Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

Видимо, поэтому он и не замечал тихо вошедшую в ванную Катерину до тех пор, пока она не встала рядом с ним, обвив его руками и прижавшись к его спине. Тело ее было горячим, теплее воды. Йон застонал от наслаждения и принялся гладить ее руки. Девушка покрывала его спину поцелуями, ласкала его грудь и живот. Йон хотел было повернуться, но Катерина его удержала. Тогда он предоставил ей свободу действий, упершись ладонями в стену ванной. Ее руки легко скользнули по его животу и бедрам вниз к ногам. Затем она провела руками в обратном направлении, касаясь его лишь кончиками пальцев. Он вспомнил, что Катерина точно так же касалась корешков книг, когда он впервые увидел ее в «Libri di Luca». Наконец ладони Катерины замерли на его бедрах, а затем она развернули его лицом себе. Йон открыл глаза и встретился с ней взглядом. От вида огненно-рыжих волос, изумрудных глаз и матово-белой кожи у него перехватило дыхание. Наклонившись, он нежно поцеловал шрам на ее подбородке. Катерина вздохнула, и Йон прижался губами к ее губам. Она с силой притянула его к себе и ответила на поцелуй.

Следующие сутки они занимались любовью, попеременно проявляя инициативу, спали и ели. От всего остального они просто-напросто отгородились, даже сообщения Иверсена, которые тот наговаривал встревоженным голосом на автоответчик, не могли пробудить в них интереса к тому, что происходит вне квартиры Йона. Теперь Катерина была настолько же страстной и раскованной, насколько замкнутой и робкой показалась Йону во время первой их встречи. Обоим им казалось абсолютно невероятным, что еще две недели назад ни один из них даже не подозревал о существовании другого.

И Йон, и Катерина прекрасно понимали, что не могут оставаться в добровольной изоляции вечно, однако пытались насколько возможно продлить ее, затягивая момент возвращения во внешний мир всеми возможными способами, главным образом с помощью секса. Йону было не только необычайно приятно прятаться в компании Катерины от всех подобным образом, он еще и переживал, как сможет теперь находиться вне дома, там, где сразу же начинают проявляться его новые способности. Правда, Катерина считала, что теперь, когда он знает, какие это может иметь последствия, он научится свои способности контролировать, однако сам он не был в этом твердо уверен. Да и то, что произошло во время сеанса активации, забыть было нелегко. С тех самых пор, как Йон побывал в булочной, он и Катерина старательно пытались избегать читать что-либо, однако рано или поздно ему все же предстояло покинуть квартиру. Катерина предложила начать с того, чтобы Йон научился контролировать процесс своего чтения.

На всякий случай Катерина позвонила Иверсену, который сразу успокоился, услышав, что все у них нормально, и также высказался в том смысле, что Йону следовало бы немного поупражняться, прежде чем выходить на люди.

Йон никогда в жизни не покупал ничего из беллетристики. Из-за разрыва с Лукой он так возненавидел художественную литературу, что читал теперь лишь книги по специальности; тем не менее у него нашлась все же пара детективов, полученных им в качестве подарков. Они были убраны с глаз внутрь платяного шкафа, в самый дальний угол. Стряхнув с книг пыль, Катерина констатировала, что уж они-то точно не могут быть заряжены. Было очевидно, что их никто никогда не читал и они «мертвы» в том смысле, который Чтецы вкладывали в это понятие.

— Прежде всего необходимо, чтобы ты освоился со своими способностями, — сказала Катерина, стараясь, чтобы слова ее прозвучали как можно серьезнее, хотя она и Йон в этот момент лежали без одежды на кровати Йона. — Как ты уже мог заметить, текст заполняет твое сознание. Полностью исключить проявление собственных способностей ты не можешь, однако должен научиться ослаблять его в тот момент, когда ты в этом не нуждаешься.

— Так чем же конкретно мы займемся? — спросил Йон.

— Ты будешь читать, а я вмешаюсь, если увижу, что ситуация выходит из-под твоего контроля, — ответила девушка. — Самое главное, чтобы ты оставался спокойным и не пытался подавлять свои способности, а также не допускал резких колебаний. Я же буду неотступно следовать за тобой.

— Ну да, скоро ты скажешь, что это так же легко, как научиться кататься на велосипеде, — сухо заметил Йон.

Катерина засмеялась и слегка покраснела.

— Начинай, как только будешь готов, — сказала она, протягивая ему одну из книжек. — Если почувствуешь какую-то блокировку, значит, это я вмешалась и пытаюсь тебя сдерживать. В этом случае тебе следует попытаться остановиться.

Йон кивнул и взглянул на обложку книги. Когда заглавие выросло перед ним наподобие трехмерной рекламной надписи, он слегка вздрогнул. Некоторое время он привыкал к виду названия, наблюдая, как буквы слабо пульсируют, изменяя цвет и размер.

— Все в порядке? — поинтересовалась Катерина.

Йон кивнул и открыл книгу. Буквы со страницы моментально ринулись в его сторону, и он вынужден был отвести взгляд. Он почувствовал, как на лбу выступает пот. Сделав над собой усилие, он снова устремил взор в книгу и начал читать. Вид страницы сразу же изменился. У Йона создавалось впечатление, что, вместо прежнего мельтешения, буквы и слова, из которых состояли предложения, выстраиваются на странице в определенном порядке, терпеливо ожидая, когда до них дойдет очередь и их наконец прочтут. Вздохнув с облегчением, он быстро отыскал нужный ритм, правда, все еще опасаясь расцвечивать свое чтение эмоциями и временами искоса взглядывая на Катерину. Она лежала на животе, подперев голову руками и обратив лицо в сторону Йона. Глаза ее были прикрыты, на губах застыла легкая улыбка. Вид у девушки был самый безмятежный.

На этот раз Йон с самого начала ощутил, будто перед ним находится панель с многочисленными ручками, вращая которые он может вдыхать в историю жизнь. Понемногу он начал обогащать рассказ эмоциями, придавать героям характерные особенности, делать описания ярче и контрастнее. Как при сеансе активации, возникающие картины он видел словно бы сквозь матовое стекло, а буквы текста сделались более выпуклыми. Теперь Йон, однако, не спешил прорывать белую пелену. Он обратил внимание, что источники у матовой поверхности и тех картин, которые возникают при чтении текста, совершенно разные. Картины складывались на основе его собственного видения и толкования текста, то есть являлись результатами его естественных наблюдений, а также той эмоциональной окраски, которую он придавал тексту, расставляя акценты в силу обретенных им новых способностей. Действие романа происходило в Копенгагене, что позволяло Йону добавлять в повествование отсутствующие в тексте детали, возникающие благодаря его собственным ассоциациям.

Экспериментируя с эмоциональной окраской картин, Йон почувствовал, что, как только он действительно сосредоточивается, за стеклянной матовой поверхностью начинают возникать тени, а картины за ней становятся удивительно похожими на те, что возникают в его подсознании. Тут он ощутил, как что-то его притормаживает, и двигаться дальше в этом направлении не стал. Некоторое время он еще упражнялся в использовании различных инструментов вещания, до тех пор, пока не услышал, как его зовет Катерина.

Оторвавшись от книги, он обнаружил, что Катерина сидит на нем верхом.