношений» так и не дошло. Правда, теперь уже по вполне четким и понятным причинам: Тома был уставший и вымотанный физически, ему был необходим отдых для восстановления, а Шина… только начала недельный курс лекарств от той инфекции, что нашли в клинике Харада.

* * *

День следующий был практически копией дня предыдущего. За тем исключением, что Тома был несколько бодрее, да шепотков за их спинами было поменьше: уроки, клубные занятия, магазин и домой. Там ужин, бытовые дела, вроде стирки-глажки и подготовки к школе на следующий день. Потом спать.

К концу недели Тома даже как-то втянулся уже в такой будничный ритм. Он начинал ему нравиться. Нет, не так: он ему сразу нравился. Просто, теперь начинала закрадываться робкая такая, хиленькая надежда, что этот ритм будет тянуться и дальше.

Очень робкая.

Которая была убита быстро и жестоко. Одним единственным оповещением от Приложения.

Тома, прочитав сообщение, снял очки, закрыл глаза и прислонился лбом к прохладной стене.

— Ты пойдёшь? — тихо спросила Шина, получившая такое же сообщение.

— Он мой друг, — ответил Тома, не поворачиваясь. — А ты?

— Одной мне все равно не выжить, — пожала плечами Шина.

— Тогда… вооружаемся, — сказал Тома, отлипая от стены и возвращая очки на положенное им место.

* * *

* * *

Момотару Дзюбей открыл глаза в больничной палате. Белый потолок, светлые стены, тихое гудение и попикивание каких-то аппаратов. Тело… зафиксировано на больничной койке, на ногах и пояснице лубки регенераторов.

Что ж, после падения с пятого этажа могло быть и хуже. Могли глаза и вовсе не открыться. А так — хорошо. Тихо. Спокойно.

Вошла медсестра — красивая, стройная, почти молодая. Даже улыбнулась Дзюбею, заметив, что тот очнулся. Сходила за доктором, который проверил состояние больного и даже разрешил освободить его от лубков и удерживающих тело фиксаторов.

Эх, какое же наслаждение было вольно потянуться! Передать это словами сложно. Поймёт это чувство только тот, кто долгое время был ограничен в движениях.

А потом… потом в руки Дзюбея попал его коммуникатор. А на коммуникаторе Приложение, в котором Игрок Дзюбей всё так же числился среди активных участников Турнира… у которого висит открытая активная «дуэль» с «ОЯШем»!.. с «ОЯШем», у которого на счету уже ПЯТЬ «фрагов»!

То есть, его друг Нагору-кун, за прошедшее время, чуть больше недели, успел убить пять Игроков, а теперь придёт за ним? Что-то пробуждение уже не выглядело таким радостным и счастливым, как в первый момент.

А потом стало только хуже: к нему в палату вошёл полицейский детектив и начал задавать вопросы.

Чтобы хоть как-то сориентироваться, Дзюбей поспешил прикинуться, что ничего о той самой ночи не помнит. И это даже прокатило… сперва.

Детектив начал рассказывать, а Дзюбей охеревать: какая-то женщина, к которой он зачем-то пришёл, которая забила бокеном убийцу, которая и сама убийца, квартира, которая, оказывается не Томы, а этой странной женщины… и его собственная совершенно непонятная роль во всём этом.

Дальше… дальше стало вообще ужасно: вошли ещё двое полицейских и… под руководством детектива повели его… в Полицейское Управление.

В тот момент, когда Дзюбей об этом услышал, с ним случилась настоящая истерика. Он кричал, он дрожал, он пытался убежать, цепляться за углы и двери, даже снова бросился к окну… Но в этот раз ничего не помогло. И его скрутили, засунули в машину и увезли.

— Вы не понимаете… не понимаете… просто не понимаете, — твердил, как заведённый Дзюбей. — Нас убьют… вас убьют… меня убьют… всех убьют… теперь они всех убьют…

Он сидел, обхватив себя руками, покачивался на стуле и твердил, твердил, твердил это.