Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

— Я точно знаю, где надо начинать искать.

Хуже всего была жажда.

Йону казалось, будто в горло ему затолкали стекловату: такую резкую боль доставляло ему каждое глотательное движение. Кроме того, он испытывал жуткую слабость во всем теле. Даже для того, чтобы просто приподняться на локте, ему пришлось сильно напрячься, а перед этим — долго себя подготавливать, собирая в кулак всю силу воли. Поэтому некоторое время он лежал и слушал, что говорят другие, прежде чем решиться обратить на себя их внимание. Очнулся он, когда Катерина рассказывала об их совместном визите к Тому Нёррескову, однако до последнего момента не считал нужным вмешиваться.

Внезапно рука Йона подломилась, и он вновь упал навзничь на раскладушку. Большинство из присутствующих бросились ему на помощь. Катерина успела первой подбежать к раскладушке. Йон улыбкой встретил девушку — он был рад видеть ее в добром здравии.

— Все в порядке, — сказал он. — Просто я немного устал. — Почувствовав на лбу ее руку, он прикрыл глаза.

— Тебе больно? — спросил Иверсен.

Йон покачал головой.

— Можно мне немного воды?

Иверсен послал По в подвал за водой. Заметно было, что это поручение пришлось молодому человеку не по вкусу: все слышали, как он недовольно ворчал, спускаясь по лестнице.

— Ты что-нибудь помнишь? — нетерпеливо спросил Йона Кортманн.

Йон поднял руку, указал на горло и покачал головой.

— Тебя активировали, — стал объяснять Иверсен. — Именно тогда, во время сеанса, ты и потерял сознание. Мы даже стали бояться, что ты уже не очнешься.

Йон открыл глаза и улыбнулся. Он не чувствовал ничего необычного помимо усталости и жажды. Не было никаких признаков того, что он как-то изменился. В какой-то момент ему даже захотелось, чтобы никакими особыми способностями он не обладал — был самым обыкновенным человеком и смог продолжить жить своей прежней жизнью.

— Ты — вещающий, как и твой отец, — с гордостью объявил Иверсен. — И, смею заметить, более сильный.

По вернулся, неся в одной руке стакан; Йон приподнялся на локте и с жадностью начал пить тепловатую воду. Когда стакан опустел, он вернул его По, кивком выразив свою благодарность.

— Наверное, нужно принести еще. — Катерина посмотрела на По, и тот снова нехотя побрел к лестнице.

— Я ничего необычного не замечаю, — сказал Йон, прокашлявшись. — Ты уверен, что все получилось?

— Еще бы! — воскликнул Иверсен и с видимым облегчением рассмеялся. — Это превзошло все наши ожидания.

— Так ты действительно ничего не помнишь? — снова спросил Кортманн.

Йон постарался напрячь память, однако был еще слишком слабым, чтобы как следует сосредоточиться.

— Я вспоминаю, будто видел какой-то фильм, — неуверенно начал Йон. — Еще там было много огня и дыма. — Он вопросительно посмотрел на Иверсена: — Так ты говоришь, это я всему виной?

Иверсен кивнул:

— Очевидно, твои способности могут проявляться в выбросах какого-то вида энергии, с большой долей вероятности — электрической. Во всяком случае, в подвале это вызвало короткое замыкание, в результате чего начался пожар.

Йон взглянул на остальных. Никто из них не улыбался, наоборот, видно было, что Клара и Кортманн чувствуют себя неуютно, находясь в одном помещении с ним. Клара стояла у нижнего конца раскладушки, нервно ломая сплетенные пальцы. Кортманн сидел в своем инвалидном кресле чуть в стороне; его руки, лежащие на подлокотниках, сжимали ручки управления, и он готов был в любой момент, если это будет необходимо, укатить еще дальше.

По вернулся, неся еще один стакан воды; он также приблизился к Йону с некоторым опасением. Отдав ему стакан, По взялся за правое плечо и попятился. Йон жадно выпил воду.

— Ты сказал, что знаешь, где нам найти Теневую организацию, — напомнил Кортманн.

Йон кивнул.

— Один мой клиент, — сказал он. — Некто, проявляющий неослабный интерес к приобретению «Libri di Luca».

Кортманн и Клара недоуменно переглянулись, затем одновременно посмотрели на Йона, который в данный момент не имел ни малейшего желания продолжать разговор. Он не только ощущал себя слишком усталым, чтобы отвечать на расспросы нескольких человек, но также был все еще опечален той ценой, которую ему пришлось заплатить за знакомство с Ремером, и боялся, как бы из-за этой горечи заранее скептически настроенные собеседники не истолковали его слова превратно.

— Не верю я в это, — заявил во всеуслышание По. — Может, он самый обыкновенный торгаш, свихнувшийся на продаже книг. Если за всем и вправду стоит какая-то там Теневая организация, на кой черт ей понадобился «Libri di Luca»?

— Кажется, я могу на этот вопрос ответить, — подал голос Иверсен. — В «Libri di Luca» содержится одна из самых старых букинистических коллекций Копенгагена. Тома, стоящие здесь вокруг нас и хранящиеся в подвале, имеют ценность не только для знатоков-библиофилов. Они заряжены. На протяжении многих лет Чтецы читали эти книги именно в том помещении, где мы с вами сейчас находимся. По причинам, доселе нам непонятным, во время каждого такого чтения книга заряжается энергией, и у Луки была даже собственная теория на этот счет. Он полагал, что энергия эта, по всей видимости, передается и самому зданию. — Кортманн хотел было возразить, однако Иверсен сделал предупредительный жест рукой, желая высказаться до конца. — Наверное, не случайно здесь легче активировать, чем где бы то ни было, — продолжал он. — Может, дело в самих книгах, а может, в энергии, накопленной этими стенами в течение жизни нескольких поколений Чтецов.

— И именно эту энергию Йон высвободил? — предположила Катерина.

— Да, по крайней мере, он так или иначе соприкоснулся с ней, — отвечал Иверсен. — Во всяком случае, этим можно объяснить интерес, проявляемый Теневой организацией не только к находящимся здесь книгам, но и к самому помещению.

— А почему же они тогда пытались сжечь магазин? — с недоверием спросил По.

— Это могло быть своего рода предупреждением, — сказал Иверсен. — Возможно, данная энергия не исчезает даже при пожаре в здании.

Йон, чувствуя, что напряжение его сильно утомило, снова лег на спину. Ему казалось, что не он вобрал откуда-то некую энергию, а, наоборот, из него самого высосали все жизненные соки, да к тому же настолько эффективно, что ему едва хватало сил держать глаза открытыми. Голоса вокруг него начали сливаться в какое-то монотонное жужжание, и он попытался сосредоточиться на том, чтобы не уснуть опять. Последнее, что он слышал, был голос Катерины, зовущей его, однако веки его окончательно сомкнулись, и он провалился в сон.

Проснувшись, Йон с удовольствием обнаружил, что лежит в собственной постели. Он уже не помнил, когда в последний раз мог позволить себе столько проспать. Теперь спешить ему было некуда: совесть его не тревожили ни груда скопившихся текущих дел, ни встречи, на которые непременно надо было успеть. На ночном столике стоял стакан с водой, который он тут же осушил до дна. За окном было светло. Взглянув на радиобудильник, Йон увидел, что еще утро.